Человек наизнанку - Варгас Фред - Страница 21

Лоуренс положил карту в карман, собрал со стола документы.

– Значит, расследования не будет? – мрачно осведомился он.

– Конечно, не будет, – утвердительно кивнул полицейский. – Мы, как положено, продолжим поиски Массара до тех пор, пока есть шансы найти его живым. Однако я боюсь, что горы, как бы это сказать, уже забрали его.

Не поднимаясь со стула, он протянул Лоуренсу руку. Канадец молча пожал ее и двинулся к выходу.

– Минуту, – окликнул его аджюдан.

– Да?

– Как точно переводится это ваше «bullshit»?

– Это значит «коровье дерьмо», или «бизонье дерьмо», или «да идите вы…».

– Спасибо, что просветили.

– Не за что.

Лоуренс открыл дверь и вышел.

– Этот тип довольно невоспитанный, – поделился своими соображениями аджюдан.

– Они там все такие, – объяснил Лемирай. – Все такие. Они неплохие парни, но какие-то неотесанные. Не хватает им утонченности. Да, утонченности.

– Что поделаешь, невежды, – заключил его начальник.

XIV

Камилла не стала зажигать свет. Лоуренс сел перекусить в полумраке. Он собирался отправиться в Меркантур, где его ждали Жан Мерсье, Август, Электра, – да все на свете. Он намеревался настрелять кроликов для почтенного старца, а на рассвете взглянуть, как поживают остальные. Потом он планировал вернуться в деревню, чтобы присутствовать на похоронах толстухи – во всяком случае, так он сказал Камилле. Он молча жевал, мрачный и обиженный.

– Этот чертов старший аджюдан едва не лопнул от высокомерия, – процедил он. – Даже мысли не допускает, что кто-то знает больше его. Для него невыносимо, что какой-то неуч из Канады – канадцы ведь все как один неучи, к тому же растираются медвежьим жиром – может рассказать ему нечто новое о его земляке. Кроме того, от этого полицейского воняет потом.

– Скоро все уляжется, – попыталась успокоить его Камилла.

– Ничего не уляжется. Когда Массар натравит волка еще на дюжину женщин, за неимением возможности наброситься на них самому, полицейским наконец придется оторвать зад от стула и начать действовать.

– Думаю, он ограничится овцами. Он убил Сюзанну, стремясь защитить себя. Скорее всего, он отправится в Манчестер и на этом все закончится. Здесь, в деревне, у него совсем крыша поехала.

Лоуренс взглянул на нее, ласково провел рукой по ее волосам:

– Прямо не знаю, что с тобой делать, ты во всем видишь только хорошую сторону. Боюсь, ты слишком далека от истины.

– Все может быть. – Камилла пожала плечами: ее задели слова Лоуренса.

– Ведь ты на самом деле ничего не поняла. Разве ты поняла, скажи?

– Я все поняла не хуже тебя.

– Неправда. Камилла, ты действительно не поняла. Ты не поняла, что Массар убивал только овец. Не драчливых взрослых баранов, не ягнят, не валухов. Овец, Камилла, понимаешь? Конечно, ты этого даже не заметила.

– Все может быть, – повторила Камилла, сообразив, что этого она и правда не заметила.

– А знаешь почему? Потому что ты не мужчина. Тебе не приходит в голову, что овца – это самка. Ты не понимаешь, что эти нападения – проявления сексуальной агрессии. Ты думаешь, Массар остановится? Бедная моя Камилла! Массар не в состоянии остановиться. Ты что, не улавливаешь? Этот проклятый убийца – прежде всего насильник.

Камилла помотала головой. Она начинала понимать.

– Теперь, когда он перешел с овец на женщин, ты думаешь, он уедет в Манчестер и успокоится? God. Он никогда и ни за что не успокоится. И речи быть не может о том, чтобы он успокоился хоть на минуту. Он же с цепи сорвался. Пусть у него нет волос на теле и нет клыков, чтобы терзать своих жертв, зато у его волка с этим все в порядке. Он натравит своего волка на женщин и станет смотреть, как тот будет лакомиться ими вместо него.

Лоуренс вскочил, откинул назад волосы, словно стараясь отогнать мысли о насилии, улыбнулся и обнял Камиллу.

– Вот так-то, – тихонько прошептал он, – такова она, звериная жизнь.

Когда Лоуренс исчез из виду, Камилла еще четверть часа сидела в гнетущей тишине, в окружении жутких картин.

Значит, пора заняться музыкой. Она включила синтезатор, надела наушники. Оставалось придумать еще две музыкальные темы, чтобы покончить с восьмой частью многосерийной мелодрамы.

Чтобы выполнить заказ, она была вынуждена с головой погрузиться в атмосферу переживаний героев сериала и разбираться во всех конфликтах, так что ей пришлось изрядно попотеть, поскольку это оказалось делом непростым. Вкратце сюжет фильма основывался на столкновении двух героев: с одной стороны, удалившегося от дел барона, зрелого мужчины, пережившего некую драму и давшего клятву никогда больше не жениться; с другой стороны, молодой женщины, преподавательницы греческого, пережившей некую трагедию и давшей клятву никогда больше не влюбляться. Барон посвятил себя воспитанию двоих детей, которым решил дать образование дома, в стенах родового замка в Анжу, – по непонятным причинам отдавать их в школу он не пожелал. Так и произошла его встреча с учительницей. Ну ладно. А дальше между бароном и преподавательницей греческого возникает сначала неясное, затем все более настойчивое, непреодолимое плотское влечение, ставящее под угрозу клятвы, коими оба связаны со своим загадочным прошлым.

Камилла как раз добралась до этого места в сюжете, и временами работать ей становилось невмоготу. Персонажи, стиснув кулаки от сдерживаемого желания, целыми днями бродили как неприкаянные: барон – возле камина, учительница – у черной классной доски. Камиллу от них уже тошнило, она их ненавидела лютой ненавистью. Чтобы все-таки закончить работу и написать приличную сентиментальную музыку, она прибегла к хитрости: забыла о настоящих действующих лицах и заменила их в своем воображении супружеской четой симпатичных полевых мышей, персонажей из книжки, которую она читала в детстве, когда еще верила в любовь. Камилла закрывала глаза и представляла себе сильного и уверенного в себе папу-мышку, одетого в рабочий комбинезон, а рядом – двух маленьких мышат, изучающих греческий и взирающих с любовью на маму-мышку в красной кофточке. И сразу все получалось. Ожидание, напряжение, необъяснимые исчезновения мышек, потом счастливые, волнительные встречи. Камилла посылала кассеты продюсерам, и пока что они были довольны ее работой. Точно соответствует сюжету, говорили они.

С тех пор как погибла Сюзанна, Камилле было все труднее и труднее заниматься делами мышиной семьи, где все переживали из-за какой-то ерунды.

Камилла часто останавливалась, пальцы ее замирали на клавиатуре. Конечно, Лоуренса тревожили кровавые нападения, но еще больше его бесило то, что Массар использует в своих целях волка, следовательно, пачкает грязью всех волков, принижает их, создает им дурную славу. За какую-нибудь неделю он причинил им больший вред, чем все петиции местных овцеводов за предыдущие шесть лет. А этого Лоуренс Массару простить не мог.

Но что бы ни случилось в ближайшее время, никто ничего не сможет сделать. Массар в пути, жандармы ищут его останки у горы Ванс, Лоуренс подался в заповедник, а она сама осталась лицом к лицу с четырьмя впечатлительными полевыми мышками.

Было еще не поздно, около часа ночи, но она сняла наушники, закрыла нотную тетрадь, растянулась на широкой кровати и открыла «Каталог профессионального оборудования и инструментов» на странице «Шлифовальный станок мощностью 850 ватт, с двусторонней рукояткой и автоматическим аварийным стопором». Эта штука вызвала бы у преподавательницы греческого языка нешуточные затруднения, если бы она соизволила ею заинтересоваться.

В дверь дважды тихо постучали. Камилла подскочила и замерла на кровати. Она сидела и ждала, стараясь не шевелиться. Снова два стука, затем кто-то завозился за стеной. Ни звука, ни оклика. Снова тишина, потом опять два чуть слышных стука. Камилла увидела, как дверная ручка опустилась, потом поднялась. С замиранием сердца она скользнула с кровати на пол. Она, конечно, заперла дверь изнутри, но тот, кто захочет войти, легко может высадить окно. Массар? Да, Массар мог видеть, как они заходили в его дом. А потом и в здание полиции. Кто может с уверенностью утверждать, что Массар не заявится к ней и не захочет объясниться среди ночи, как мужчина с женщиной? И не прихватит в качестве помощника волка?