Дуновение картечи - Вебер Дэвид Марк - Страница 4

Эта же логическая цепочка происходила в голове каждого из присутствующих. «Руссо» вполне может оказаться единственным относительно независимым фактором, который способен спасти нынешний комитет.

Оставался лишь один вопрос: стоит ли это делать? Она могла прочесть по лицам, что большая половина присутствующих офицеров готова без сожалений послать Комитет к черту — и это не считая тех, кто умел заставить свое лицо ничего не выражать. МакКвин взглянула на Фонтейна и увидела, как тот побледнел, когда понял, что ей оставалось только подождать. МакКвин слишком хорошо контролировала себя, чтобы улыбнуться — без этой способности она бы не прожила так долго. Впрочем, улыбка и не нужна.

— По сути, благодаря совпадению, я скорее всего единственный вышестоящий офицер, кто имеет реальное представление о том, что происходит. Я не буду критиковать Комитет. — Головы бессознательно закивали: на такое пошел бы только полный идиот. — Тогда, давайте допустим гипотетически: даже если кто-то не одобряет героические усилия Комитета по спасению народной республики, все же с его стороны будет мудро помочь Комитету в сложившейся ситуации, исходя из старого принципа, что всегда следует рассмотреть альтернативы. Гражданин комиссар, не могли бы вы сообщить нам основную информацию об Уравнителях Ла Бёфа?

Фонтейн приступил к докладу. Его спокойный сдержанный голос и бесстрастные термины, использованные им, сделали его описание еще эффективнее. Падение Законодателей вытащило пробку из бутылки, и на поверхность всплыли крайне радикальные идеологические подонки. Когда он замолчал, МакКвин с благодарностью кивнула, отмечая выражение ужаса на лицах офицеров вокруг тактического дисплея. По сравнению с тем, что готовил для Народной Республики Ла Бёф, Роб С. Пьер казался гуманистом.

— Конечно, у нас нет приказа, — начала она. — Однако рассмотрим просто как упражнение…

Роб С. Пьер, Председатель Комитета Общественного Спасения, посмотрел на стол. Теоретически, и, вплоть до сорока пяти минут назад, практически, сидящие здесь мужчины и женщины держали в своих руках судьбу каждого индивидуума в Народной Республике. Власть Республики распространялась на сотни световых лет и десятки планет, десятки миллиардов людей.

— Но прямо сейчас, у нас есть это здание и почти ничего больше, — подвел он итог. — Мы даже не знаем, кто нас атакует. Нам известно только, что они побеждают.

Кто-то из сидящих за столом дернулся, как будто Пьер нажал кнопку и послал электрический заряд по их креслам. Бывает иногда… с горечью подумал он. Даже с воздухоочистителями можно унюхать… нет, ощутить, злость и страх. Однако вернемся к текущим делам.

— Беру назад свое последнее утверждение. Еще нам известно, что они проникли в наши ряды, потому что иначе бы это не произошло как раз тогда, когда я созвал срочное пленарное заседание. Осознаете ли вы, граждане, что в этом здании сейчас находятся все наши руководящие кадры, причем со всем своим штатом? Что такого не случалось больше одного раза последние полтора года?

По всей видимости, еще не всем это приходило в голову: температура в длинной пустой комнате, казалось, упала еще на пару градусов, и взгляды, которые они украдкой бросали друг на друга, из затаенно размышляющих превратились в яростные. Он повернулся к нервозному техническому специалисту, которого служба безопасности привела для доклада. Человек стоял, как натянутая струна, как будто желал, чтобы его жизненно важные функции прекратились.

«Я начинаю думать, что мы достигли пределов того, чего можно добиться страхом», — подумал дальний уголок его мозга, та часть, которая не была озабочена его собственной вероятной смертью в следующий час-два.

— Пожалуйста, доложите, гражданин майор, — обратился он.

— Гражданин Председатель, мы восстановим сеть — участки первостепенной важности — не позднее, чем через два часа сорок пять минут. Возможно, через два часа, но этого я не могу гарантировать.

Кто-то перебил:

— Слишком до…

— Тихо! — крикнул Пьер, и треснул ладонью по столу. В растущем бормотании это прозвучало как выстрел. — Паника не поможет! — Он обратился к офицеру. — Прошу вас, сделайте все возможное, гражданин майор. Будущее Республики в ваших руках.

И в руках четырех отдельных нескоординированных и разрозненных сил правопорядка, две из которых сражаются друг с другом, подумал он.

Они предприняли очень тщательные меры предосторожности во всех вооруженных силах, близких к Комитету. Проблема оказалась в том, что эти меры предосторожности почти полностью разрушили способность этих сил иметь дело с кем-либо еще, кроме как друг с другом.

В этот миг Роб С. Пьер искренне пожалел, что не верит в Бога. Потому что сейчас, казалось, больше нет никого, к кому бы он мог обратиться.

— Гражданка адмирал, — сказал бригадный генерал морпехов. — Есть четыре проблемы — четыре взаимосвязанных проблемы.

Гражданин бригадный генерал Джерард Конфланс был невысок, но опрятен и широк в плечах, с длинными пальцами. Сейчас его лицо застыло, но в уголках глаз можно было заметить морщины от смеха, и у него были необычные пышные усы.

Он поводил курсором над улицами города.

— Во-первых, толпа. Многие из них вооружены, и их так много, и атакуют они так много объектов, что делают невозможным любое передвижение.

— Во-вторых, есть силы Президента, Столицы, Комитета и Госбезопасности. Многие из них активно воюют друг с другом, и ни у кого из не налажена связь с Комитетом, если только они не посылают гонцов с копиями сообщений. Вряд ли они поверят, что силы флота, появляющиеся внезапно и без предупреждения, не являются еще одной угрозой.

В-третьих, сами заговорщики. Они захватили последние десантно-штурмовые части, которые преграждали им путь нападения на штаб-квартиру Комитета.

В-четвертых, и это самое серьезное: остальные подразделения Флота Метрополии не знают, что за чертовщина происходит и явно намерены оставаться в стороне и выжидать. Они точно поймут, что мы что-то затеваем и могут не поверить, когда мы скажем, что действуем в защиту комитета. Несомненно, это будет выглядеть так, как будто мы замешаны в том, что происходит внизу. И у них обязательно есть действующий приказ помешать любому подразделению Народного Флота предпринять наступательные действия против Нового Парижа!

МакКвин кивнула. Остальные офицеры и комиссар сохраняли полное молчание, устремив все взгляды на нее как множество лазерных лучей нащупывавших информацию. Судьба Хевена висела на краю пропасти.

— Спасибо за аккуратное подведение итогов, гражданин генерал, — сказала она. — Я снова напомню, что восстание, похоже, начали Уравнители Ла Бёфа, и что на их фоне Корделия Рэнсом покажется доброй и умеренной. Как отметил гражданин генерал Конфланс, подавление их атаки связано для нас с несколькими проблемами. Я считаю, однако, что мы можем убить нескольких зайцев одним выстрелом.

— Гражданин капитан Нортон, — сказала она. Командир «Руссо» встал по стойке смирно. — Вы спустите корабль вниз. Настолько низко, насколько это будет безопасно, и положите его в циркуляцию над столицей. Это может — должно — не дать им решиться обстреливать нас. Потому что все, что не попадет в нас, обрушится прямо на населенную область.

Кто-то поморщился. Пятидесятимегатонный взрыв в космосе не был чем-то особенным, пока не происходил в непосредственной близости от корабля. Пятидесятимегатонный взрыв на поверхности планеты будет чем-то невообразимым, а действие рентгеновской боеголовки — это все равно что снова и снова вбивать в землю раскаленную кочергу Бога.

— Вы также, — продолжала МакКвин, — изготовитесь к бомбардировке планеты кинетическими ударами.

— В пределах города, гражданка адмирал?

— Именно там находятся потенциальные цели. Разумеется, удары вы будете наносить только по моему приказу. — Ее голос продолжал с механической точностью промышленного молота. — Гражданин бригадный генерал, готовьтесь высадить полный состав морпехов «Руссо» во всем, что может добраться до поверхности. Ваша задача — закрепиться на периметре штаб-квартиры Комитета и удерживать его ото всех.