Его опасные пасы - Ваншенкин Константин Яковлевич - Страница 12

Все же, пока шел парад открытия, несли красивые яркие флаги на длинных древках и говорили речи, он томился и нетерпеливо ерзал на месте.

Хотя на поле находились многие знаменитости – через два десятка лет некоторых из них будут называть: великие, – Игорь невольно наблюдал только за Барабановым. Конечно, трудно было выделиться среди этих виртуозов и провидцев, но Барабанов не пропадал, был виден. Опытный глаз отмечал не только его умение пробить, но и понятливость. А это качество высоко ценилось. Игорь смотрел на Барабанова с трибуны, стиснутый с двух сторон соседями, но одновременно он сам словно был Барабановым и видел происходящее на поле так, будто сам сейчас играл. Он тонко схватывал все, на что ему намекали партнеры, и мгновенно догадывался, в чем должен состоять его ответ. Именно это было главной радостью игры. Он запутывал противника, менялся позицией с партнерами, отдавал внезапный пас на свободное место и испытывал острое удовлетворение от того, что его понимали. И в ответ, как знаки доверия и уважения, он получал такие передачи, которые могут лишь привидеться в счастливом предутреннем сне. И он выпускал свои снаряды по цели, а там уж как хотите: отобьетесь – ваша удача, пропустите – моя. Стадион только ахал.

Барабанов и сегодня не ушел без гола, во втором тайме он разыграл с крайним и инсайдом хитрейшую блиц-комбинацию в одно касание и с неуловимо короткого замаха выстрелил в верхний угол. Это был безукоризненный гол.

За пять минут до конца, едва прозвучал гонг, Игорь встал и начал медленно, боком, пробираться вправо, а потом вниз, к началу трибуны. Он успел вовремя. Поднимаясь на цыпочки, заглядывая через головы других, он близко увидел за барьерчиком, охраняемым милиционером, уходящих в раздевалку футболистов. Сойдя с поля на дорожку, они все разом топали бутсами, выбивая налипшую между шипами землю. Лица и волосы их были мокры, майки темны от пота. Они проходили мимо и спускались по ступенькам в туннель, не глядя по сторонам и, скорее всего, не слыша одобрительных возгласов и едких замечаний толпы. Барабанов прошел совсем рядом. Он тоже смотрел прямо перед собой, у него было усталое, жесткое лицо.

Плотно сжатый со всех сторон, продвигаясь между двумя рядами конной милиции к метро и потом внесенный в набитый вагон, Игорь чувствовал давно уже не испытываемую им телесную усталость.

21

Через неделю Игорь Алтынов сидел у окошка пригородного автобуса, смотрел на светящийся новой листвой лес, на облитые мягкой зеленью поляны. И солнце, процеженное этой ранней листвой, живыми теплыми пятнами дрожащее в кюветах, тоже казалось молодым, несмелым, лишь набирающим силу. Сегодня после двух первых лекций неожиданно отменили занятия, и он решил поехать. В автобусе было мало народу, утренняя волна схлынула, последующая еще не подступила. Этот светящийся лес, нешумная загородная дорога, еще влажная после короткого предрассветного дождя, полупустой автобус с дребезжащим треснувшим стеклом располагали к расслабленности, созерцательности. И было еще немного странно, что вот это он едет так безмятежно, будто не было в его жизни ни зеленого поезда, увозящего отца, ни первой метельной зимы, ни узкой, глубокой балки, откуда он по сигналу безотказно поднялся в атаку. Но все это было!

На конечной остановке он вышел, осмотрелся, сам догадался, куда нужно идти, но спросил на всякий случай у мальчишки, тот подтвердил, и Игорь пошел по асфальтовой дорожке до закрытых ворот, над которыми висел знак, запрещающий въезд. Мальчишка смотрел ему вслед и видел, как он задержался у калитки, объясняя что-то дежурному, и тот его пропустил.

Меж угольно-черными стволами лип, над которыми, осыпанная солнцем, сияла настолько светлая, младенческая листва, что не верилось, будто она связана с ними, по прямой аллее Игорь вышел к дому.

На крыльце, облокотясь на перила, стоял белокурый, с крупными чертами лица человек в синем тренировочном костюме и равнодушно смотрел на Алтынова. У Игоря зашлось от восторга сердце – он узнал его по портретам и остановился, все еще не смея поверить, что это действительно он. Это был классик и гигант футбола, признанный всеми непререкаемо.

– Вы не знаете, Барабанов здесь? – искательно обратился к нему Игорь и начал было объяснять, что, мол, они друзья, вместе росли, но тот, не слушая, повернул голову и только крикнул за плечо, в двери:

– Барабанов далеко там? – И через две минуты, в красной майке и синих рейтузах, появился Барабанов, глянул вопросительно, но тут же сбежал по ступенькам, сказал обрадованно, тряся руку:

– О! Алтын!

– Не было ни гроша, да вдруг Алтын? – смеясь, сказал Игорь.

– Ну, гроши кой-какие были. Они сели на скамейку.

– Видел тебя второго.

– Ну как, ничего?

– Хорошо отыграл.

– Да, а команда какая! – и признался: – Знаешь, долго я тебя вспоминал. Ох, такой, как ты, был мне нужен!

– А сейчас? – спросил Игорь просто так, но с невольной надеждой.

– А сейчас ты видел, люди какие! Хочешь попробоваться?

– Нет! – ответил Игорь твердо. – У меня теперь дорога другая.

– Может, еще когда-нибудь попрошусь к тебе, – задумчиво сказал Барабанов. – Чем черт не шутит.

Мимо них проходили игроки, кто в рейтузах, кто в трусах, Игорь узнавал только некоторых, и у него радостно екало сердце.

– Давненько не виделись, – говорил между тем Барабанов, – отметить бы, конечно, надо. Тут, за воротами, харчевня есть, но я никак не могу. Режимим!

– А как Лариса? – спросил Игорь, и у него стало сухо во рту.

– Лариса? – переспросил Барабанов просто. – Я не знаю, где она. – И добавил, помедлив: – В этом, я думаю, моя ошибка.

Прошел высокий парень, таща в сетке мячи, как арбузы.

Барабанова окликнули.

– Сейчас иду. Это мой друг, играли когда-то. Лучше меня играл! – крикнул он кому-то вслед. – Нет, не хочет!… – Поднялся и протянул руку: – Ну, побежал. Приходи восемнадцатого, с «Динамо» играем…

И Алтынов пошел по аллее, меж черными стволами лип, под беспомощно-светлой листвой, пошагал пружинистой легкой походкой, слыша за спиной такие прекрасные, волнующие его звуки – гулкие удары мяча.

Автобуса на остановке не было. В павильон «Пиво – воды» завезли раков. Он взял двух крупных, клешневатых и кружку пива.

За дорогой чисто, по-весеннему, светилась листва. Маленький мальчик играл с крупной волосатой собакой неизвестной Игорю породы. Он бросал палку, и пес тотчас находил ее в траве и приносил мальчику. Потом к мальчику подошел другой, тот, что указывал Игорю дорогу, они стали разговаривать, а собака прыгала вокруг, возмущалась, просила снова бросить ей палку.

«У нас режима нет, нам это ни к чему», – думал Игорь, беспечно прихлебывая пиво, ломая оранжевого рака и посмеиваясь. И даже выпил сто граммов теплой водки, хотя водки ему совсем не хотелось.