Честь королевы - Вебер Дэвид Марк - Страница 55

Андреас Веницелос поднялся на ноги, когда коммандер Трумэн вошла через люк. Хонор осталась сидеть. Она пришла сюда, держа Нимица на руках, а не на плече, потому что слишком неуверенно держалась на ногах, и вовсе не собиралась лишний раз демонстрировать, как у нее дрожат колени.

Она подняла глаза на своего заместителя и приготовилась к реакции Трумэн. Хонор уже видела потрясение и гнев на лице МакГиннеса, когда он принес ей форму и увидел ее лицо, а Веницелос не скрывал, что, по его мнению, она перенапрягается. А потому, когда Трумэн сделала шаг назад, Харрингтон не слишком удивилась.

– Господи, Хонор! Почему ты не в медотсеке? – На секунду зеленые глаза Трумэн задержались на ее израненном лице, потом она намеренно перевела взгляд, сосредоточившись на единственном открытом глазу. – Большая часть проблем у меня под контролем, и я могла бы навестить тебя и там.

– Я знаю. – Хонор указала на стул и подождала, пока подчиненная сядет. – Но я еще жива, – продолжила она, чувствуя раздражение от медленной речи, – и я не собираюсь валяться в постели.

Трумэн возмущенно посмотрела на Веницелоса, и старпом пожал плечами.

– Мы с Фрицем уже пытались, коммандер. Толку никакого.

– И не будет толку, – подтвердила Хонор. – Так что кончайте ерунду и расскажите, что происходит.

– Ты уверена, что в состоянии работать? Ты извини, Хонор, но вид у тебя просто кошмарный, да и говоришь ты паршиво.

– Я знаю. Но это в основном губы, – ответила она наполовину правдиво. Она коснулась левой стороны рта, злясь, что ничего не чувствует. – Ты говори, а я буду слушать. Начни с Протектора. Он жив?

– Ну, если ты уверена… – с сомнением протянула Трумэн, но Хонор решительно кивнула, и коммандер пожала плечами. – Ладно. Да, он и его семья невредимы. Прошло… – она проверила часы, – уже двадцать минут с тех пор, как я получила последние сообщения, и только пять часов с момента покушения, так что точной информации я тебе дать не могу. Пока что ясно только, что ты оказалась в самом центре попытки покушения.

– Клинкскейлс? – спросила она, но Трумэн покачала головой.

– Нет. Я тоже так подумала, когда мы узнали, что это были охранники, но в конце концов они оказались не настоящими охранниками. Они входили в какое-то «Братство Маккавея», фундаменталистское подполье, про которое никто никогда даже не слышал. – Трумэн помедлила, нахмурившись. – Я еще не решила, верю ли я в то, что они совсем уж ничего не знали.

– Я в это верю, мэм. – Веницелос обращался к Хонор. – Я больше смотрел планетные новости, чем коммандер Трумэн; у нее на это не было времени. Кроме довольно подробных видеосъемок, – он странновато взглянул на нее, – там сплошные догадки и истерика, но одно ясно: никто так даже и не слышал об этих маккавейцах и никто не знает, чего именно они хотели.

Хонор кивнула. Ее не удивила паника на Грейсоне; было бы куда удивительнее, если бы все были спокойны. Но если Протектор Бенджамин жив и здоров, то существовало и правительство, а это все, что ее интересовало в ближайшее время.

– А как эвакуация? – спросила она Трумэн.

– Идет, – отозвалась коммандер. – Грузовики ушли час назад, и я на всякий случай послала «Трубадур» проводить их до гиперграниц. Его приборы позволят им обойти любых врагов перед переходом в гиперпространство.

– Отлично. – Хонор потерла правую сторону лица. Мышцы с этой стороны болели, потому что им приходилось двигать челюстью в одиночку, а одна мысль о том, как она будет жевать, приводила ее в ужас.

– У масадцев есть перемены? – спросила она наконец.

– Никаких. Мы знаем, что они знают, что мы здесь. Я думала, что они что-нибудь предпримут, но пока от них ни слуху ни духу.

– А командный центр?

– От них тоже ничего, мэм, – сказал Веницелос. – Ваш коммандер Брентуорт все еще на борту, но даже он не может от них ничего добиться.

– Это как раз неудивительно, Хонор, – добавила Трумэн. – Если эти психи и правда обошли службу безопасности, то они будут бояться, что в армии есть шпионы, во всяком случае, пока не разберутся, насколько обширным был заговор. Наверняка какой-нибудь идиот уже додумался, что то, что произошло с флотом, – это часть макиавеллевского предательства командования, чтобы способствовать убийству.

– Так что пока остаемся только мы, – сказала Хонор даже медленнее, чем того требовал ее поврежденный рот. – Каково состояние альфа-узла «Трубадура»?

– Грейсонская верфь подтверждает исходную оценку Алистера, – ответила Трумэн. – Он полностью нефункционален, и они не могут его починить. Их технологии Варшавской еще грубее, чем я думала, а детали не соответствуют нашим, но их стандартные импеллеры куда ближе к нашему уровню. Лейтенант Энтони начал работать с их главным инженером еще до того, как я послала «Трубадур» с грузовиками. Когда он вернется, грейсонцы уже усовершенствуют свои бета-узлы, чтобы заменить поврежденные бета– и альфа-узлы нашего эсминца. Парусов Варшавской все равно не получится, но пятьсот двадцать g на максимальном ускорении корабль набрать сумеет.

– Сколько времени на переоборудование?

– Энтони говорит, двадцать часов, а грейсонцы – пятнадцать. Тут, я думаю, правы скорее грейсонцы. Мне кажется, что Энтони недоволен технической поддержкой и недооценивает ее возможности.

Хонор кивнула, потом отдернула руку, чтобы не начать снова массировать лицо.

– Ладно. Если у нас хватит времени на ремонт…

Ее терминал загудел, и она нажала кнопку ответа.

– Да?

– Капитан, у меня для вас личный вызов с Грейсона, – донесся голос лейтенанта Метцингер. – От Протектора Бенджамина.

Хонор посмотрела на своих подчиненных, потом выпрямилась в кресле.

– Подключите, – сказала она.

Экран ее терминала немедленно ожил, и на нем появился уставший и напряженный Бенджамин Мэйхью. Увидев ее лицо и повязку на глазу, он удивленно расширил глаза, потом помрачнел.

– Капитан Харрингтон, я… – Голос его звучал хрипло, и ему пришлось остановиться и откашляться, прочищая горло. – Спасибо, – сказал он наконец. – Вы спасли жизни моей семьи и мою собственную. Я навечно у вас в долгу.

Здоровая сторона лица Хонор покраснела, и она покачала головой.

– Сэр, в самом конце уже вы спасли мне жизнь. И вообще, я ведь и себя защищала.

– Ну конечно. – Мэйхью устало улыбнулся. – Именно поэтому вы и ваш кот… – Он внезапно заметил, что на плече у нее никого нет. – С ним все в порядке? Я так понял…

– Он цел, сэр.

Хонор обругала себя за то, что, стремясь успокоить его, заговорила слишком поспешно. Слова получились практически неразборчивыми. Она постеснялась повторять их и вместо этого подняла Нимица перед экраном. Мэйхью расслабился.

– Слава богу! Элейн беспокоилась за него почти так же, как мы все за вас, капитан.

– Мы сильные, сэр, – сказала она медленно и отчетливо. – Мы справимся.

Он с сомнением посмотрел на ее изуродованное лицо и постарался скрыть свой ужас. Мэйхью знал, что медицина на Мантикоре куда лучше, чем на Грейсоне, но он видел кровавые остатки ее глаза, когда ее увозили флотские медики и мрачные солдаты королевской морской пехоты Мантикоры в полной боевой форме. Остальные повреждения теперь выглядели еще страшнее, а ее нечеткая речь и парализованные мускулы бросались в глаза – и приводили в ужас. Распухшая маска вместо прежде столь живого и выразительного лица была просто кощунством, а Мэйхью все-таки был грейсонцем, несмотря на все инопланетное обучение. В глубине души ему было не избавиться от веры, что женщин надо защищать. А она так пострадала, защищая его, и от этого было только хуже.

– Правда, сэр, все будет в порядке, – сказала она, и он решил, что ему остается только поверить ей.

– Рад это слышать. Тем временем, – продолжил он более резким тоном, – мне кажется, вы не прочь были бы узнать, кто стоял за попыткой переворота.

– Вы уже знаете? – Хонор наклонилась вперед и почувствовала, что Веницелос и Трумэн застыли в ожидании.