Дорога ярости - Вебер Дэвид Марк - Страница 20

Ход его мыслей внезапно сбился. Право на срыв, конечно. Но Кейта прав в том, что простой и удобный ответ оставляет без ответа другие вопросы. Как она выжила при отрицательных температурах с такими ранами? Почему сенсоры Флота не обнаружили ее, прежде чем кто-то не появился там для опознания мертвых?

Стоило ли развивать это предположение о втором существе? Необязательно это должен быть древнегреческий демон или полубогиня, если даже Де Фриз так утверждала, но Мэтисон лежит на краю известного космоса. Никто ничего подобного еще не встречал, но это не исключает возможности. Пусть объяснения Де Фриз звучат фантастически, но никто иной не смог предложить менее фантастических. А простейшая гипотеза, которая объясняет все известные факты, с наибольшей вероятностью является верной.

Прозвучал сигнал, и люк распахнулся. Бен Белькасем поколебался в проеме, удивленный быстротой доступа. Затем он посмотрел в маленькую опрятную каюту, на женщину, к которой пришел.

Алисия Де Фриз сидела, неловко держа левую руку на головной гарнитуре, по глазам было видно, что мысли ее блуждают далеко. Глаза остановились на инспекторе, не видя его. По этому обращенному внутрь взгляду он понял, что она прогуливается по сети данных транспорта. Брови инспектора поползли вверх, так как он знал о дезактивации компьютерных связей Алисии.

Алисия заметила его присутствие и медленно заморгала.

последовал нетерпеливый отказ, и ее следующая мысль была громче:

Тисифона вдруг оказалась полностью в голове Алисии, беззвучный голос жизнерадостно вибрировал, как всегда было после рейдов по судовым компьютерам. Она обнаружила окольные маршруты к наиболее невероятным местам и изучала привод Фассета, когда Алисия затребовала ее обратно.

не в первый раз заметила она.

ответила Алисия, мигнула и сфокусировала взгляд. Это был Бен Белькасем, и она обдумывала возможную цель его посещения, указав на единственный стул.

Инспектор сел, открыто, но ненавязчиво изучая ее. Она была женщиной с запоминающейся внешностью. Слишком для него высокая – он предпочитал встречаться взглядом без хруста в шее. Стройная, но широкоплечая. Она двигалась с тренированной, дисциплинированной фацией. Можно было забыть, что она просто симпатичная, когда ее лицо светилось умом и юмором. Но было в нем и еще кое-что. Что-то прохладное, кошачье и какая-то веселая терпимость, довольно похожая на то, что было в его собственных глазах, но со странным состраданием. И способность к насилию, с которой ему никогда не сравняться. Это была опасная женщина, подумал он, но со столь полным самообладанием, что невозможно думать о ней как о сумасшедшей.

– Извините меня, – начал он. – Я не собирался так вламываться к вам, но люк открылся сам.

– Да, я знаю. – Ее контральто имело мягкий, пушистый оттенок, но улыбка была кривой. – Дядя Артур настолько добр ко мне, что разрешил свободно перемещаться по кораблю, но, из-за опасений моей, э-э, нестабильности, я решила, что секретничать будет неуместно.

Он кивнул и откинулся назад, скрестив ноги и наклонив голову.

– Я заметил, вы были в интерфейсе.

– И подумали, что дядя Артур отключил мои рецепторы. – Она отняла руку от гарнитуры и размяла пальцы.

– Что-то вроде этого.

– Он оставил мне бета-рецептор, – сказала она, открывая ладонь. Она покрутила запястьем, вытянула руку, чтобы он заметил легкую выпуклость рецепторного узла. – У меня их три, и этот наиболее безобидный.

– Я знал, что у вас больше одного, – пробормотал он, – но три… вы в них не путаетесь?

– Иной раз. – Она подняла руки и потянулась, как кошка. – Они работают с разными подсистемами, но одно из требований к работе – умение концентрироваться на более чем одной вещи одновременно. Вы словно играете в шахматы на крыше под проливным дождем, ведете при этом непринужденную беседу по субатомной физике и между ходами чините крышу, заменяя ломаную дранку.

– Звучит исчерпывающе, – заметил он, и она снова улыбнулась.

– Проще… – Она прикоснулась к виску. – Это мой альфа-узел. Он подключен к моим первичным процессорам и предназначен для широкополосного доступа к компьютерным интерфейсам без искусственного интеллекта вроде панели управления «шаттла», сетей тяжелого оружия, передачи данных. Он также управляет моими системами вроде фармакопеи, поэтому имеет смысл поместить его здесь. – Она мягко шлепнула себя по макушке. – Если я потеряю полголовы, то вполне могу обойтись без периферии. – Ее улыбка стала похожа на ухмылку ежа, и она открыла правую ладонь. – Здесь мой гамма-узел. Мы используем его для интерфейса с нашей боевой броней. Морская пехота, в отличие от нас, держит узел брони здесь. – Она снова шлепнула себя по виску. – Я могла бы управлять броней через альфа-узел, но тогда пришлось бы свернуть ряд других функций. Гамма – что-то вроде вторичной, вспомогательной связи. А это, – она снова открыла левую ладонь, – предназначено для дистанционных данных и сенсоров. Может перенять ряд функций гамма-узла, если я потеряю другую руку, но возможности его невелики, поэтому дядя Артур оставил его.

– Ясно. – Он изучающе посмотрел на нее. – Должен признать, вы не кажетесь особенно сердитой. – Она пожала плечами, но он продолжал: – Я понимаю, почему большинство выживших коммандос оседают в колониях. Главный Мир требует дезактивации ваших вживленных систем.

– Это верно лишь отчасти. Весьма существенно, конечно, но главное – сверхцивилизация не по вкусу людям такого сорта, как мы. Впрочем, окраинные Миры на это не жалуются. Мы им очень полезны. Если же вы хотите спросить, не сожалею ли я о моей дезактивации, отвечу: конечно сожалею. Но особенной причины сердиться нет. На месте дяди Артура я сделала бы в точности то же с любым из коммандос… имеющим сомнительный контакт с реальностью.

Ее голос звучал резко, но поблескивал юмором, и инспектор решил улыбнуться. Но его улыбка быстро угасла. Он подался вперед, схватив ладонями свою правую лодыжку, лежащую на левом колене, и тихо заговорил:

– Верно. Но я, капитан Де Фриз, не удивлюсь, если ваш контакт с реальностью окажется не столь сомнительным, как все думают.

Ее глаза на мгновение застыли, весь юмор испарился, но она тут же засмеялась:

– Осторожно, инспектор. Подобные высказывания могут сделать вас моим соседом.

– Если их кто-нибудь услышит, мои высказывания… – пробормотал он, и ее глаза округлились, когда он вытащил из кармана небольшой, компактный и в высшей степени противозаконный прибор. – Вы, разумеется, знаете, что это такое. – Она утвердительно кивнула. Таких крошечных она не видела, но военные модели использовала. Это был прибор против внешнего наблюдения, в торговле называемый зеркальной шкатулкой.

– В настоящий момент, – Бен Белькасем небрежно засунул свое сокровище обратно в карман, – сенсоры майора Като обозревают зацикленный промежуток времени минут за пять до того, как я нажал кнопку у вашей двери. Я не ожидал, что застану вас в интерфейсе. Без сомнения, вы значительное время оставались сравнительно неподвижной, так что шансы, что кто-то заметит мое вторжение, еще меньше, чем я надеялся. И все же надо поторапливаться.

– Куда? – спокойно спросила Де Фриз.

– Поторапливаться с нашей беседой. Видите ли, я не вполне разделяю точку зрения ваших коллег из Кадров. Я не знаю, что в действительности произошло, я не знаю, что вы собираетесь предпринять, я не психиатр и не психолог. Но я сопоставляю сказанное сэром Артуром о вас как о личности и сказанное доктором Като о вашем намерении добраться до тех, кто стоит за этими рейдами.