Есть упоение в бою - Ван Вогт Альфред Элтон - Страница 46

— Ну и каковы же ваши критерии отбора и кто их устанавливал?

— На всех планетах, — ответил зоувг, — мы контролируем ту форму жизни, которая отличается долголетием. Можете вы назвать пример лучшего критерия устранения расы, чем её долголетие?

Голос смолк, и Модиун ждал, что существо разовьет дальше свою мысль. Но прошло несколько секунд, и по спокойному дыханию собеседника он понял, что продолжения не последует.

— Подождите… — начал он взволнованно, потом, собравшись с мыслями, продолжил: — Но ведь и сами-то вы являетесь расой долгожителей… не так ли?

— Должен сказать, что термин «долгожители», применяемый вами в отношении нас, не совсем точен. Дело в том, что мы — бессмертны. Бессмертие, — и это прозвучало достаточно гордо, — является одним из двух наших важнейших качеств.

Про себя Модиун решил, что вторым важнейшим качеством зоувги считают свое умение осуществлять контроль над разумом других существ. Однако он промолчал, чтобы не отклоняться от темы.

— Короче говоря, для уничтожения рас вы выбрали качество, которое сами приобрели, скорее всего, тоже благодаря естественному отбору. Я говорю «скорее всего», ибо это тот самый момент, на который бы хотелось обратить внимание…

Член комитета хранил спокойствие. Спокойно и весомо он проговорил:

— Мы подходим совершенно объективно, поскольку изучили все самые положительные черты у сотен рас…

— И кончили тем, что признали свою расу самой лучшей! — взорвался Модиун. — Причем совершенно необоснованно.

— Я повторяю вопрос (в голосе члена комитета прозвучало раздражение): можете ли вы назвать лучший критерий, чем долговечность?

— Да. Например, система человеческого восприятия. И человеческая философия терпимости. Вот видите, — прервал он перечисление, — вы мне говорите о качествах зоувгов, а я вам — о качествах людей. Получается, что мы с вами оба в достаточной степени субъективны. А?

— Поскольку вы находитесь в наших руках, продолжать разговор с вами бесполезно, — последовал холодный ответ.

Итак, все вернулось на круги своя.

Модиун продолжал спокойно сидеть в кресле, но держался настороже и чувствовал, что пока ничего не изменилось. В эти несколько минут, когда был всему подведен итог, его система восприятия не подавала никаких настораживающих сигналов. Выходило так, что, если они что-то и предпринимали, это, должно быть, происходило на каком-то высоком уровне и он не чувствовал. Айлэм — единое психическое пространство — и космос молчали. Вся окружающая Вселенная продолжала свое движение в рамках молекулярной и атомарной логики, не реагируя на пертурбации разумов, а это позволяло думать, что проблема внутри, а не вне Модиуна.

Размышляя о такой возможности, человек решил, что пришло время совершить то, зачем он сюда явился. Однако он не знал, как начать, а в голове вертелось: «Первой моей задачей было поговорить, что я и сделал. Но это ни к чему не привело».

И вот, не решив, как действовать дальше, Модиун наугад проговорил:

— Все же биологией мы владеем лучше, чем кто бы то ни было, благодаря тому, что в нас развили нунули.

Существо в темноте издало какой-то горловой звук. Может быть, так оно иронически смеялось? Затем зоувг заговорил:

— В принципе, нам сейчас и не нужно предпринимать что-либо против вас. Контроль над вами давно установлен. Вы должны понять, что никто не может поступать вопреки своей собственной природе. Например, индивидуум даже может прекрасно понимать существо боя, который он должен вести, — это та стадия, до которой поднялись и вы, — но в то же время вы прекрасно сами знаете, что кожу вашу можно чем-либо пронзить, сердце — остановить, а на группы клеток вашего мозга можно воздействовать… довольно-таки специфическим методом. Так вот, несмотря на вашу систему восприятия, срок жизни человека составляет менее двух тысяч лет по земному летосчислению. И этим вы обязаны нунули, которые способствовали улучшению человеческой расы.

— Верно, — согласился Модиун. — Однако я сейчас не склонен заниматься подобным анализом и…

Тут зоувг прервал его:

— Чтобы продемонстрировать наши возможности, я предлагаю вам использовать свою систему восприятия, направив её против нас. Вы тут же убедитесь, что бороться вам с нами не по силам.

— Вы требуете невозможного, — запротестовал Модиун. — Для меня слово «против» не несет смысловой нагрузки. Я не против вас.

— Это, конечно, естественно с вашей стороны, поскольку так вас запрограммировали наши слуги — нунули, — с удовлетворением заявил зоувг.

— Для меня крайне трудно и даже невозможно решиться умышленно напасть на кого-либо, — подтвердил человек.

— Вот-вот, — откровенно веселился член комитета. — Вы замкнуты в порочном круге. Вы осознаете эти условности и где-то подсознательно они вам не нравятся, но изменить ничего не можете…

— Гм… — проворчал Модиун. — Чувствую, что мы продолжаем не понимать друг друга.

И тут он повторил слова, когда-то сказанные Роозбом к крайнему неудовольствию Доолдна:

— Существует немало способов содрать шкуру с кота.

— Что-то я вас действительно не понимаю, — отозвался зоувг.

Однако Модиун не стал больше ничего объяснять.

Дальнейшего он вспомнить не мог. Находясь в катере, он сознавал, что полностью потерял память и забыл происшедшее с ним дальше.

— Вот, собственно, и все, что я помню, — несколько раздраженно проговорил он.

— Это какого же кота ты собирался ободрать? — хитро подмигнул Роозб покрасневшему Доолдну.

— Простите, что воспользовался этим сравнением, — отозвался Модиун, сидя за столом напротив человека-ягуара. — Извини, Доолдн…

— Да ладно тебе, — проворчал Доолдн. — Я не сержусь, а просто обеспокоен. Ну и силен же этот зоувг.

Айчдохз помотал головой.

— Знаете, парни… Наш Модиун оказался просто мокрой курицей, — сердито сказал он, посмотрев на человека. — Конечно, он в общем-то не трус, а просто не умеет драться.

— Я как раз и собираюсь научиться, — запротестовал человек.

— А вот это — враки! Ты ведь прямо заявил зоувгу, что ничего не будешь делать против него. А теперь говоришь наоборот. Ты, что, собираешься драться теперь за него?