Женщина— апельсин - Васина Нина Степановна - Страница 15

— Если она погибла в июне, почему до сих пор с этим возятся? — Далила согласилась встретиться с Евой вечером и съесть мороженое. Они с трудом нашли кафе, где не курят. Ева залила шарики своего мороженого ликером «Шартрез», а Далила — черным кофе. Ева уговаривала Далилу поговорить профессионально с оператором Стаса Покрышкина.

— Я сама виновата. Решили закрыть, как несчастный случай. В квартиру выезжала не я, Николаев тоже был в отпуске, так и получилось, что ни он, ни я не видели все это. Теперь оказывается, что там был еще и осел, я просто тупею от этого осла, он у меня никуда не вписывается.

— А откуда взялся осел? Вот так просто в городе найти осла, притащить к себе домой и еще подвесить его над кроватью?

— Это актер.

— Актер изображал осла?

— Нет, осел — актер в Большом театре, его привозят на спектакли… на Дон Кихота, по-моему… и еще на какой-то, — его и лошадь, а так он живет за городом… Понимаешь, я случайно увидела крутую эротику про вампиров и вспомнила эту девушку… Ты, кстати, знаешь, что теперь вампиры кусают не так, как раньше?

— Как это?

— Ну, они теперь высосут у тебя кровь не из обычного места на шее, а из разреза на ладони между указательным и большим пальцем. Или, как в том фильме, который я смотрела, они кусают в шею сзади, жертва тогда может закидывать голову вверх перед объективом…

Далила смотрела в щель между тяжелыми занавесками на зажигающий фонари город.

— А при чем здесь осел?

— А… Я тоже поинтересовалась… У осла очень большой детородный орган… Некоторым очень нравится смотреть.

— Зоофилия и скотоложество, — с ходу определила Далила.

— На съемках тогда было пятеро. Стас — режиссер и исполнитель одной из ролей, не знаю какой, но не вампира, его оператор, Марина, еще одна девушка Инга и осел. Трое дали показания. Совершенно сумбурные у оператора и девушки Инги и подробно-точные у Стаса Покрышкина. Инга и Стас лежали на кровати, сверху висел осел. Марина танцевала на подиуме рядом, осел висел, оператор снимал. По словам свидетелей, ослу что-то не понравилось, он расставил в стороны свои ноги и стал дергаться, Марина испугалась, оступилась и упала вниз на решетку.

— Какая все-таки скука, — пробормотала Далила, подперев голову ладонью. — Я сегодня весь день тестировала работниц одной фирмы, бухгалтеров, вот это я понимаю, дух захватывает, а тут… ослы… вампиры.

— Был проведен следственный эксперимент, — продолжала Ева. — Манекен в двух случаях из восьми упал с подиума на эту решетку именно так, как и Марина, — навзничь, и получил повреждения в области шеи… Но только в прошлом месяце, когда дело решили закрыть, я обратила внимание на одну деталь и написала докладную. Забинтованная рука девушки Инги.

— Слушай, давай напьемся, завтра выходной, — предложила Далила.

— Давай поедем к Стасу Покрышкину, поговорим с оператором, там и напьемся. У них сейчас самая работа начинается.

Далила помотала головой из стороны в сторону, подметая стол волосами.

— Нет… В такой компании пить нельзя.

— Может, и нельзя… Загрызут.

— Давай посмотрим его фильмы.

— Не хочу. Я пыталась. Сначала мне показали скукотищу про унылого вампира, пятьдесят пять минут. Потом один опер из моего отдела нашел тот же фильм, но круто эротичный, час тридцать, прибавилось тридцать пять минут крутой эротики, потом мы нашли еще один с тем же названием, но сплошные ужасы, час двадцать, куча крови… Кстати, надо узнать, где он берет кровь… А потом в «звездах русской эротики» одна из новелл — тридцать пять минут, как ты понимаешь, только эротика. И все это — «Сны вампира». Стас признает свое авторство, конечно, только в случае скучного фильма про вампира и с ужасами, на пятьдесят пять минут. Да, это его знакомые актрисы сняты в фильмах с тем же названием неприличного содержания, но он понятия не имеет, какой нахал использовал его материал в таких гнусных целях.

— Ты все время думаешь про работу? Я сказала твоему начальнику, что ты профессионально опасна.

— Гнатюку?

— Да.

— Молодец. Главное, найти, кому сказать. Он и так меня любит, а теперь еще и ценить будет. Тут ты, психолог, прокололась.

— Я не выбирала тебе начальника.

— Напиши докладную повыше, в прокуратуру.

— Спасибо. Учту… Я с тобой теперь буду работать, описывать тебя… изучать… У меня официальное разрешение есть. — Далила устало поднялась и стала уходить, Ева подошла к бару и заказала коктейли.

— На брудершафт… Амаретто с лимонным соком. Изучать так изучать!

— Мне еще за ребенком ехать и гулять с ним, — вздохнула Далила, но выпила, потом притянула к себе Еву и крепко поцеловала в губы.

Они вышли на улицу в дождь. Похолодало, подул ветер, дождинки неприятно кололись.

— У меня есть дачка недалеко от города… Ничего особенного, топить печку надо, но красотища вокруг! — Далила подняла воротник плаща. Она отказалась ехать с Евой за ребенком. — Запоминай адрес, ключ в сарае под полкой с банками слева от двери. Да! Вот что… Целуешься ты как-то не правильно.

— Это от чувств! — улыбнулась Ева.

Ева подъехала к маленькому поселку уже поздно ночью: сначала она погоняла по кольцевой, потом слушала, как гудят провода в пустом поле. Потом она искала ночной магазин, чтобы на дачке выспаться и отдохнуть с какой-нибудь едой. Поселок словно вымер. Ни огонька. Она тихо проехала по пустым улицам и поняла, что никто ничего ей не подскажет. В конце одной из улиц тускло светилось желтое окошко.

— Простите, тетенька-дяденька, где тут у вас улица Березовая, дом пять? — прорепетировала она в машине.

Калитка тонко пискнула, ступеньки освещал небольшой фонарь. Над фонарем висела табличка, Ева прочла, что это улица Березовая и дом пять. Она растерянно постояла на пороге, потом осторожно обошла дом и заглянула в светящееся окно, встав на цыпочки. Голубел экран телевизора, еще в небольшой комнате горел торшер в виде большой поганки, у торшера стояло старое кресло, в нем спал, раскинув в стороны ноги и прижав двумя руками к голому животу бутылку, большой светловолосый мужчина. На нем были только семейные трусы.