Роботы-мстители - Белаш Людмила и Александр - Страница 41

– …Двое киборгов убиты, один поврежден – взгляните на его лицо, на его руку! Это не импульсные ранения! И это сделала кукла явно домашнего назначения!.. По-моему, мы зря подписали навязанную высшими мирами и ЛаБиндой конвенцию о конверсии боевых андроидных систем – кто нам заменит этих железных парней, способных вынести с поля боя раненых, оказать медицинскую помощь, водить транспорт, поддерживать связь, бороться с вражескими киберами, причем самостоятельно и до последнего, несмотря ни на какие травмы?.. Вот – кровь человека-баншера, который сумел скрыться; кибер-приятели позволили ему выиграть время и уйти подземным коридором – который оказался заминирован!.. Итак, мы констатируем – бытовые модели могут пользоваться оружием – и уже взяли его в руки! Как в свете этих неопровержимых фактов нам надо понимать профессора Машталера? Киборги Хиллари Хармона сломили баншеров – но какой ценой? Если так пойдет и дальше – скоро проект окажется без кибер-персонала! И мы должны спросить тех, кто способен ответить, – если бы баншеров не поймали сегодня, ГДЕ и КАК они применили бы свое оружие?! Сколько их, этих вооруженных кукол? К чему готовятся они и их сообщники-люди?.. По-прежнему вопросов больше, чем ответов, и почему-то никто из компетентных лиц не спешит объяснить нам, что за всем этим кроется, – а между тем война киборгов продолжается и разгорается! Оставайтесь с нами на канале V и следите за событиями!

Рыбак дышал тяжело; он дважды вынужден был приложиться к баллону, пока не пришел в себя, но все равно его трясло. Баншеры сделали для него все, что он хотел, раздобыли ему кучу денег, ухаживали за ним; наконец, он объяснился и по-дружески спал с Гильзой, и она подарила ему целую ночь покоя напоследок – и после всего этого понять, что какой-то кибер-скот с радаром вместо мозгов в башке-набалдашнике завтра выстрелит в Гильзу спокойно и старательно, словно в мишень, искалечит ее ласковые руки, выбьет ее живые глаза, вырвет мягкие волосы… Рыбака замутило, и он замотал головой. Их там много, скотов, и люди им командуют: «Круши! Отчитаемся мы, твое дело – ломать!»… Вы мне лично отчитаетесь!!

– Щадить никого не буду, – прохрипел он, хотя слушать было некому. Такие клятвы слышит только Бог.

В Баканаре «Сардар» с пленниками на борту встречал лично Хиллари Хармон. Он едва успел порадоваться, что сотрудники утром не устроили ему овацию с поздравлениями – «У вас великолепная подруга, босс!!!» – как вдруг – новости с акции, куда внезапно вылетели из Бэкъярда серые: Фараон убит без шансов на восстановление, двое ранены, захвачен Фанк!.. Хиллари места себе не находил. Вооруженный маньяк F60.5 и Фанк вместе! И эти его странные слова тогда, на Стрелке: «Будьте очень осторожны. Я искренне рекомендую…» Чак был прав – Фанк что-то знал! Знал и промолчал. И вот чем это кончилось.

– Босс, – обратился к нему Фленаган, подняв забрало, – в полете кукла начала активизироваться, и я приказал обездвижить ее спецсредствами. Ковш на месте происшествия помогает полиции, Принтер и Кокарда охраняют убитого и пострадавшего; я вызвал на них транспорт, а сам срочно отбыл к вам, потому как сразу всех погрузить не…

Хиллари его не слушал; шагнув навстречу Фанку, он закатил ему увесистую пощечину.

– Добро пожаловать в Баканар, Файри! С прибытием! Тех, кого ты подставил, привезут позже.

А Фанк никого не слышал и ничего не чувствовал; ладонь Хиллари ударила по неживому и бесстрастному лицу, старое имя увязло в глухоте ушей. Зачем оправдываться, объяснять? Слова утратили свой смысл, жизнь завершилась, впереди только агония – скорей бы, только бы не мучиться…

– В камеру его, – распорядился Хиллари, отвернувшись. – А эту малявку – немедля на стенд. Гаст? – приложил он к уху трэк.

– Все готово! – оживленно отозвался Гаст. – Сейчас узнаем, как последний «Блок» глушит «Взрыв»!.. У нас будет полная картина памяти!

– Не уверен, – отрезвил его Хиллари. – Она начала взбрыкивать еще по дороге, так что сейчас мы узнаем возможности ЦФ-6 в действии. Регенерация функций и прочие компьютерные волшебства. Я иду; вызывай в лабораторию дистантов – как бы не пришлось идти прямо на мозг, а команду 101 она не выполнит.

– А Файри?! Как Файри? Он… его память…

– Это после, не о том думаешь! Да, позови Селену – втроем быстрей и больше назондируем.

Дизайн этих дистантов явно поручили игроку в «Заговор пауков», часть VII – именно там бродили многорукие и двухголовые уроды на ногах коленками назад. Они и в реале оказались очень прыткими и сильными, их операторы знали свое ремесло в совершенстве, а наручники и разбалансировка ушибленных «Блоком» моторных функций не давали Маске полноценно отбиваться. То есть все, что она по-настоящему смогла, пока ее тащили к стенду, – это заглушить стандартный и аварийный порты; отрезать себе зрение и слух дочь Чары не посмела – побоялась остаться в коконе глухой тьмы. «Взрыв» не подчинялся. Нелепо и слабо брыкаясь, она одновременно металась курсором по памяти, выбирая в суматохе, что стирать первым (внешность и голос F60.5 уже вылетели по ключу).

– Порт неактивен. Центральное отключение.

Резко нагнув Маске голову вперед за волосы, дистант свободным манипулятором приставил виброрезак к еле заметному шву, идущему от выступа седьмого позвонка по шее вверх, на голову и до макушки. Маска дернулась, пытаясь уклониться от лезвия.

– Осторожней, – сказал Хиллари Туссену, – не сломай ей шею.

– Не беспокойся, босс, не в первый раз. А Гаст не подумал о том, как восстановить ей порт по-быстрому?

Лезвие беззвучно погрузилось в плоть и поползло по шву, открывая глазам серую ячеистую массу биопроцессоров и местами – черную твердь позвонков.

– Только изнутри, – сухо ответил Хиллари. – ЦФ-6 – лукавая штучка.

Головная и шейная части наружного покрытия сошли с влажным всхлипом и щелчками отрываемых мимических контракторов; без лица, волос и кожи голова небольшого киборга выглядела отталкивающе – череп цвета чугуна, покрытый полупрозрачным слоем биопроцессоров, как кукурузный початок – зернами; сплетенная из кольчатых тяг шея просвечивала сквозь эластичный кожух-формообразователь. Шары глаз в охвате глазодвигательных струн были полузакрыты, и выпуклые черные заслонки век быстро и ритмично «моргали», точно раз в пять секунд. Зубы были как настоящие – ровные, белые, – и, когда нижняя челюсть опускалась, имитируя дыхание открытым ртом, виднелся язык – подвижная розовая мякоть, нежная с виду, отлитая из химически, термически и механически устойчивого силикета. Маска отвернулась от людей, глядевших на нее из-за стекла бокса. Третий манипулятор приладил к четвертому спицу с насечками на кончике.

«Сопротивляется, – злорадно подумал Хиллари, – значит, рассудок еще цел и действует… „Никогда не сдавайся“, да? Как это по-людски, однако – продолжать надеяться, когда надежды уже нет… Пока пучок не разъединен, можно поговорить с ней».

– Привет, Маска. Я Хиллари Хармон, будем знакомы. Если ты перестанешь мешать нам, тебе будет легче. Нам нужна только твоя информация…

В ответ раздался лютый мат; девочка в разорванной до пояса одежде и со снятой с головы кожей неистово забилась в захватах манипуляторов, и обрезиненные клеши крепче сжали голову в тисках, чтоб инструмент ровно вошел под затылок; тихий звук силового привода потерялся в визге, смешанном из отчаяния и ярости. Селена тоже – не как шеф, по-своему – захотела, чтобы это побыстрее кончилось, чтоб прекратилась эта отвратительная сцена.

Ругань и крики вдруг оборвались – опытный Туссен быстро снял крепления между черепом и первым позвонком; онемевшая безобразная голова отвалилась кпереди, в лапе дистанта блеснул крохотной звездой разъем «голова-тело», а другая лапа сомкнула его с кабелем, ведущим в стенд. Но обезглавленное тело продолжало дергаться и вырываться.

– Не будем терять времени, – Хиллари надел шлем. – Туссен, подержи конечности, пока мы пробьемся к управлению.

Три торпеды в оболочке из огня ринулись в кипящее свечение сигналов – чувств и мыслей Маски, ставших зримыми. Где-то внизу справа Гаст залпами цепенящих команд прокладывал путь в управляющую часть, над головой, как громовым молотом, Хиллари разрушал защиту памяти, а перед Селеной простирались переплетения мотиваций и эмоций – здесь бушевала холодная цифровая буря, и в искрящихся потоках символов жило, страдало, извивалось Нечто, не названное ни робопсихологами, ни самим Карлом Машталером, Нечто, что, может быть, и не имеет названия, а лишь смутно и тревожно ощущается ныряльщиками в кибер-мозг.