Правило крысолова - Васина Нина Степановна - Страница 33

Директор задумался и посмотрел на меня уже не так осуждающе.

– Отношения между напарниками по работе – это ведь всегда отношения между мужчиной и женщиной, между двумя женщинами или между двумя мужчинами, так ведь? Важно установить определенный уровень, устраивающий всех. Например, моего напарника не устроит, если я его уволю. Его более чем устраивает такое выяснение отношений, свидетелем которого вы невольно стали. Поверьте, у меня и в мыслях не было устраивать погром именно в вашей организации, тем более что я пришла по делу. Хотелось бы к этому делу перейти, но вы весьма озабочены состоянием пострадавшего, да?

Директор подумал и кивнул.

– Давайте спросим его самого, насколько он возмущен моими методами разрешения споров.

Идем в соседнюю комнату. С дивана, отстранив живописнейшую грудастую женщину в халате из прозрачного белого шелка, приподнимается Лом, смотрит на меня умильными ласковыми глазками и громко сообщает:

– Ахинея, ты!.. Я люблю тебя, Ахинея!

– Вот видите, – закрываю я дверь перед оторопевшим директором. – Перейдем к делу?

Я положила на стол ключ с биркой, найденный мною в цветочнице Ханны. Директор побледнел. «Разрешите взглянуть?» Да пожалуйста! Взглянул, сильно задумался. «То есть вы хотите узнать, что открывает этот ключик?» Да, именно это я и хочу узнать и надеюсь, что это не самая трудная работа для охранной фирмы «Секрет» с достаточно большим штатом сотрудников в одинаковой форме?! Он нажал кнопку и вызвал одного из них. Сотрудник подошел к столу, посмотрел на ключик, потом на меня. «Нет проблем!» – бодрым голосом заявил сотрудник. «Ты думаешь?» – засомневался директор. «Пусть подпишет заявку на поиск информации». – «Ничего не подпишу, – тут же категорично заявила я, – но и у вас возьму заказ на рекламную съемку без договоров и без оплаты».

Некоторое время коллеги совещаются, потом интересуются, сколько может стоить десятиминутный ролик о работе специально подготовленных экзотических охранных систем? Мне бы насторожиться, выяснить, что это за идиотское словосочетание – «экзотические охранные системы», но я слишком утомлена избиениями мужчин (двоих за день!), что, впрочем, для хранительницы очага вполне объяснимо: это женщины-воины могут идти по жизни, раздавая оплеухи по любому поводу, а утешительницы должны быть предельно нежными, добрыми и терпеливыми одновременно. Узнав, о какой сумме идет речь, мужчины посмотрели на меня с уважительным удивлением и согласились на сделку «в счет взаимных услуг».

– Сколько времени вам понадобится, чтобы найти замок для этого ключика? – интересуюсь я, посмотрев на часы. Половина четвертого.

– Нисколько, – встает директор, идет в соседнюю комнату и через полминуты возвращается с распечаткой.

– Вот это скорость! – Я восхищенно смотрю в бумажку. Название банка, адрес, номер ячейки! Это, понятно, номер 9, но еще прилагается время работы банка и даже в субботний день! До семнадцати тридцати.

Напоследок, чтобы как-то загладить впечатление от моего нечаянного буйства, я отпускаю комплимент. И директор тут же отпускает комплимент! Он, оказывается, видел на последней выставке охранных систем наш с Ломом ролик, где кошка играет с сигнализатором, и сразу решил сделать нам заказ. Я не выразила удивления и не бросилась в соседнюю комнату, хотя, если честно, правая ладонь сразу же зачесалась. Я просто про себя решила, что вытрясу из Лома все сведения о его побочной деятельности в сфере рекламы, и сегодня же! Благодарственно улыбнувшись, я скромно поинтересовалась:

– Неужели вы все ключи от всех банковских сейфов в городе узнаете по внешнему виду?!

– Простите, как вас по отчеству?

– Викторовна, а что?

– Ахинея Викторовна… Понимаете, специфика нашей работы предусматривает определенную секретность, но этот ключ я узнаю теперь из тысячи подобных и адрес банка запомню наизусть. И говорю я вам это потому, что вы, вероятно, в этот банк придете последней.

– Последней?…

– Такой странный день сегодня. Вы – наш четвертый клиент за день. Угадайте, что было нужно предыдущим троим? Правильно, узнать, что открывает этот ключ. Я бы вам посоветовал не спешить в банк.

– Почему?… – шепотом спрашиваю я.

– Первые двое мне не понравились, хотя бы потому, что предъявили фотографию слепка с ключа. Второй посетитель мне не понравился еще больше, он пришел уже с фотографией самого ключа. А потом вообще пришли люди из конторы, если вы понимаете, что я имею в виду, они были с ключом, и, если я правильно разбираюсь в этом – а я разбираюсь, – его только что сделали. А потом уже вы. И согласитесь, ваше поведение тоже не назовешь спокойным, хотя, конечно, вы не угрожали оружием и не кричали, что закроете мою «шарашкину контору» в течение двадцати четырех часов.

– Спасибо…

Я задумалась. С фотографией ключа мог прийти Ладушкин или его напарник по работе, ведь он фотографировал содержимое моих карманов. С только что сделанным ключом мог прийти тот, кому Павел заготавливал слепок. Но кто же тогда пришел с фотографией слепка?…

– Не за что, – отвлек меня директор. – Скажете спасибо, когда выпьете чашечку кофе.

– Спасибо, нет.

– Успокаивающий укольчик?

– Нет, спасибо.

– Еще рюмочку коньяку? Шоколад с изюмом?

Я насторожилась. Взяла директора за пуговицу на пиджаке – вторую сверху, покрутила эту пуговицу.

– Вам что-то от меня надо? Эти люди, которые из конторы, они сказали меня задержать, да?

– Ну что вы, если бы меня предупредили, что вы придете, я бы снял со стен все плакаты и репродукцию Ван Дейка в кабинете. – Он захватил мою ладонь в свою и сжал, спасая пуговицу. – Но мне действительно хочется вас попросить… Только вы не нервничайте, ладно?

– Валяйте, пока я заинтригована – я расслаблена.

– Без обид? – не унимался он.

– Да в чем вообще дело?!

– Вот. – Мне протягивают ручку, колпачок откручен. – Подпишите, пожалуйста, ребята правда от нее без ума… – Осторожным движением меня разворачивают к стене в коридоре, обхватывают за плечи и подталкивают к плакату.

Вспухшее багровое ухо Лома не давало мне покоя всю дорогу. Он вел машину спокойно, только на каждом светофоре косился на мои коленки, затянутые черными колготками, а раньше таких восторженно-вороватых взглядов у Лома не наблюдалось. Возле банка он наконец проявил интерес к происходящему и спросил, что мы тут собираемся делать. Я показала ему ключ.

– Ты останешься в машине, держи двигатель включенным. Следи за входом в банк через дорогу. Если я выбегу с паникой на лице, трогаешь с места, разворачиваешься и открываешь дверцу, я запрыгну на ходу. Если я выйду с сопровождающими и с отчаянием на лице, бери монтировку, иди бить сопровождающих и освобождать меня из плена.

– Хорошо, – кивает Лом.

– Это шутка! Лом, очнись, ты меня понимаешь?

– Я сделаю все, что ты скажешь. Только… Ахинея, что ты делаешь сегодня вечером?

– Это как раз зависит от выражения лица, с которым я выйду вон из той двери!

– Я подумал…

– Прекрати думать и воображать! Особенно – воображать. Прекратил? Я пошла.

Открыв тяжелую дверь, я оказалась в небольшой прозрачной кабинке и, пока меня внимательно разглядывал охранник, изучала острые носки своих красных туфель на каблуках. Почему-то именно в этой кабинке я поняла, что в таких туфлях особо не побегаешь, и стала вспоминать – туфли и каблуки относятся к оружию хранительниц очага или женщин-воинов? Наверное, именно в эту минуту моя интуиция уже напряглась в предчувствии неприятностей и таким образом готовила меня к схватке. Ладно, я умею больно щипаться, вовремя укусить за нужное место, в крайнем случае напрягу горловые связки и завизжу, поэтому туфли оставлю на самый крайний случай. Не успела я пройти нескольких шагов по длинному коридору, как ко мне двинулись двое в штатском и спросили, чем помочь. Я задумалась и поинтересовалась:

– Какого размера здесь банковские ячейки?

Они сначала растерялись, потом кое-как жестами показали. Не больше коробки для ботинок.