Клятва мечей - Вебер Дэвид Марк - Страница 28

Странное дело, но Базел понимал отца сейчас лучше, чем когда-либо раньше. Князь Бахнак умер бы от скуки в мире, лишенном политических интриг или военных игр, сопряженных со смертельной опасностью. Он не смог бы понять даже возможности существования такого мира и просто рассмеялся бы такой идее, как, например, «альтруизм». Он был практик, прагматический строитель империи. Его реформы были направлены на то, чтобы его государство становилось сильнее, жизнеспособнее, чтобы оно выдержало натиск соседей и смогло их завоевать, когда для этого сложатся подходящие условия. Все остальное не имело значения. Базел неоднократно слышал утверждения отца, что в этом мире человек должен заниматься собой и своими делами. Те, кто не соблюдает этих простых правил, обречены на провал, и чем скорее они потерпят поражение, уберутся с дороги у остальных, тем лучше.

Но в то же время князь воспитывал своих сыновей и дочерей в сознании того, что они обязаны своему народу, а не наоборот. Это был командир, лично надзиравший за тем, чтобы каждый солдат его армии питался не хуже, чем его гвардейцы, имел доступ к лекарям, чтобы его офицеры получали достоверную тактическую информацию. И это был отец, воспитавший сына, который не смог бросить Фарму в беде. Без сомнения, он на чем свет стоит клял сына за то, что тот ввязался в такую идиотскую историю, но Базел мог совершенно ясно представить себе реакцию отца на его невмешательство. То, что Бахнак мог совмещать в себе эти разнородные эмоции, свидетельствовало, что он вовсе не настолько холоден и расчетлив, насколько ему хотелось показать, и что он гораздо лучший отец, чем раньше мог подумать Базел.

Первые повозки каравана входили в Дерм, встречаемые приветствиями городской охраны. Базел шагал в колонне рядом с повозкой, где хранились деньги, и видел, как лица охранников приобретают озадаченное выражение, когда их взгляд падает на него. Но Килтан был здесь фигурой известной, и все, кто на него работал, даже разбойники градани, тоже считались заслуживающими уважения, если, конечно, своим поведением не доказывали обратного. Поэтому он почти не замечал признаков враждебности, знакомой ему по другим местам. Он видел осторожность и любопытство, но не бездумную ненависть. Это наблюдение его приободрило, заставив даже на какое-то время забыть о снах, по-прежнему беспокоивших его каждую ночь. Он даже начал насвистывать, когда неповоротливые повозки выехали на улицы города.

Агенты Килтана, уже оповещенные курьерами, успели подготовиться к прибытию каравана. Принадлежавшая Килтану территория у пристаней Дерма была еще больше, чем его сезонный лагерь в Эзгфаласе, потому что повозки оставались здесь на зиму, пока он сплавлял товары по реке. Из разговоров Базел узнал, что баронесса Эрнос даже платила Килтану за то, что он сделал Дерм своей постоянной базой для восточных операций.

Ее соображения стали очевидны для Базела, когда он увидел, что другие купцы стремятся устроиться к ним поближе. Если в дороге торговый люд старался присоединиться к каравану карлика, то его зимние квартиры, как магнит, притягивали к себе остальных купцов. Здесь они оставляли свои повозки на зиму или же сдавали их в аренду местным возчикам, выкупая обратно следующей весной.

Базел наблюдал за всем окружающим, подмечая самое интересное, чтобы потом рассказать отцу. Открывшийся вид на реку заставил его позабыть обо всем остальном.

Река Сарам выглядела внушительно уже издали. Вблизи она производила ошеломляющее впечатление. Базелу приходилось видеть верховья Хангнисти, которая в сравнении с Сарамом казалась ручейком. Широкая синяя река медленно и величаво катила свои воды. Базел был поражен, видя такое количество воды в одном месте. Он умел плавать, не очень-то красиво, но зато без устали, однако градани и лодки были понятиями несовместимыми, и его охватило жгучее желание не изменять этой сухопутной традиции.

К несчастью, у него не было выбора. Он тяжело вздохнул и постарался подавить свое беспокойство. Тем временем обоз разделился на части. Самая большая – повозки, принадлежавшие Килтану, – свернула в большой, вымощенный кирпичом двор между высокими пакгаузами, ожидавшими грузов. К ним уже направлялись бригады рабочих. Базел, присоединившись к шести другим охранникам, приставленным Хартаном к денежным сундукам, наблюдал, как двор затопила всеобщая суета.

Риантус говорил, что Килтан собирается провести в Дерме только один день, но Базелу в это не верилось.

Казалось невозможным разгрузить, рассортировать и разместить на борту кораблей такое количество грузов за столь короткое время. Теперь он понял, что командир вовсе не шутил.

К кучерам присоединились конюхи, помогая распрячь и увести тягловых животных. Бригадиры с грифельными досками и длинными списками в руках выкрикивали команды своим подчиненным, сверяя этикетки на ящиках, мешках и тюках со своими записями. Местные купцы с бригадирами и грузчиками получали товары, доставленные для них Килтаном из Эзгана, Мореца и Даранфела, а другие сдавали подручным карлика грузы, путь которых только начинался в Эрносе.

Офицеры и стражники следили, чтобы к товарам не подобрались воришки, быстрые пальцы щелкали костяшками на счетах, перья брызгали чернилами, регистрируя сделки и записывая полученные и выплаченные суммы, всюду звучали вопросы, ответы, приказы… Это был настоящий хаос, но хаос тщательно организованный, грузы перемещались целенаправленно, часть из них уже была отправлена в торговые доки пристани к ожидавшим там широким, неуклюжим на вид речным судам.

– Внушительно, не правда ли? – раздался рядом знакомый тенор. Базел обернулся к подошедшему Брандарку. – Ты когда-нибудь видел, чтобы столько людей бегали взад-вперед в одном месте?

– Разве что на поле боя. Кажется, кое-кто из них стал бы первоклассным генералом. У них явные организаторские способности, как ты думаешь?

– В этом им не откажешь, – ответил Брандарк и повернулся на окрик своего командира, указывавшего ему на вереницу повозок с товарами для погрузки на суда, которые направлялись к воротам. Кровавый Меч махнул командиру и рьяно закивал в подтверждение того, что понял приказ. Затем он снова поглядел на друга.

– Боюсь, придется нам познакомиться с этой рекой. – Он поправил перевязь меча. – Не выпасть бы из этой проклятой посудины.

– Ну, ну, – успокоил его Базел. – Они годами ходят вверх и вниз по реке, и народ не жалуется. Будешь хорошо себя вести, и никто не выкинет тебя за борт.

– Надеюсь, что так, – вяло отозвался Брандарк. – Я не умею плавать.

Он еще раз дернул ремешок перевязи и исчез в общей суматохе.

Как и было намечено, Килтан покончил со всеми необходимыми операциями к наступлению темноты. Последние грузы обрабатывались уже при свете факелов, и даже Базел, чьи служебные обязанности в этот день заключались в том, чтобы просто стоять или спокойно прохаживаться, сохраняя свирепый вид, чувствовал себя утомленным, всходя по пружинящим сходням на борт судна. Он чувствовал некоторый дискомфорт, двигаясь по палубе, которая, казалось, дрожала под его тяжелыми шагами, но он слишком устал, чтобы об этом думать.

Как обычно, возникли проблемы, связанные с его размерами. Спать ему пришлось на палубе. Он предпочел бы иметь между собой и водой более прочную преграду, но зато здесь можно было вдоволь дышать свежим воздухом.

Коренастый шкипер судна с первого взгляда опознал сухопутную крысу. Покачав головой, он указал пальцем на нос корабля:

– Это фордек. Иди туда, там и оставайся. Постарайся не путаться у команды под ногами и, ради Кортралы, не пытайся никому помогать.

– Будет сделано, – весело согласился Базел. Капитан фыркнул, покачал головой и отправился по своим делам. Базел прошествовал на нос. Там уже сидел на своей свернутой в рулон постели Брандарк. Он смотрел на звезды и городские огни, отражавшиеся в воде.

– Прекрасный вид, правда? – спросил он, когда Базел бросил свою постель рядом с ним.