Хозяева космоса - Вардеман Роберт - Страница 8

– Ты любишь меня. А я люблю тебя, Барт. Давай поглядим, не сумеем ли мы это хищение скрыть. Какое ллорам до нас дело? Я прослежу, чтоб тебе выделили долю. Ты будешь богатым!

Гнев захлестнул Кинсолвинга, сжигая боль, страдание и слабость.

– Если ты воображаешь, что это все, к чему я стремлюсь, ты ошибаешься, Ала. Очень ошибаешься.

– Так что же ты сделал? – спросила она подозрительно, видя, что у него есть новое решение.

– Предупредил Гумбольта. Послал пакет документов на ГТ-4.

– Только не это! – она с трудом выговорила эти слова.

– Я его не люблю, но...

– Ты дурак! Ллоры перехватывают каждое сообщение и читают содержание.

– Я его закодировал.

– Они знают все наши шифры. Все их знают!

Ала Марккен тяжело откинулась на стуле и молча уставилась на Кинсолвинга. Он попытался отыскать какие-то эмоции в ее взгляде, и ему это не удалось. Это не была любовь или ненависть, тут было нечто непостижимое и из-за того еще более тревожное...

Меньше чем через час на шахту прибыли ллоры для расследования.

– Это официальное слушание? – спросил Кеннет Гумбольт. – Если так, я надеюсь, что Межзвездным Материалам может быть оказана такая любезность, как присутствие правомочной юридической комиссии.

Генерал-агент взглянул на Гумбольта с совершенно непроницаемой физиономией. В течение четырех лет Бартон Кинсолвинг старался разобраться в эмоциях инопланетян, но так и остался в полном недоумении. Казалось, что их серые лица изваяны из какого-то неизвестного живого гранита, и ни разу он не видел среди них лица с какими-то иными глазами, не такими косящими, янтарными и лишенными зрачков. Генерал-агент со стороны Глубокой неподвижно сидел за громадным, вытесанным из камня столе, сплетая и расплетая лежащие перед собой бескостные пальцы, такого ни за что не смогли бы проделать земляне. Что это – признак нервозности? Кинсолвинг не получил ни намека относительно серьезности дела. Он предоставил Гумбольту распоряжаться всем, несмотря на то, что Кеннет никак не мог ни за что отвечать, он прибыл всего шесть дней назад.

Кинсолвинг нахмурился, осознавая это. Он отправил пакет с донесением прямо компании, на ГТ-4, на расстояние почти в пятьдесят световых лет. Даже учитывая сверхускорение, применяемое при отсылке инкапсулированных донесений, оно не могло быть получено быстрее, чем за три дня. Гумбольт должен был выехать, не имея возможности прочесть донесение. Тем не менее он клялся, будто приехал, получив сигнал.

Интересно, подумал Кинсолвинг, а может быть, Гумбольт лгал, чтобы притвориться невинным и держать фасон перед ллорами. Бартон замечал, что отношение Алы к инопланетянам ухудшается по сравнению с тем, каким оно было раньше. Хотя и раньше ее чувства к ллорам можно было бы назвать ожесточенными. А Гумбольт воспринимал их и вовсе как злобный параноик.

– Это официальное слушание, чтобы определить вину, – заявил ллорский генерал-агент. Длинные пальцы замелькали, как будто это отражения в пруду, покрытым рябью, а не реальные отростки. Когда ллор говорил, его тонкие губы вытягивались в выражении, сходном с человеческой гримасой, но из-за губ высовывался нечеловеческий, темный, покрытый наростами язык, производя устрашающий эффект. И нечеловеческие зубы сверкали на твердой белой десне. – Будет назначено наказание, соответствующее тому, что сегодня обнаружится.

– Мы требуем комиссии, – голос Гумбольта звучал слишком громко для маленькой комнаты. Присутствующие ллоры устремили на него свои лишенные зрачков глаза и продолжали хранить молчание.

– Мистер Гумбольт, – тихо обратился к нему Кинсолвинг.

– Я пытался, – ответил Гумбольт. – Чудики не хотят. Они желают отослать нас отсюда прямо сейчас.

– Они просмотрели все записи шахты, – пояснил Кинсолвинг. – Может быть, умнее признать вину и принять то наказание, какое они назначат.

– Вы что, спятили? – у Гумбольта расширились зрачки.

– Они не дураки, Гумбольт. Мы же не хотим потерять для корпорации ММ редкоземельные шахты, правда? Ллоры могут отменить свое разрешение продолжать добычу, если мы не признаем вину, – Кинсолвинг оглянулся на Алу Марккен, которая выпрямилась на стуле, сосредоточив взгляд на пустой стене. Несколько раз Кинсолвинг пытался с ней заговорить, но она отмалчивалась.

– Чудики на это не пойдут, – сказал Гумбольт, но уверенности в его голосе не прозвучало.

– Что же она сделала со всей этой рудой? – вслух подивился Кинсолвинг.

– Что? То есть Марккен? Пусть это вас не волнует, Кинсолвинг. Вы хорошую кашу заварили.

– Я не допускал возможностей мелкого воровства. В мои обязанности как главного инспектора входило все проверять, а я недосмотрел... – Кинсолвинг с трудом смог заставить себя назвать потерю более тысячи килограммов руды «мелким воровством». Но он не отыскал в своем словаре слов, соответствующих такому масштабу воровства.

– Первое среди обвинений против вашей компании, – заговорил генерал-агент ллоров, – это мошенничество, состоящее в неуплате должных налогов. – Ллор изогнулся, читая обвинительное заявление, демонстрируя, что в его скелете слишком мало костей. Кинсолвинг отпрянул, когда воздух наполнился неприятным запахом. Выражение лица ллора ничуть не изменилось, но Бартон почувствовал крайнее напряжение. Зловоние инопланетянина, похоже, соответствует выражению страха или негодования у человеческих особей. – Ваш главный инспектор и мои аудиторы согласились, что вы виновны в недоплате налогов за двести тысяч килограммов.

Гумбольт удержал Кинсолвинга, не дав ему подняться, когда тот услышал надуманную цифру.

– Корпорация Межзвездные Материалы согласна уплатить эту сумму, – объявил Гумбольт со страдальческим лицом. – Но мы требуем разрешения на постепенную выплату. Последняя авария на шахте поставила нас в затруднительное финансовое положение.

– Нет.

– Но...

– Нет, – повторил ллор невыразительным голосом, не допускающим возражений. – Далее, в будущем мы намерены прослеживать при помощи монитора всю поднимаемую из шахты добычу. И мы не можем впредь допускать, чтобы вы оставались в таком количестве.

– Это нарушает наше соглашение, – запротестовал Гумбольт.

– Теперь вопрос стоит о количестве породы, доставленной на ваши грузовые корабли, – заявил генеральный агент. Он поднял странно малокостную руку, и пальцы зашевелились, точно щупальца. – Мы обследуем все выходы с этой планеты, чтобы обнаружить, каким образом украденная руда была вывезена.

Кинсолвинг поймал себя на том, что кивает. Его это тоже беспокоило. Выяснилось, что виновна Ала и те остальные шестеро, которых он подозревал. Но как они вывозили руду с Глубокой? Для этого требовалось тяжелое оборудование – перевезти, погрузить, доставить на орбиту и на корабль. И куда направляли похищенную породу? К этому времени количество чистого самария и других редкоземельных пород могло достигать десятков килограммов. Кто мог бы использовать такие количества, не интересуясь источниками? Кинсолвинг знал, что земные власти придирались к контрабанде, доставляемой на планету.

И все же за четыре года несколько килограммов могли пройти незамеченными даже при самом строгом контроле. Но это не давало ответа на вопросы: кто и что они делали с материалами, имеющими столь специфическое техническое применение?

– На каждой из ваших шахт будет выставлено не менее пяти капитанов-агентов, – продолжал ллор. – Их задачей станет обнаруживать любую недозволенную деятельность, направленную против безопасности и благосостояния ллоров. Любой спор с ними будет создавать почву для отзыва лицензии Межзвездных Материалов.

– Протестую. От имени ММ я требую слушания в присутствии комиссии! – Гумбольт выглядел так, как будто его поймали в капкан, и он отчаянно пытается освободиться.

– Отказано, – отрезал ллор.

Кинсолвинг заметил хоть какой-то признак эмоции инопланетянина: триумф.

– С этим мы можем жить, – сказал Кинсолвинг Гумбольту. Тот резко обернулся и уставился на него.