Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Империя Владимира Путина - Белковский Станислав - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

Потому региональные элиты — объективные сторонники Путина в борьбе с правящим слоем девяностых. И — строительный материал для новой элиты. И Кремлю следовало бы ныне больше думать не об удушении губернаторов, а об интеграции широких масс талантливых регионалов в федеральную власть, федеральную политику, медиа-среду.

2. Церковь.

Иудеохристианская традиция — даже с поправкой на глубинное русское язычество — сильнее скороспелого культа Молоха. Этим почти все сказано. Страна нуждается в религиозном и церковном (институциональном) возрождении.

Православие в X веке помогло скандинавско-византийскому совместному предприятию стать целенаправленной Русью. В XVII веке — предотвратило польское завоевание (вспомним патриарха Гермогена). В XIX веке — объединило народ во время наполеоновского нашествия (К. Леонтьев писал, что именно французские бесчинства в православных храмах стали последней каплей, вовлекшей народ в войну, сделавшей войну Отечественной). Да и генералиссимус Сталин не случайно возродил в разгар Великой Отечественной войны патриаршество и пошел навстречу Церкви.

Православная паства — сырье для новой элиты. Проекты по восстановлению единства Православной Церкви, сближению христианских конфессий, в которых Путин уже участвует, гораздо важнее, чем это может показаться на первый взгляд.

3. Интеллигенция.

ЦК интеллигенции самоликвидировался. Но сама интеллигенция — не уничтожена. И все так же глядит окрест себя, поражаясь цинизму и безответственности олигархического капитализма. Миллионы провинциальных ученых, врачей, учителей, библиотекарей, актеров и т. д. — объективные противники логики и философии девяностых годов. Они, как никто другой, важны для вытеснения старой элиты и институтов религии золота.

4. Государевы люди.

Во взаимоотношениях государства и человека в России во все времена присутствовала особая мистика. «Государев человек» — знак почета и сопричастности некоему таинству. В 90-е годы, когда государство обесценило себя, объявило самое себя явлением временным и уродливым, смысл «государевых людей» почти пропал. Бюрократия превратилась в придаток крупного бизнеса, весь смысл которого — юридически оформить некие процессы разложения и распада. Но потребность в таинстве у миллионов (гражданских и военных) никуда не пропала. Им кажется, что государство просто вышло покурить или, смертельно усталое от русских веков, поехало отдохнуть к морю. И когда оно вернется, и напомнит о себе, когда «государевы люди» будут отделены от источников больших денег, опорой национального проекта станет еще один мощный социальный пласт.

5. Оппозиция.

Как ни странно. Ходорковский в этом вопросе действовал куда правильнее Путина.

В России есть только три более или менее реальные политические партии — КПРФ, СПС, «Яблоко». Потому что у этих партий есть понятный базовый электорат. У «Единой России» его нет и быть не может, ибо тактический союз бизнеса и бюрократов во имя сохранения источников доходов есть все что угодно, только не партия. Да и в целом идея «президентской партии» упадочна и порочна. Ибо глава государства в России призван быть общенациональным, а значит, надпартийным лидером. В начале 2000 года, когда политтехнологи Казанцев, Трошев и Шаманов выстрелами из всех орудий вели Путина к победе на президентских выборах, «путинское большинство» на 50% состояло из традиционных избирателей КПРФ и СПС. «Единство» же охватило электоральное болото — огромный массив людей, реагирующих не на идеологии, но на условные знаки и символы, на ржавый скрежет истории. На болоте могут строиться стремительные PR-кампании и даже петровская столица, но никак не настоящие партии.

Как ни смешно, и Путин нужен оппозиционным (считающимся ныне таковыми) партиям. Потому что, действуя сообразно логике 90-х годов, партии выхолащиваются, превращаются в обманки, в краткосрочные олигархические проекты. Им же надо быть — системными структурами, способными к самовоспроизводству. Партиям жизненно необходим переход от постмодернистской среды тотального манипулирования к реальной политической жизни, с мясом идеологии и кровью борьбы. Такое возможно только после отставки элиты девяностых.

Путин не может заставлять страну долго ждать. Доверие к Кремлю и так расшатано до предела, как кровоточащий недолеченный зуб. Время — и президенту придется это понять — жестко работает против него.

Путин против Путина

… В сердце моем вдруг тогда зажглось и вспыхнуло другое чувство… чувство господства и обладания.

— Подлинно вы не в своем уме, — заметил он, даже не подняв головы, так же медленно сюсюкая и продолжая вдевать нитку.

— И где это видано, чтоб человек сам против себя за начальством ходил?

Достоевский

Один из ключевых противников Владимира Путина — сам Владимир Путин.

Он ведь тоже порождение элиты 90-х годов, ее ставленник. Эта элита до недавнего времени считала его заводной куклой, которая нуждается лишь в регулярной протирке механизма техническим спиртом. И они хотят, чтобы Путин выполнял по-настоящему только одну роль — гаранта результатов приватизации. Остальные роли — понарошку.

Ему временами кажется, что можно обойтись полумерами, что можно еще, по Щедрину, погодить. Что Бог чего-нибудь даст и так.

Но земная кора уже пришла в движение. На поверхности 1/7 части суши видны аршинные трещины. Их не засыпать вчерашним мусором. Они неуклонно растут и ширятся, как сотрудничество КПСС с братскими партиями.

Поэтому Путину придется выбрать. Он, наверное, может выбрать. Ведь он все-таки — президент.

ОДИНОЧЕСТВО ПУТИНА — 3

Вот и все.

Почти 350 погибших, 600 раненых. Победа.

Российская победа всегда добывалась самой дорогой ценой. Мы умеем терять больше, чем побежденные нами. Не нашего ума дело — считать трупы. «Мамки новых нарожают».

Но все-таки, как бы ни был страшен бесланский исход, надо признать: могло быть и хуже.

Если бы кризис продлился еще неделю — управителями страны стали бы Аслан Масхадов и Руслан Аушев. Кремль принужден был бы пойти на любые условия. Российская власть растаяла бы, как воск от огня.

А нет в России времени более трудного, безнадежного и кровавого, чем время распада власти. Давайте вспомним, как в марте 1917-го солдаты отказались ходить к причастию — потому что пропал русский царь, и с ним — все смирение и послушание.

Сегодня в либеральных кругах принято намекать на скорую спасительную революцию. И даже — кто бы мог подумать! — сострадать несчастному русскому народу, втравленному кремлевской клептократией в монетизацию льгот и прочие социальные безобразия.

Кто бы сомневался, что отмена льгот, а значит, отцовских и материнских обязанностей государства, испортила отношения народа и власти, как ничто другое.

Удивительно только, что сокрушаются по этому поводу наши официальные либералы 90-х годов.

Ведь каких-нибудь 5 лет назад они говорили, что народ — грязное бессловесное быдло, которое лежит гнилым бревном на столбовой дороге капиталистической реформации. Что нужно сбросить это бревно в канаву, чтобы люди царственные, красивые и успешные могли пронестись на шестисотых бричках к вершинам открытой, как весеннее окно, экономики. И если думать об этих позорных алкашах и их бесформенных женах — либерализм в России никогда не построишь.

Отчего же теперь свободолюбцы зовут на помощь гниющее быдло? Ответ прост. Путин им очень не нравится. Чтобы свалить Путина, хороши любые пути.

И если можно поднять народ на бунт — значит, пора поднимать. А потом, когда Путина сменит очередной Чубайс, расширенный и дополненный, можно уже оправдать любую «монетизацию» и указать доверчивому народу его место в мясном отделе либерального супермаркета. Быдло — оно и есть быдло.