Испытание адом - Вебер Дэвид Марк - Страница 100

«И, – добавил он про себя, – МакКвин избежит еще двух ошибок, допущенных Терстоном. Она не сунется к звезде Ельцина… и не будет сражаться против Хонор Харрингтон»

– Надеюсь, ты прав, гражданин адмирал, – тихо проговорил Хонекер.

Он несколько успокоился, но все еще выглядел озабоченным. Турвиль решил не трогать пока перспективную тему, сочтет или нет начальство гражданина народного комиссара их обоих членами «группировки МакКвин», если дело дойдет до чисток. Хватит с бедняги и одной причины для головной боли.

– Я тоже надеюсь, – откликнулся вице-адмирал с широкой улыбкой, – а напрасны мои надежды или нет, мы выясним примерно через три стандартные недели.

ГЛАВА 31

– Ну вот, мы и собрались… наконец.

Граф Белой Гавани чувствовал, что в его словах звучит раздражение, но справиться с собой не мог. Два месяца, отведенные Капарелли на ожидание супердредноутов с Мантикоры, растянулись до пяти, в результате чего сбор Восьмого флота завершился на пятнадцать месяцев позже первоначально намеченного срока. Точнее, завершится, если последние два супердредноута Королевского флота прибудут, как ожидается, послезавтра. И не завершился бы даже в этот срок, не согласись Грейсон заменить три так и не дошедших до Ельцина мантикорских корабля своими. «Ну что ж, – подумал граф, обводя взглядом собравшихся в штабной рубке офицеров своего штаба, – нет худа без добра. Зато я получил „Хонор Харрингтон“ и еще один супердредноут этого типа».

Он перевел взгляд на схему флота, подсознательно выделяя изображения кораблей ГКФ. Грейсонские специалисты работали как демоны, чтобы «Харрингтон» сошла со стапелей вовремя. Неполадки с бета-узлами заставили их снять соответствующие запчасти с другого строившегося супердредноута, но они успели к сроку… и леди Алисон, чья беременность была уже заметной, нажала кнопку и взорвала прикрепленную к носу корабля бутылку шампанского ровно в первую годовщину, минута в минуту, ужасного сообщения о казни своей дочери.

«Символика в имени корабля и дате спуска очевидна для всех, – мрачно размышлял Белая Гавань, – и уж во всяком случае для меня. И для Иуды Янакова, избравшего „Хонор Харрингтон“ своим флагманским кораблем. Признаюсь, я рад, что „Хонор“ снова служит под моим началом, и мне не терпится увидеть, как она проявит себя в бою».

При этой мысли уголки его губ дернулись, однако он тут же согнал с лица намек на улыбку. Вряд ли кто-нибудь из его офицеров это заметил. Все они сидели, опустив глаза.

«Похоже, я позволил своему раздражению проявиться слишком заметно, – сделал вывод адмирал. – А сказать точнее, вел себя, точно сфинксианская гексапума, у которой разболелся клык. Да, наверное, так оно и было».

– Ну что ж, леди и джентльмены, – сказал, он вслух, постаравшись придать голосу непринужденность, – говорят, лучше поздно, чем никогда, – и мне кажется, это старое присловье справедливо и по отношению к нам. Дженни, как дела на Барнетте?

– Сэр, согласно последнему, недельной давности, донесению разведки, перемен нет.

Дженифер О'Брайен, разведчик из штаба адмирала Александера, рыжеволосая и голубоглазая, была уроженкой Мантикоры и реципиентом пролонга в третьем поколении. В свои тридцать один год старший лейтенант О'Брайен благодаря пролонгу выглядела семнадцатилетней девчушкой, но, несмотря на внешность, молодость и относительно невысокое звание, Белая Гавань затребовал ее в свой штаб специальным запросом. Еще перед первым сражением при Сибринге младший лейтенант О'Брайен резко разошлась во мнении с тогдашним начальником разведки адмирала Александера. Вышло так, что права оказалась она, но, поскольку во внимание были приняты соображения ее начальника, Томас Тейсман чувствительно потрепал посланное графом Белой Гавани на захват Сибринга оперативное соединение и вынудил его к постыдному отступлению. Винить старого разведчика граф не стал – он и сам сделал те же выводы, основываясь на тех же данных, – но оба они запомнили: юная О'Брайен заметила то, что проглядели два космических волка. И не только заметила, но дерзнула отстаивать свою позицию, возражая не только непосредственному начальнику, но и самому командующему.

– Прогоните для нас еще разок эти цифры, – попросил он, и пальцы Дженни забегали по клавиатуре.

– Итак, согласно нашей информации, на настоящий момент в системе Барнетта находится двадцать шесть кораблей стены, двадцать восемь линкоров, двадцать линейных крейсеров, от тридцати до сорока тяжелых крейсеров, от тридцати пяти до сорока легких и минимум четыре десятка эсминцев. Насчет ЛАКов никаких сведений нет, но мы знаем, что Энки и база Дю Квесин были хорошо укреплены еще до войны, и должны предположить, что для усиления орбитальной обороны они используют автономные ракетные платформы. Иными словами, мы должны предположить наличие у них примерно ста девяноста боевых единиц, способных перемещаться в гиперпространстве, и огневых средств, размещенных стационарно, на малых судах или автономных платформах, чья совокупная мощь в шесть или семь раз превосходит мобильные силы. Прошу прощения, сэр, – добавила она, потупясь, – но я не могу оперировать более точными цифрами. Их нет: нынешнее состояние орбитальной системы обороны Барнетта мы знаем плохо. Известно, что у них были проблемы с ремонтом, и, возможно, значительная часть стационарных оборонительных систем выведена из строя, но я бы на это рассчитывать не стала. Моя точка зрения такова: они создали комплексную систему защиты, основанную на сочетании мобильных и стационарных огневых средств. Для чего сняли часть техники с других, менее важных объектов.

Белая Гавань хмыкнул. Доводы Дженни звучали убедительно, но граф все равно повернулся к начальнику штаба.

– Что скажете, Алисон?

– Я согласна с Дженни, – не раздумывая, ответила капитан второго ранга леди Алисон Гранстон-Хенли. – Все наши источники подтверждают, что МакКвин, возглавив военное ведомство, повела дела совершенно по-новому, и ей ли не знать, что Тейсман – один из лучших флотоводцев. Эстер – не Кляйн и не станет повторять его ошибок. Она наверняка сделала все возможное, чтобы обеспечить Тейсмана стационарными средствами, ибо в противном случае мы увидели бы усиление мобильной компоненты обороны. Причем усиление за счет тяжелых кораблей. Ну а если бы она не собиралась по-настоящему защищать систему, Тейсман не получил бы и того, что имеет: зачем терять корабли попусту?

Белая Гавань медленно кивнул и, оглядев собравшихся офицеров, увидел на лицах большинства несомненное согласие. Но коммандер Йеренский, астрогатор, командированный из Королевского флота, похоже, испытывал некоторые сомнения. И, похоже, их разделял коммандер Янаков, грейсонский баталер.

– Ваше мнение, Трев? – обратился граф к своему оперативнику, коммандеру Эревонского флота Тревору Хаггерстону.

Грузный здоровяк почесал бровь, пожал плечами и, криво усмехнувшись, сказал:

– По моему мнению, Дженни и капитан Алисон правы. На сбор Восьмого флота у нас ушло бог знает сколько времени. МакКвин не может исключить возможность того, что мы привлечем к атаке на Барнетт и несколько подразделений Третьего флота. И хотя Тейсман имеет пятьдесят четыре корабля против наших сорока девяти, двадцать восемь из них – это линкоры. Таким образом, наше превосходство в общем тоннаже, за изъятием линейных крейсеров, составляет пятнадцать процентов, а в тоннаже кораблей стены – сорок семь процентов. Более того, привлечение нами оперативных соединений Третьего флота способно увеличить эту цифру вдвое, чего МакКвин и Тейсман не могут не знать.

Если, зная это, Эстер МакКвин не выводит с Барнетта корабли и даже не заменяет дредноуты линкорами, которые не так жалко терять, значит, она надеется, что стационарные средства способны обеспечить надежную оборону системы.

– Прошу прощения, – встрял коммандер Янаков, – но это возможно лишь в том случае, если у МакКвин развязаны руки и ей в своих действиях не приходится оглядываться на политическое руководство.