Любой ценой - Вебер Дэвид Марк - Страница 5

— Хорошо, — хмыкнул Джавитс. — Всем Росомахам, говорит Росомаха-Один. Приготовиться к открытию по моей команде огня по целям плана Сьерра.

Он снова переключил каналы, вернувшись на гражданскую частоту.

— Центру управления системы Ализон, говорит капитан Джавитс. Ваши космические предприятия на Трегарт-Альфа окажутся в пределах досягаемости моих ракет через двадцать семь минут… считая с данного момента. Вектор моего движения не даст мне возможности уровнять с ними скорость или выслать на них абордажные команды и я уведомляю вас, что открою огонь по ним, а также по любым добывающим судам в пределах досягаемости моих ракет через двадцать девять минут.

Джавитс ещё раз с твёрдой свирепой усмешкой поглядел на свой терминал. Затем снова включил микрофон.

— Советую вам начать эвакуацию немедленно, — произнёс он. — Джавитс, конец связи.

— Так как вы оцените наши результаты, адмирал? — спросила президент Элоиза Причарт.

Президент — привлекательная платиновая блондинка — для этого совещания прибыла в Октагон, мозговой центр военной машины Республики, и, не считая её телохранителя, она была единственным гражданским в громадном зале для совещаний. Глаза всех присутствующих были прикованы к огромному голографическому дисплею, проецировавшему над столом, в воздухе, запись тактического дисплея Бертрана Джавитса.

— Наилучшая оценка данных наших разведывательных платформ состоит в том, что рейд капитана Джавитса уничтожил порядка восьми процентов — вероятно несколько меньше — добывающей промышленности Ализона, госпожа президент, — ответил контр-адмирал Виктор Льюис, директор Департамента Оперативных Разработок. Благодаря традиции, чьи истоки были забыты ввиду почтенного возраста, Разведка Флота подчинялась департаменту оперразработок, который, в свою очередь, подчинялся Бюро Планирования вице-адмирала Линды Тренис.

— И оправдывает ли это понесённые потери? — продолжила президент.

— Да, — раздался другой голос и президент перевела взгляд на коренастого адмирала с каштановыми волосами, который сидел во главе стола. Адмирал Томас Тейсман, Военный Министр и главнокомандующий флота, спокойно встретил её взгляд. — Людей мы потеряли примерно треть от того, что потеряли бы вместе с одним крейсером старой системы, госпожа президент, — продолжил он, выдерживая в присутствии подчинённых исключительно формальный тон, — зато мы подтвердили предположения разведки по вопросу принятой манти доктрины обороны систем и собрали дополнительную информацию об их системах управления огнем и действующих планах размещения подвесок; уничтожили гиперпространственные торговые корабли суммарной массой восемь миллионов тонн — более чем в пять раз больше общего тоннажа потерянных Джавитсом ЛАКов; и нанесли пусть небольшой, но чувствительный удар по производству в Ализоне. Что гораздо важнее, мы нанесли удар по домашней системе одного из членов Мантикорского Альянса не понеся — что будет очевидно всем — существенных потерь. И это не первый удар, которому подвергся Ализон. Это не может не оказать морального воздействия на общественность внутри альянса и, практически несомненно, приведет к усилению давления на Адмиралтейство Белой Гавани, чтобы тот выделил дополнительные силы для прикрытия союзников Звездного Королевства от подобных атак.

— Понимаю. — Топазовые глаза президента не выглядели особо радостными, но и неприятия логики Тейсмана в них не было. Она посмотрела на него ещё секунду, а затем повернулась обратно к контр-адмиралу Льюису.

— Простите, что перебила вас, адмирал, — сказала она. — Продолжайте, пожалуйста.

— Конечно, госпожа президент. — Контр-адмирал прочистил горло и набрал команду на терминале. Голографический дисплей изменился, вместо записей Джавитса на нем появилась серия столбчатых диаграмм.

— Если вы взглянете на первую колонку — помеченную красным, — госпожа президент, то увидите данные по потерям кораблей стены на сегодняшний день. Следующая — зеленая — колонка представляет данные по строящимся и проходящим испытания СД(п)[6] . Желтая колонка…

— Ну, всё это было чрезвычайно интересно, Том, — сказала несколько часов спустя Элоиза Причарт. — К сожалению, на мой взгляд, информации было слишком много. В определенном смысле, я полагаю, что знаю сейчас о происходящем меньше, чем до того, как пришла сюда!

Она скорчила гримасу. Тейсман усмехнулся. Он сидел за столом, удобно откинувшись в кресле, а президент Республики сидела на комфортабельном диване, расположенном прямо перед столом. Её охрана осталась за дверью, дав ей по крайней мере иллюзию приватности, туфли её валялись на ковре, а ноги она поджала под себя. В тонких руках она баюкала дымящуюся чашку кофе. Кружка Тейсмана стояла на столе.

— Ты провела достаточно времени народным комиссаром у Хавьера, чтобы лучше разбираться в военных делах, Элоиза, — ответил он ей.

— В общих вопросах — безусловно, — пожала она плечами. — С другой стороны у меня никогда не было флотской подготовки, а после того, как за столь малое время изменилось столь многое, я со своими познаниями чувствую себя безнадежно отставшей от жизни. Полагаю, главное, чтобы ты был в курсе. И испытывал уверенность.

Её тон на последних двух словах приобрел вопросительный оттенок и на этот раз была его очередь пожимать плечами.

— «Уверенность» — скользкое слово. Ты знаешь, что я совсем не был рад возобновлению войны против манти. — Он поднял руку в успокаивающем жесте. — Я понимаю твою логику, и не могу с ней не согласиться. Помимо всего прочего, ты — президент. Но я должен признать, что сама идея мне никогда не нравилась. И что успех «Удара молнии» превзошел мои ожидания. По крайней мере пока.

— Даже с учётом того, что случилось — или не случилось — у Звезды Тревора?

— Хавьер принял правильное решение, основываясь на том, что мы знали, — твёрдо заявил Тейсман. — Никто из нас до конца не осознавал насколько устойчива будет «слоёная защита» Шэннон против мантикорских ракет на большой дистанции. Если бы мы могли рассчитать предполагаемые потери за время фазы сближения настолько точно, насколько можем сейчас, то — да, ему следовало продолжать атаку. Но он в то время знал ровно столько же, сколько и мы все.