Слэн - Ван Вогт Альфред Элтон - Страница 6

— Значит, это случилось, — сказал он наконец мягко. — Джон Петти делает заявку на высшую власть. Я почти чувствую жалость к этому человеку. Он слишком слеп к своим собственным недостаткам. Никогда шеф секретной полиции не станет пользоваться доверием народа. Меня боготворят и боятся. Его же — только боятся. А он думает, что это важнее всего.

Карие глаза Грея серьезно смотрели на Кетлин.

— Он намеревался убить тебя до срока, установленного Советом, потому что я бы уже ничего не смог предпринять, поставленный перед свершившимся фактом. И эта беспомощность в противодействии ему, он это точно рассчитал, снизила бы мой авторитет в Совете, — теперь его голос был совсем низким, как будто он совсем забыл о Кетлин и размышлял вслух. — И он прав. Совет был бы только раздражен, если бы я попытался навязать им какое-то решение относительно смерти ненавистного слэна. И все же они не предприняли бы никаких действий против меня. Они отлично знают, что это было бы началом конца. Распад, раскол на группы, которые постепенно становились бы все более враждебными друг другу, пока так называемые реалисты не воспользуются сложившейся ситуацией и не примкнут к какой-нибудь группе, обеспечивая ей победу, или же начнут эту приятную игру, которая известна, как игра центра против обоих крайних направлений.

Он помолчал немного, затем продолжал:

— Как ты можешь видеть, Кетлин, положение очень трудное и опасное. Так как Джон Петти, чтобы дискредитировать меня в Совете, был неутомим в распускании слухов, что я намерен оставить тебя живой. Соответственно, и это как раз то, что может заинтересовать тебя, — впервые улыбка озарила суровое лицо мужчины, — соответствеено, мой авторитет и мое положение теперь зависят от того, сумею ли я сохранить тебе жизнь несмотря на все старания Джона Петти.

Он еще раз улыбнулся.

— Ну, а что ты думаешь о нашем политическом положении?

Кетлин презрительно поморщилась.

— Он дурак, выступая против вас, вот что я думаю. И я буду помогать вам, как могу. Я могу помочь читать мысли и намерения.

Широкая улыбка озарила все лицо Кира и стерла суровые линии с него.

— Ты знаешь, Кетлин, — сказал он, — мы, человеческие существа, должны иногда казаться слэнам очень странными. Например, как мы обращаемся с вами. Ты знаешь причину этого, не так ли?

Кетлин покачала головой.

— Нет, мистер Грей. Я часто читала в умах людей об этом, и как-будто никто не знает, почему все ненавидят нас. Что-то есть в войне между слэнами и людьми, которая была давным-давно. Но ведь войны были и раньше, но после них люди же не ненавидели друг друга. И кроме того, все эти ужасные истории, настолько абсурдные, что не могут быть ничем иным, кроме ужасной лжи.

— Ты слышала, — сказал он, — что делают слэны детям людей?

— Это именно одна из тех глупых и лживых историй, — презрительно скривилась девушка. — О, боже, какая низкая ложь!

— Да, вот теперь я знаю, что ты слышала эти истории, — рассмеялся диктатор. — И, возможно, это потрясет тебя: такое действительно встречалсь с детьми. Что тебе известно об уме взрослого слэна, чьи умственные способности на двести-триста процентов выше, чем у среднего человеческого существа? Все, что ты знаешь, ты знаешь только о себе. Ты этого бы не делала, но ты еще ребенок! Но не обращай пока на это внимания. И мне, и тебе, пожалуй, придется еще побороться за наши жизни. Сейчас, наверное, убийца уже покинул твою комнату, но ты все же должна взглянуть на его мозг, чтобы идентифицировать его. У нас теперь будет откровенный обмен мнениями. Я приглашу сюда Петти и Совет. Им наверняка не понравится то, что их оторвут от прекрасного сна, но черт с ними! Ты оставайся здесь. Я хочу, чтобы ты прочла их разум и рассказала мне, о чем они думали во время этого небольшого расследования.

Он нажал кнопку на столе и вежливо сказал в маленький похожий на коробочку прибор:

— Скажите капитану моей личной охраны, чтобы он зашел в мой кабинет.

Глава 3

Сидеть под ослепительно сияющими лампами было нелегко. На нее смотрели слишком часто. В мыслях у нее была смесь нетерпения и безжалостности. Их ненависть придавливала ее дух и отравляла сознание. Они ненавидели ее лютой ненавистью. Они страстно желали, чтобы она была мертва. Девушка в ужасе закрыла глаза и отвела свое сознание от них, стараясь поудобнее устроиться в кресле, как-будто посредством своей силы воли она могла сделать невидимым свое тело.

Но слишком много было поставлено на кон, чтобы она могла осмелиться упустить хоть какую-нибудь мысль или образ.

Глаза и разум ее распахнулись, и снова комната, люди, вся эта грозная ситуация.

Джон Петти резко встал и сказал:

— Я возражаю против присутствия слэна на этой встрече на том основании, что ее невинная детская внешность может пробудить в ком-нибудь из нас искру милосердия.

Кетлин удивленно взглянула на него. Шеф скретной полиции был коренастым мужчиной среднего роста, и на его лице, которое было, скорее, похоже на ворону, чем на орла, не было никаких следов добросердечия. Кетлин подумала: «Неужели он и в самом деле верит в это? Неужели он думает, что кто-нибудь из этих людей по какой-то причине сможет проявить милосердие?»

Она попыталась прочесть то, что было упрятано за этими словами, но его мозг был преднамеренно затуманен, а мрачное, властное лицо лишено было какого бы то ни было выражения. Она уловила очень слабый оттенок иронии и поняла, что Джон Петти всецело осознает сложившуюся ситуацию. Это было его заявкой на власть, и все его тело и ум были насторожены и беспощадны.

Кир Грей сухо рассмеялся, и неожиданно Кетлин уловила отблеск магнетической силы этого человека. Что-то в вожде было от тигра, невообразимо захватывающее дух, подобная пламени эманация, которая делала его более сильным и решительным, чем все остальные в комнате.

— Не думаю, что нам нужно беспокоиться, — сказал он, — о наших добрых побуждениях, которые могут превозмочь здравый смысл.

— Совершенно верно, — сказал Мердю, министр транспорта. — Судья должен сидеть в присутствии обвиняемого.

Министр остановился, но про себя продолжил: «Особенно, если судья наперед знает, что приговором будет смерть!» Он слегка хихикнул про себя, однако, взгляд его оставался бесстрастным.

— Но я хочу, чтобы эту паршивку выставили отсюда, — сердито проворчал Петти. — Вы знаете, что она С Л Э Н, и, клянусь небом, я не хочу, чтобы слэн сидел в одной комнате со мной!

Ответный поток коллективных эмоций на это популярное изречение физическим ударом обрушился на Кетлин.

Присутствующие яростно загалдели:

— Вы чертовски правы!

— Выставите ее вон!

— Грей, что это вы так разнервничались, если решились посреди ночи разбудить нас…

— Совет уладил все это одиннадцать лет назад. До недавнего времени я даже не знал об этом.

— Приговором была смерть, не так ли?

Поддержка присутствующих заставила Джона Петти с триумфом посмотреть на Кира Грея. Глаза их встретились, как шпаги фехтовальщиков перед решающим уколом. Кетлин сразу поняла, что Петти пытается повлиять на результат. Но если диктатор и чувствовал, что он проигрывает, это не отражалось на его бесстрастном лице, и ни тени сомнения не мелькнуло в его разуме.

— Господа, вы все заблуждаетесь. Кетлин Лейнтон, слэн, не находится здесь на судебном разбирательстве. Она здесь для того, чтобы дать показания против Джона Петти, и я могу себе отчетливо представить его желание, чтобы ее не было в этой комнате.

Удивление Джона Петти было несколько наигранным, как удалось отметить Кетлин. Его разум оставался слишком спокойным, слишком холодным, как лед, в то время, как его голос был похож на рев быка.

— Что ж, это все ваши нервы! Вы оторвали всех нас ото сна только для того, чтобы затащить на это «утреннее» разбирательство против меня — на основании показаний какого-то слэна!!! Я вижу, что нервы ваши совсем расшатались, Грей. Я предлагаю сейчас раз и навсегда решить одну юридическую проблему — может ли слово слэна иметь хоть малейший вес в качестве свидетельских показаний!