Ловушка для Сэфес - Белецкая Екатерина - Страница 4

Именно поэтому они с Райсой и стояли сейчас на странноватой улице, недоуменно глядя на поток машин и гадая – как же люди попадают на другую сторону? А если очень надо? Но как-то же они это всё переходят?..

2.

– Свежие карпы! – взывал продавец. – Подходим, берем, не проходим!

Народ оживленно толпился вокруг большой машины с раскрытым кузовом, где у лоханей с рыбой восседали торговцы – коренастые пожилые мужики.

Рей с Райсой протолкнулись поближе.

В тазу с окровавленной водой разевали рты полудохлые карпы. У верхней рыбины была местами содрана чешуя, время от времени бедняга слабо трепыхалась. Помутневший рыбий глаз взглянул, казалось, прямо Рею в душу. Укоряюще взглянул, беспомощно. Как будто спрашивая: за что ж вы нас так, люди?.. что мы вам сделали?..

Рыба. Живая. Лежит без воды. Рыба умирает. Она предназначена в пищу…

На Орине никто не ел мяса или рыбы. Никто и никогда. Нет, запретов не существовало, они не были нужны, ведь это все равно немыслимо – как, например, ходить на голове. Ведь для того, чтобы взять мясо… вначале нужно убить!

Нет, конечно, в общем учебном курсе говорилось о нравах других миров. Но одно дело теория, а другое – вот так… Да пусть это всего лишь рыба, но она ведь – живая! и он тоже – живой! А все живое – едино!

Рей не был эмпатом. Во всяком случае, раньше ему никогда не говорили, что у него есть таланты в этой области. Но сейчас поверх всего наступило, как будто он сам, Рей, лежит в окровавленной лохани, он задыхается, его жизнь еле теплится, а сверху на него смотрят лица, лица, лица… он – пища, его сейчас разрубят на куски и…

Мир крутанулся перед глазами. Внутри все перевернулось, окружающее расплылось и зазвенело, в центре остался только рыбий глаз и судорожно вздымающиеся жабры. Невозможно, немыслимо… не может быть… да как же это… Рей ухватился на райсино плечо. Мысли метались в разные стороны и не находили, за что зацепиться.

– Ну, чего смотришь, красавица? – закричал торговец. – Бери рыбку, пожаришь мужу на ужин! Где такую найдешь? Гляди, какой!

Он схватил карпа руками в трикотажных перчатках и сунул Райсе едва не под самый нос.

Рей изо всех сил толкнул торговца вглубь машины. Взметнув руками, мужик грохнулся на спину, а несчастный карп взмыл в воздух и приземлился Рею прямо в объятья. Из опрокинутых лоханей хлынула рыбная жижа. Народ шарахнулся прочь, завизжала какая-то тетка.

– Бежим! – крикнул Рей.

Райса рванулась за ним.

Под возмущенные крики, летевшие им в спину, они в мгновение ока очутились у пруда. Рей швырнул карпа в мутную воду и помчался, что есть духу, по бетонной дорожке вдоль берега. Райса бежала следом, они быстро оторвались от преследователей, но перешли на шаг, когда пруд остался далеко позади.

И только тогда Райса расплакалась.

– Я домой хочу, – всхлипывала она. – Домой… Рей, давай попробуем еще раз, пожалуйста…

– Не получается же ничего, – Рей тяжело вздохнул.

– Ну, пожалуйста…

Рей посмотрел на небо. Солнце, немилосердно жарившее весь день, скрылось за наползавшей мощной тучей. Здесь, на горке, было видно далеко, никакие дома не загораживали неба – и он только сейчас заметил, что тучу соединяет с землей серая стена дождя, и что этот дождь вот-вот уже доберется до них…

Пару дней они бродили по городу. Сначала он их забавлял, потом – начал пугать. Они передвигались только пешком и только в районе, который обозначил для них мастер проходов – так было, по крайней мере, безопасно. На третьи сутки энтузиазма значительно поубавилось – на их глазах машина врезалась в столб, и Райса, как любая эмпатка, потом долго не могла придти в себя от ужаса. Даже в шуме летнего ветра ей чудились крики умирающих людей, чудовищная несправедливость, нежелание души покидать привычную оболочку. Она была слишком молода, и никогда раньше не принимала смерти. И не видела смерть столь близко.

Райса стала умолять Рея вернуться, тем более, что на счет при досрочном возврате вернется часть денег, а ведь Рей хотел купить новый катер, ну пожалуйста, пойдем отсюда…

Рей сдался. Ему и самому стало ясно, что этот мир не имеет никакого отношения к его родине.

Однако попытка вернуться закончилась крахом – точка прохода их почему-то не пропустила. Мало того, как только они попробовали активировать детекторы, оба получили болезненный удар такой силы, что после почти два часа приходили в себя.

– Что-то случилось с точкой, – потерянно сказала Райса, когда они снова очутились на той улице, с которой трое суток назад начали свое путешествие по этому миру.

– Нет. С точкой всё нормально, – ответил Рей. – По-моему, что-то случилось с нами.

На лицо упала первая тяжелая капля. Одна, следом другая, третья… и вот уже зарядил дождь, да все сильнее, сильнее! А вокруг – ничего, никакого укрытия, ни даже деревца, только забор на сотни метров вперед, да шоссе с мчащимися машинами.

– Пошли к лесу, спрячемся там. – Райса уже тянула Рея за рукав. – Ну, идем же, чего ты встал?!

Рей опомнился. Они побежали под дождем вдоль бесконечного железного забора. Дождь уже лил вовсю, ветер усилился, по плечам хлестали тугие, холодные водяные плети. Спасительные деревья оказались дальше, чем им показалось. Когда они вступили под кроны, оскальзываясь на быстро размокающей тропинке, одежда их стала мокрой насквозь.

Райса заприметила невдалеке густые кусты с крупными темно-зелеными листьями.

– Давай туда заберемся, – позвала она Рея. – Там должно быть посуше.

Рей согласно кивнул. Он давно понял, что его подруга более подкована в бытовых делах, и верил ей безоговорочно.

Под кустами действительно было гораздо суше. Кое-как расчистив место от мусора и старых веток, они сели на землю.

– Рей, что нам делать? – жалобно спросила Райса.

Рей осторожно прижал ее к себе, согревая и защищая. Из укрытия почти ничего не было видно – только голые ветки торчали со всех сторон, и дальше – листва. Земля, на которой они сидели, размокла и превратилась в черную грязь. И темно… не столько, видать, из-за вечернего времени, сколько от закрывших небо туч. Дождь стал чуть потише, но прекращаться не собирался, все так же барабанил по листве.

Рей вдруг обнаружил, что у него стучат зубы. Вполне ощутимо, даже со стороны слышно, наверное. И холодно, что-то совсем уже холодно стало… когда же этот проклятый дождь кончится!

Он напрягся, пытаясь унять дрожь. Главное, чтобы Райса не заметила.

Некоторое время они сидели молча, Рея трясло всё сильнее.

– Слушай, тебе что, жарко? – удивленно спросила Райса. – Ты такой горячий…

– Какое там жарко, – ответил Рей. И тут же пожалел, что вообще раскрыл рот – сказать ровно не удалось, зубы все-таки простучали. – Холодрыга…

– Холодно, – подтвердила Райса, еще плотнее прижимаясь к Рею. – Я просто подумала…

Рей шмыгнул носом.

– Ладно, – неуверенно сказал он, – это, наверное, от холода… потеплеет же когда-нибудь… А что ты подумала?

– Ничего, это я так, – Райса обернулась. – Ой… у тебя глаза красные стали… ты плачешь, что ли? Ты чего?

Рей поспешно отвернулся и потер глаза. Красные они или нет, этого он, конечно, видеть не мог, но верно – глаза резало, как будто туда что-то попало. И вообще… Как-то он странно себя чувствовал. Никогда раньше такого не было.

– Не знаю… – сказал он нерешительно. – Мне… Не по себе. Голова тяжелая…

– Слушай… – потрясенно начала Райса, – это, наверное, от того, что детекторы… Господи…

– Оттого, что детекторы не работают? А с нами самими-то что из-за этого может случиться?

– Всё, что угодно, – убито сказала Райса. – Откуда нам знать?