И вечный бой... - Ван Вогт Альфред Элтон - Страница 19

Когда автомобиль с визгом остановился, Модьун увидел женщину, которая стояла возле кустов. Частично они скрывали ее. Он только мельком взглянул на нее. Так как он опоздал и, следовательно, был виноват, он выпрыгнул из автомобиля и подбежал к ней. Модьун пытался успеть обернуться за час, потому что не мог слишком надолго отлучаться из своего дома-тюрьмы.

Хотя Модьун пропустил поход в столовую, чтобы иметь в своем распоряжении больше времени, он понимал, что уже опоздал. Поэтому — быстрей. Посадить ее в автомобиль и — в город.

Он думал так, карабкаясь на небольшой холм к кустам, где она ждала его. Тут он увидел Экета. Насекомое-ученый был на высоте сто пятьдесят метров над долиной и несомненно возвращался назад за барьер.

Модьун остановился и сконцентрировал мысли на насекомом. Он поприветствовал насекомое и получил в ответ вежливое приветствие. Потом он передал сообщение для других людей.

В своем мысленном отчете он кратко описал, что он обнаружил. Изменения в программировании компьютера. Новый статус людей-гиен. То, что Нунули завоевали Землю от имени отдаленного комитета.

Его слова предназначались только в качестве информации. Очевидно, интерес к таким подробностям среди настоящих человеческих существ будет незначительным. Может быть, у нескольких даже вызовет приятное возбуждение. Возможно, Дода получит удовольствие и удовлетворение от результатов эксперимента, который так сильно критиковали. (Несколько мужчин особенно критиковали его за то, что он вовлек Судлил в свои опыты). Тем не менее, было сомнительно, что кого-нибудь еще можно будет уговорить обрести тело, которое функционирует самостоятельно, со всеми унизительными потребностями живого тела.

Произнося заключительные слова своего отчета, Модьун учел такую возможную реакцию тех, кто остался за барьером.

Через Экета он передал:

— Так как Судлил и я вынуждены еще три года терпеть мучения существования в полном теле — два из них здесь, — я бы предложил, чтобы вы разрешили нам самим принимать решения, связанные с вышеуказанным положением дел.

Так закончилось сообщение. Хотя связь была краткой по времени, Модьун понял, что женщина ушла из поля его зрения. Только мгновение он колебался. Он посмотрел на подернутую дымкой долину, где быстро исчезало насекомое-носильщик.

В эту минуту его волновало то, что он передал неправду. Правдой было, что он не мог справиться с ситуацией и сомневался, что Судлил захочет помочь ему решить проблему.

Ощущение обиды на самого себя рассеялось. Потому что ничего не случилось. Что могут сделать Нунули против людей? Кажется… ничего. С этой мыслью он начал обходить кусты. Обошел. Остановился. Посмотрел.

— Господи, — подумал он.

Судлил стояла рядом с большой дорогой, наблюдая за непрерывным движением. Она была лишь в тридцати метрах от него и сначала не показала, что видит его. Модьун пошел вперед — и она повернулась к нему. Немедленно. И это удивило его.

Ее живость! Совершенно поразительно! Она улыбалась, когда смотрела на него. Это была электризующая великолепная улыбка. Судлил стояла, одетая экстравагантно — в брюки и рубашку. Ее золотые волосы ниспадали на плечи. Ее синие глаза были такими яркими, что, казалось, сияли собственным светом. Губы были полуоткрыты, и создавалось общее впечатление яркой индивидуальности на грани… чего?

Модьун не знал. Он никогда не видел женщину, которая была человеческим существом и полного роста. Ее внешность оказалась такой неожиданной из-за того, что несколько недель назад, когда Модьун в последний раз видел Судлил, ее размеры были значительно меньше. И она выглядела немного неповоротливой, что Дода относил на счет слишком быстрого роста клеток. И, конечно, лекарств.

Все это прошло.

Судлил излучала здоровье. Все ее тело и лицо трепетало. И это продолжалось, не прекращаясь ни на минуту! Это прекрасное создание сказало приятным голосом:

— Экет поручил мне передать твое сообщение остальным.

Потом женщина добавила:

— Значит, есть проблемы?

Тут Модьун заговорил:

— Отчасти, — ответил он торопливо. — Пойдем в машину, и я все расскажу.

Теперь Модьун заволновался. Он, действительно, опаздывал к себе домой, и чем раньше они отправятся в путь, тем лучше будет его положение.

Судлил не пыталась возражать. Модьун посигналил свободной машине. Они сели, и он начал рассказ о том, как его по ошибке приняли за обезьяну; как он позволил неправильно идентифицировать себя из любопытства и о том, что он должен находиться под арестом в своей комнате в наказание за то, что получил квартиру под чужим именем.

Когда Модьун закончил отчет, Судлил сказала:

— Твой приговор действует двадцать дней?

— Да.

— А прошло восемнадцать?

— Да.

Он ответил растерянным тоном, потому что казалось, что она что-то решила.

— Ты думаешь, важно, чтобы прошло точно двадцать дней? — спросила женщина.

— А ты как думаешь?

— Ну, им нужно двадцать дней, чтобы закончить какие-то приготовления, связанные с тобой, и они хотят, чтобы ты не мог действовать в течение этого времени.

Совершенно новая мысль. Но Модьун быстро понял ее скрытый смысл. Он сказал:

— Что же такое они могут сделать за три недели, что нельзя сделать за три дня?

Он помолчал, а потом добавил:

— Я предполагаю, что получил приговор в соответствии с преступлением.

— Значит, ты думаешь, что некоторые животные неправильно называют себя?

После глубокомысленной паузы Модьун понял, что не верит ничему подобному и что он сомневается, что кого-либо раньше наказывали за такое «преступление».

Помедлив, он сказал:

— Странно, но на самом деле, что они могут сделать? Что может сделать их комитет?

Выражение лица Судлил стало таким, словно она старалась переварить трудную мысль. На слова Модьуна она ответила сияющей улыбкой. Судлил была прекрасна.

— Правда, — согласилась она. — Значит, действительно, нет проблем. Я просто полюбопытствовала.

То, что она отстранилась от проблемы после того как высказала такую хорошую мысль, не удовлетворило Модьуна полностью. Это напомнило ему, как быстро бежит время.