Качели счастья - Филдинг Лиз - Страница 5

Мячик подкатился к ногам Гая. Он повернулся и увидел маленького мальчика. Не было никаких сомнений в том, чей это ребенок. У него был нос Стива, унаследованный тем в свою очередь от деда, и волосы цвета золотой пшеницы, как у матери.

Сердце Гая заныло, чувства захлестнули его, и несколько секунд он простоял в оцепенении, пытаясь прийти в себя. Затем наклонился, поднял мячик и повертел его в руках, собираясь с мыслями и стараясь поглубже спрятать эмоции и воспоминания, которые вызвал в нем малыш.

Да, он, конечно, знал, что у Стивена и Франчески родился сын. Но одно дело знать, другое дело видеть его.

Ребенок сбежал вниз по лестнице и в нерешительности остановился, стесняясь ближе подойти к незнакомому мужчине, который держал в руках его мячик.

Гай нервно сглотнул, судорожно пытаясь придумать, что и как сказать. И наконец как можно более беспечно произнес:

– Привет, Тоби!

– Ты кто? – спросил мальчик, держась рукой за перила. – Откуда ты знаешь, как меня зовут?

Как-то секретарь прислала Гаю вырезку из газеты, в которой было помещено объявление: «Франческа Ланг и Стивен Димоук рады сообщить о рождении их сына Тобиаса Ланга Димоука».

В ответ на эту новость Гай послал Стиву старинный серебряный портсигар, семейную реликвию, передававшуюся от отца к сыну. Но подарок вскоре был возвращен. Недвусмысленный ответ.

– Я – твой дядя Гай. – Он присел перед ребенком на корточки и подал ему мячик.

Тоби протянул руку, которой только что держался за перила, к мячику и не удержался на ногах.

Гай тотчас подхватил мальчика на руки, спасая от падения со ступеньки.

– Что вы делаете? – закричала Франческа.

Испуганный ребенок громко расплакался.

Подбежав к Гаю, она быстро выхватила ребенка из его рук и прижала к себе.

– Что вы себе позволяете? – выкрикнула в запале Франческа. – Вы думаете, раз Стивен умер, вы можете прийти к нему в дом и пугать его сына?

– Он спускался по лестнице. И чуть не упал. А я его поймал, – принялся оправдываться Гай. Он хотел сказать Франческе, что ее сын прекрасен. Но передумал. – Собственно, я искал вас, чтобы сообщить, что уезжаю. (– Что же, вы сказали это. Теперь, пожалуйста, уходите. – Было видно, что она сдерживается из последних сил и не желает его слушать. А он не собирался даже пробовать поговорить с ней в надежде объяснить, почему так надолго пропал из их жизни.

– Я просто хотел сказать, что вы не должны беспокоиться о документах и делах Стива. Я разберусь с этим, и если вы нуждаетесь в чем-нибудь еще…

– Вы не будете ни в чем разбираться, – объявила она, гордо приподняв подбородок. – Это мое дело, а не ваше. И я не позволю вам вмешиваться. И я ни в чем не нуждаюсь!

Ее отказ, произнесенный так холодно и так высокомерно, причинил ему такую же боль, как если бы она его ударила.

Он вздохнул:

– Что же, если вам все-таки понадобится помощь, позвоните в мой офис. Передайте все моему секретарю.

– Секретарю? – В глазах Франчески вспыхнул недобрый огонек. – Хорошо, спасибо. Совершенно ясно, насколько я важная для вас персона, раз должна разговаривать через секретаря!

– Я просто подумал… – Он посчитал, что общение с ним через посредника будет для нее более удобным, поскольку с ним она общаться не желает и считает его своим врагом номер один. И он не видел никакого способа переубедить ее относиться к нему по-другому.

Мэтти появилась в дверном проеме кухни:

– Я приготовила восхитительный чай. – Она внимательно посмотрела на Франческу, потом на Гая. Чай, кстати, не столь опасен, как бутерброды, – улыбнулась она ему.

– Спасибо, но как-нибудь в другой раз. Я должен идти. – Он склонился к ней, чтобы взять ее руку, и, воспользовавшись этим вежливым рукопожатием, передал ей номер своего мобильного телефона, записанный на карточке. Франческе передавать этот телефон было бесполезно. – Был очень рад познакомиться с вами, Мэтти.

– Взаимно. Но не говорите этого таким тоном, словно мы видимся в первый и последний раз.

В разговор вмешалась Франческа:

– Я уверена, что у Гая масса неотложных дел, Мэтти. Ему нужно разыскивать нефть и проводить свои геологические экспертизы. Так что мы теперь не скоро увидим его.

– Я буду в Лондоне еще в течение недели или двух.

– Неужели? Почему так долго? – Презрение Франчески буквально обжигало его. – Впрочем, вряд ли мы снова встретимся с вами, у нас ведь нет ничего общего…

Франческа находилась на грани истерики. И, конечно же, он был причиной того, что она так разволновалась.

Мэтти тоже поняла, в чем секрет столь нервного поведения Франчески, и, печально посмотрев на Гая, предложила:

– Я провожу вас.

– Не беспокойся, Мэтти, – обратилась к ней Франческа. – Он знает дорогу. Этот дом был когда-то его собственным, до тех пор, пока он не продал его Стивену.

Заметив его растерянность, она с вызовом спросила:

– В чем дело? Вы думаете, я не знаю, сколько Стивен заплатил вам за этот дом?

Что он мог ответить? Конечно, Стивен рассказал ей, что купил этот дом у него.

– Брат обожал вас, Гай, – крикнула она ему, когда он повернулся, чтобы уйти. – Он поклонялся вам. Что бы вы ни делали, он всегда вас оправдывал. В его глазах вы не могли сделать ничего предосудительного…

Гай почувствовал ком в горле. Франческа своими жестокими словами наносила ему удар за ударом, а он даже не пытался защищаться. Вместо этого он улыбнулся ребенку, который перестал плакать и теперь внимательно смотрел на него.

– До свидания, Тоби, – кивнул он, прилагая нечеловеческие усилия для того, чтобы голос его не дрогнул.

Мальчик протянул ему мячик. Гай стоял в растерянности, не зная, как поступить. Наконец он подошел, взял мячик из рук мальчика и поблагодарил:

– Спасибо.

Тоби, снова застеснявшись, спрятался за спиной матери.

– Я позвоню вам завтра, Франческа.

– Не стоит беспокоиться, – возразила она и, развернувшись, стала подниматься с сыном вверх по лестнице.

Гай подошел к дверям.

– Я оставлю это у вас, Мэтти. – Он протянул мячик женщине.

– Тоби дал его вам, потому что хочет, чтобы вы вернулись, – сказала она.

– Боюсь, его мать не хочет этого.

– Возможно. Но я не знаю ни одного человека, кто пересек бы океаны и континенты только для того, чтобы после одной встречи снова исчезнуть, задумчиво произнесла Мэтти.

– Стив был моим братом, – напомнил Гай.

– И поэтому вы бросились спасать Франческу от мужчин, требующих оплатить их счета?

Гай вдруг почувствовал в ней союзницу. Она не была настроена против него. У нее не было к нему ненависти, как у Франчески.

– Скажите мне, Мэтти, как обстояли дела в бизнесе у моего брата? – поинтересовался он. – У Франчески могут быть проблемы?

– Стивен не говорил со мной о своих делах. Но одно я знаю точно, в последние шесть месяцев он был не в состоянии вести какие-либо дела.

– Но почему мне ничего не сообщили?

– Стивен не позволил. Франческа, конечно, позвонила в ваш офис, но было уже слишком поздно.

Все, что вы можете сделать сейчас, – это остаться рядом и помочь ей пережить это трудное время.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Франческа чувствовала себя абсолютно опустошенной. Она находилась на грани истерики. Ей нужно было срочно куда-нибудь присесть, потому что ноги уже не слушались ее. Казалось, в любой момент она может просто рухнуть на пол без сил.

Тоби пытался высвободиться из объятий матери, но та лишь крепче прижимала его к себе, не желая отпускать. Словно он был единственным, что удерживало ее от падения.

А ведь Франческа была почти на сто процентов уверена, что сегодня Гай не приедет. Она даже почувствовала облегчение, когда секретарь Гая сообщил ей, что босс, видимо, не успеет приехать на похороны, потому что находится очень далеко и добраться до Лондона ему будет не так-то просто.

Но она должна была догадаться, что он хоть и с некоторым опозданием, но все-таки приедет. Ему ведь обязательно нужно соблюсти приличия. Стивен как-то обронил, что его брат из тех людей, кто считает слово «невозможно» лишним в своем лексиконе. И он всегда добивается того, чего хочет.