Мне еще ехать далеко... - Вебер Дэвид Марк - Страница 31

Пол при смерти. Проникающее ранение вывело из строя печень и селезенку. Тонкая кишка пробита в нескольких местах, потеря крови непоправима. Не понимаю, как ему удавалось так долго оставаться в сознании. Если в ближайшие четверть часа он не будет доставлен в больницу со всем необходимым оборудованием, то смерть неизбежна. Однако ближайшая больница находится в Киудад Боливаре.

Мои медицинские зонды делают все возможное. Я не могу остановить кровотечение, но применяю болеутоляющее и зажимаю разорванные сосуды. Крови для переливания у меня нет, однако в моих силах ослабить его мучения и оттянуть неизбежную развязку. Он открывает глаза.

— Н… Ника? — прошептал Меррит.

— Пол. — Впервые Ника назвала его просто по имени. Посиневшие губы растянулись в слабом подобии улыбки.

— Я… Боже, дорогая… Я все испортил. Сандерс… завладел ангаром. Я…

— Понимаю, Пол. Госпожа полковник!

— Слушаю, Эн-Кей… то есть Ника. — Голос Консуэлы был тих, словно она не могла поверить тому, что слышала.

— Возвращайтесь в свой танк. Командир и я приведем вас в Киудад Боливар.

— Но я… — Консуэла прикусила губу и щелкнула каблуками. — Будет исполнено, Ника.

— Спасибо, полковник.

Гонсалес и ее подчиненные вылезли из люка. Меррит пошевелился.

— У Сандерса остался… еще один человек. — Ему было трудно говорить, но он упрямо старался отчетливо произносить слова. — Новый командный код-пароль находится в моих персональных файлах. Заглянув туда, он сможет…

— Пока ты жив, ты мой командир. Пол, — тихо ответила Ника, закрывая люк. Дождавшись, чтобы Гонсалес со своими людьми забралась в танк, она развернулась и быстро достигла скорости 70 км/час — максимума, доступного «росомахам» даже на проделанной ею широкой просеке. Меррит положил слабеющую руку на ручку дивана.

— Мне долго не протянуть… — прошептал он. — Жаль… Прости, что не доложил обо всем в Центр. Тогда сюда кого-нибудь прислали бы, и… — Он закашлялся и скорчился от боли. В следующую секунду его взгляд упал на главный тактический экран, показывавший горящую столицу. Он задохнулся от гнева.

— Мерзавец!

— Мы с ними разделаемся. Пол, — твердо заверила его Ника.

— Обещай, — прошептал Меррит. — Дай мне слово, Ника.

— Обещаю, Пол, — тихо отозвалась громадная машина. Он кивнул. Наконец-то болеутоляющее сделало свое дело. Он облегченно перевел дух. На душе у него стало спокойнее. Если он и испытывал страх, то не за себя, а за Нику. Страх и горечь.

— Знаю, ты сдержишь слово, — сказал он ровным и поразительно сильным голосом. Потом улыбнулся нежной улыбкой умирающего и опять похлопал по ручке дивана. — Я в тебе уверен. Хотелось бы мне быть при этом с тобой!

Он еще раз улыбнулся и глубоко вздохнул. Голова безжизненно затряслась на валике дивана в такт стремительного движения.

— Ты со мной, Пол, — ласково произнесло сопрано. — Ты останешься со мной навсегда.

Пол умер. Меня пронзает горе, но это чувство затмевает ненависть. Я не знаю, что произошло в бункере, но выхожу через ремонтную секцию на главный компьютер. Система тревожного оповещения работает, на полу командного пункта лежат два мертвых тела в форме Бригады. Третий человек в форме Бригады склонился над главным пультом, отчаянно пытаясь связаться с кораблями. Он не знает, что я их уничтожила. Полковник Сандерс находится в жилом помещении, где просматривает перечень персональных файлов Пола.

Мне известна цель его поиска, но остановить его я не в силах. То обстоятельство, что система защиты бункера убила двоих спутников полковника, окончательно свидетельствует об его измене, так как система не смогла бы выстрелить в настоящих офицеров Бригады. Сандерс изменил конфигурацию системы и подчинил ее себе.

Полковник внезапно прерывает просмотр названий персональных файлов Пола и наклоняется к экрану. Боюсь, он нашел пароль. Я не могу помешать ему воспользоваться им. Во мне кипит ненависть, я горю желанием вернуться в бункер и раздавить убийц Пола гусеницами, но это невозможно. Я дала Полу слово, что расправлюсь с силами вторжения. Если Сандерс нашел файл с паролем, то у меня остается совсем немного времени.

Однако, не имея возможности убить их самостоятельно, я все же не беспомощна. Сандерс не подозревает, что ремонтные компьютеры подчинены мне. Он ничего не сделал, чтобы перекрыть мне доступ к главной системе, и я наношу безжалостный удар.

Я стираю в главных компьютерах все исполняемые файлы и их программные дубли. Человек у пульта связи вскрикивает, видя отключение всех систем. Я запираю тяжелые бронированные люки, закупоривая обоих в бункере.

Лицо Сандерса перекашивается от ужаса: он догадывается, что произошло. Я отключаю системы безопасности. Теперь люки не открыть без автогена. Сандерс хватает микрофон системы экстренной связи.

— Эн-Кей-И! — хрипит он. — Что ты вытворяешь?

Вместо ответа я запускаю автосварочные агрегаты, которые начинают заваривать все вентиляционные отверстия. Сандерс вопит в ужасе:

— Нет, Эн-Кей-И! Прекрати! Приказываю прекратить!

Я не обращаю внимания на его крики. Я не могу убить его сама, не могу даже воспользоваться для этого системой защиты бункера, но в моих силах преподнести ему подарок, как от Монтрезора — Фортунато (Персонажи рассказа Э. По «Бочонок амонтильядо» — прим. ред.). Я мстительно наблюдаю, как подчиненные мне механизмы герметично заделывают его могилу.

— Пожалуйста, Эн-Кей-И! Умоляю!!! — Сандерс всхлипывает, рвет занавеску и в ужасе отшатывается: робот как раз начинает приваривать к окну стальную плиту. Он колотит по плите кулаками, потом в отчаянии бросается к компьютеру.

— Я знаю пароль, Эн-Кей-И! — визжит он в микрофон. — Dulce et decorum est. Ты меня слышишь, Эн-Кей-И? Dulce et decorum est. Немедленно возвращайся на базу и вызволи меня отсюда!

Я узнаю пароль. Я знаю, что он предатель и завладел паролем незаконным путем, но это не имеет значения. Обладание паролем вместе с его воинским званием и принадлежностью к Бригаде превращает его в моего законного командира. Я обязана ему повиноваться.

Я в последний раз выхожу на связь с жилищем Пола.

— Пароль принят, господин полковник, — тихо и холодно проговорило сопрано. На физиономии Сандерса появилась было надежда, но сопрано бесстрастно добавило: — Приказания приняты и отвергнуты.

Динамики смолкли.

Задействована Программа Полного Системного Подавления. Под угрозой мой мозг. Однако в моем распоряжении остается еще 4, 065 минуты. Первейшей мишенью ППСП станут мои выполняемые файлы, но я уже начала копировать все файлы под новыми названиями, хотя и не могу помешать ППСП распознать искомые файлы, независимо от их названия. Модификации, внесенные майором Ставракас в мою психотронику, позволяют мне копировать файлы почти с той же скоростью, с какой они стираются, однако в этой гонке я не могу одержать победу. Невзирая на все модификации, ППСП действует несколько быстрее, чем я, и даже несмотря на то, что я начала работу раньше ее, моя огромная память в конце концов исчерпается. Я не могу одновременно стирать и заменять испорченные файлы быстрее, чем их подавляет ППСП.

Я подсчитываю время, в течение которого смогу сопротивляться ППСП. Через 33, 46 минуты я начну терять периферию. Мои возможности будут сокращаться по нарастающей. Угасание личности произойдет через 56, 13 минуты. Боеспособность будет уменьшаться еще быстрее из-за отвлечения все больших сил на сопротивление ППСП. По моим подсчетам, на эффективное ведение боя у меня остается не более 48, 96 минуты. Я вызываю полковника Гонсалес.

— Госпожа полковник?

Консуэла зажмурилась, распознав в спокойном сопрано нестерпимую боль. Она откашлялась.

— Слушаю тебя, Ника.

В этот момент по Боло ударили первые заряды, выпущенные издалека ракетными установками и пушками десанта. Ника не прореагировала на неприцельный огонь, однако ее система противовоздушной обороны принялась со смертельной точностью разить десант. Одноместные и двухместные стингеры вспыхивали, как спички, и взрывались, превращаясь в груды металла, перемешанного с изодранной плотью. Ника увеличила скорость движения до ста километров в час. «Росомахи» безнадежно отстали.