Ловушка для Сэфес - Белецкая Екатерина - Страница 42

– Не поймут. Они считают, что мучались достаточно, чтобы обрести заслуженную награду. Считают себя вправе судить… Помнишь анекдот про бабу, которая изменила мужу?

– У тебя этих анекдотов сотни, – заметил Пятый, прикуривая следующую сигарету от предыдущей.

– Земной, старый еще… Женщина трахается с любовником, и в этот момент приходит муж. Она начинает молиться: «Господи, сделай так, чтобы муж ничего не заметил!» «Хорошо, – отвечает Бог. – Я могу сделать так, но за это ты через три года погибнешь от воды». Женщина соглашается, любовник потихонечку выскальзывает из квартиры, всё шито-крыто. Женщина быстро забыла и о своем согласии, и о разговоре с Богом. А через три года она выигрывает в лотерею путевку – круиз на роскошном лайнере. И, естественно, отправляется в плавание. На море начинается страшная буря, корабль начинает тонуть, тут женщина вспоминает о слове, данном Богу, и снова начинает молиться. «Господи, – говорит она, – я помню про свое обещание, но корабль же большой, на нем сотни ни в чем неповинных людей!» «Э, нет, – отвечает голос с небес. – Я вас, шлюх, три года на этот корабль собирал».

Пятый усмехнулся.

– Только при людях не рассказывай… Особенно при Айкис и Данире. И при двадцати шести – тоже. Сколько раз Бог давал понять – всё не просто так, необходимо терпение и смирение, главный твой враг – не вовне, а внутри тебя самого, думай, делай выводы… Нет! Эгоизм. Конечно, это очень больно, когда тебя унижают и бьют. Когда теряешь дорогого тебе человека. Кто бы спорил. Но ведь ни один из них даже не подумал, что причина – в нем самом. Если ты раб на планете X, вполне возможно, что в позапрошлой жизни ты был рабовладельцем на планете Y и теперь тебе просто воздается по заслугам.

– И это тоже, – заметил Лин. – Ну, придем мы, допустим. Поможем. И загоним эти души на второй круг, третий, четвертый… Айкис вон по второму кругу идет – легче ей от этого?..

– С помощью дело обстоит еще хуже, – Пятый встал, потянулся. Снова сел. – Люди ждут всё того же «бога из машины». Тупиковый путь, зато выглядит это всё очень благородно.

Лин кивнул.

– Свойство человека – хотят, чтобы быстро. Сразу. Опа! И всё хорошо. То, что мы просто поддерживаем решения самих миров, им в голову не приходит. Конечно, гораздо эффектнее выглядит трепанация черепа топором, нежели долгое лечение гомеопатией. Вот только в случае трепанации на башке потом остается хороший рубец, а от гомеопатии – вообще никаких следов, разве что здоровье откуда-то взялось…

Пятый усмехнулся.

– Твоя правда. Между прочим, для Индиго вообще характерно лечение правой ноги от действий, причиненных левой рукой. Орден жалко. Очень. Потому что он лекарство и есть. Пусть они порой не правы, но взять на себя такую ответственность… Дай им Бог.

– Дай им Бог, – эхом отозвался Лин. – Кусочек света во тьме.

Сеть. Оба они чувствовали в этот момент всеобъемлющее нечто, частью которого являлись. Если был выбор между минусом и плюсом, они всегда находили возможность дать миру шанс, но выглядело это обычно и спокойно, в отличие от эффектных действий конклавов и монад. Всё проще – и во сто крат сложнее. Мир, приходящий в Маджента-зону, прежде всего, обретал покой. Эгрегор не возмущали воздействия извне, гасли, не успев родиться, локальные конфликты, постепенно институт государства или отмирал, или становился номинальным. Миры эти, изначально плюсовые (в понимании Сэфес, конечно), а порой – условно плюсовые, совершенствовались неспешно, неторопливо. От внешних воздействий их защищали незримо и незаметно те же Сэфес – практически не было прецедентов, чтобы в такой мир нагрянул некий агрессивный конклав. В большей части Маджента-миров совершенствование шло не по вектору техногеники, жителей Маджента больше заботила духовная сторона жизни. Любой мир, приходящий в Маджента-зону, с самого начала был ориентирован, прежде всего, на внутреннюю толерантность (иначе бы он в Маджента просто не попал), а Сэфес, зонируя подобный мир, лишь укрепляли и поддерживали внутреннее решение тех, кто в нем жил. Бывали миры спорные – в этом случае Сэфес всегда старались взять подобный мир себе и вытянуть – потому что сама система давала возможность для смены приоритетов.

Трудно помогать незримо и ненавязчиво… И как порой тяжело удержаться от желания что-то изменить!.. Все молодые экипажи проходили это испытание – и не все выдерживали. Менять – гораздо проще, чем постараться понять причину. Обвинить в жестокости нежелающего изменять – тоже проще, чем попробовать понять, почему он поступает так, а не иначе…

В лесу они пробыли до вечера. Сидели, говорили, вспоминали. Уходить совершенно не хотелось, им было хорошо – поэтому к жилой зоне «Водопадов» они пришли уже при первых звездах.

В стороне от дорожки Лин услышал приглушенные голоса.

– О! – остановившись, сказал он. – Сейчас, чует мое сердце, будет комедия. Пойдем, а? Ну, пожалуйста…

– Заняться тебе нечем, – раздраженно ответил Пятый.

Тем не менее, они свернули, прошли несколько шагов по дорожке и на полянке застали следующую картину.

На небольшом возвышении в траве стоял Клео, при всём параде. В сьюте, белых перчатках, невозмутимый и надменный, как ледяная глыба. Перед ним на коленях стоял тоненький хрупкий мальчик, он покорно склонил голову, выслушивая, что говорил блонди.

– Дрянной пет, непослушный мальчишка!.. Не прячь глаза, учись вести себя достойно!..

Клео явно работал на публику. Немного в стороне пребывала и сама публика – на уютной лавочке сидели Нарелин, попивающий из высокого стакана что-то ярко-лазоревое, и Айкис с Даниром, благожелательно взирающие на представление.

– Дрянь! – в воздухе тонко свистнуло, на плечи мальчишки опустился хлыст. – Непокорная дрянь!

Мальчишка сгорбился еще больше и всхлипнул, а Клео удовлетворенно улыбнулся.

– Прекрати его бить немедленно! – на полянку вылетела целительница Анна, подскочила к блонди и вырвала у него из рук хлыст. – Сволочь!

– Анна, спокойно, – мирно посоветовал Пятый, вытаскивая сигареты. – Ты не дома, не заводись.

– И вы еще говорили, что в ваших проклятых Маджента-мирах нет насилия и боли! – Глаза целительницы пылали праведным гневом. – Правильно про вас говорят! Убийцы и лжецы!

– Конечно, ничего такого нет, – кивнул Пятый. – Всё происходящее санкционировано. Фер-таано, ты бы встал, что ли… всё равно они работать не дадут.

Худенький мальчик тут же поднялся на ноги и улыбнулся Клео. Тот благожелательно кивнул.

– Впечатляет, – сказал он. – Признаться, не ожидал.

– Всегда к вашим услугам, – снова улыбнулся мальчик.

Целительница переводила недоуменный взгляд с одного на другого.

– Как же так? – жалобно спросила она. – Я же чувствовала, что ему больно, что…

– А вот так, – отозвался Лин. – Анна, позволь тебе представить Фер-таано. Профессиональный сэртос, творящий. И он был бы никудышным сэртос, если бы не транслировал клиенту тот эмоциональный фон, который заказан.

– Клан сэртос Окист-Ин-лэре-дано всегда к вашим услугам, сударыня, – Фер-таано поклонился Анне. – Любые переживания, всё самое прекрасное и страшное, что есть во вселенной – для вас.

– …Фер, ты только не говори ей, сколько это стоит, – попросил Лин. – Она ж ума лишится.

– За удовольствие надо платить, – резонно заметил сэртос.

– Но он же по-настоящему…

– Конечно, мы фальшивками не торгуем. Сударыня, а можно, я подарю вам восход? – миролюбиво спросил Фер-таано. – Просто так, бесплатно. Возможно, вы сумеете понять.

– Люблю сэртос, – усмехнулся Лин. – Особенно за то, как они себя рекламируют. Ненавязчиво так… тонко… Фер, а как там Рита, кстати? Ты же вроде на ней тоже женат.

– Сейчас только на ней, – подтвердил сэртос. – Хорошо, спасибо. Ждем четвертого ребенка, девочку.

– Сколько тебе лет? – прозревая, спросила Анна.

– Двести девяносто, – охотно ответил сэртос. – Так как на счет восхода, сударыня? Не пожалеете.