Есть упоение в бою - Ван Вогт Альфред Элтон - Страница 36

Видимо поэтому катера, на которых осуществлялась высадка, были обездвижены на поверхности планеты. Контролируемая гравитация их не выпускала.

Пока он размышлял, прошло секунд десять. Для микрокосмоса черной дыры это было довольно много.

Он чувствовал, как содрогается корабль, как вибрирует пол у него под ногами, как компьютер пытается просчитать варианты и подстроиться под изменения в гравитационном и магнитном полях. Но эти попытки приспособится к существующим особенностям, к буйствующей материи и клокочущей энергии были абсолютно бессмысленны.

За десять секунд силы гравитации нарушили равновесие, созданное гигантскими двигателями звездолета.

И вот огромный корабль стал падать.

Тут Модиун вспомнил, что гравитация вовсе не является силой. В некотором смысле это даже не поле, как это говорят в отношении магнитного. Просто для двух тел в пространстве значительно легче осуществлять сближение, чем отталкивание. По одной только этой причине гигантский звездолет мог приблизиться к поверхности планеты. Да, действительно, проще оказаться в состоянии относительного сближения!.. Впрочем, такого рода связь могла и не существовать.

Двигатели корабля создавали поле, в котором каждая частица его массы как бы игнорировала присутствие планеты.

Сила эта была подконтрольна и управляема с любой степенью точности. Таким вот образом корабль и держался в любой заданной точке над планетой на расстоянии примерно полумили.

Использование противником черной дыры нарушило равновесие. Тем не менее пока что корабль падал со скоростью обычного падения rek в атмосфере. На Земле это составляло шестнадцать футов в первую секунду, тридцать два — во вторую. На Гании дело происходило примерно так же. Во всяком случае, разница на обеих планетах составляла какие-то дюймы.

Не существует таких систем восприятия, которые могли бы иметь дело с подобными мощностями.

«Кто-то стоит за всем этим, — подумал наконец Модиун. — С ним или с ними нужно вступить в контакт».

Он не воспринимал происходящее как сражение и решил получить на этот счет информацию от генерала Дуэра. Но тут же понял, что тот в полной растерянности. Мало того, даже в ужасе! И разум и тело ганианина излучали уверенность в неминуемой гибели…

— Хорошо, хорошо! Я согласен! — кричал генерал во мраке. — Только не дайте звездолету разбиться!

«Выходит, он ничего не знает!»

Тогда пораженный Модиун решил принять другие меры изучения происходящего и направил системы восприятия в окружающее пространство.

И тут он увидел лицо.

Это было лицо не человека. Не ганианина. Не нунули.

Лицо напряженно-ожидающее. Голова несколько треугольной формы. Два узких кроваво-красных глаза. Эти прищуренные глаза, казалось, прямо-таки впивались в человека. На короткий момент их взгляды встретились, и в это короткое мгновение разум незнакомца как-то сразу не осознал, что за ним наблюдают. А Модиун тут же направил мыслеизлучение:

«Кто вы? Зачем вы это делаете?»

Существо автоматически ответило:

— Я — член комитета, специальный агент, уничтоживший человечество за барьером. И теперь благодаря методу использования гигантских мощностей, секретом которого владеют исключительно члены комитета, я…

В этот момент существо спохватилось, осознав присутствие Модиуна, и замолчало.

Человек был поражен.

Во тьме вокруг него царил хаос, хрипели и куда-то карабкались ганиане. Модиун ощущал, что корабль продолжает падение. Как будто человек находился в быстро спускающемся лифте. Желудок его поднимался к горлу.

Но все это было второстепенным. Модиуна обуревал информационный голод и стремление силой вырвать ответ у члена комитета… Он совершенно забыл, что это является грубой попыткой проникнуть в тайны чужого мозга.

Когда его желание достигло максимума, напряженное лицо инопланетянина вместо того, чтобы стать четче… поблекло. На его месте как бы сквозь прозрачную, но волнующуюся поверхность воды появились плечи и голова женщины с золотистыми волосами. Видение становилось все четче и устойчивее. И тут он узнал…

… Судлил.

Модиун ощущал, что между ним и женщиной пролегают огромные расстояния. Но её голубые глаза смотрели на него так, как будто между ними всего несколько дюймов. И мысли её доходили до него четкие, ясные, но какие-то грустные: «Модиун, мне нужна твоя помощь. Я — пленница члена комитета…»

Связь прервалась. Лицо её ещё было видно, но ни одна мысль больше не доходила до него. Модиун тут же вспомнил, что говорил ему нунули о возможностях зоувгов односторонне управлять чужим разумом.

Это оказалось правдой!

Модиуну пришла в голову мысль, которая никогда не могла бы возникнуть раньше. Было похоже, что появление лица Судлил вместо изображения члена комитета является звеном какого-то плана, направленного против него. Человек при этом понимал, что его мозг стал подстраиваться к порочному мышлению существ, тайно действующих против него.

Вокруг продолжал царить мрак, и Модиун понял, что все ещё находится в чреве падающего корабля. Падение происходило в несколько наклонном положении носовой части. Огромные массы воздуха проносились через внешние надстройки, тормозя стремительное приближение звездолета к поверхности планеты и вызывая дисбаланс этого чудовищного скопища металла. Пол все больше принимал наклонное положение. Чтобы не скатиться, Модиун вынужден был принять позу человека, стоящего на крутом склоне холма: одна нога согнута, другая — выпрямлена и напряжена.

Находясь в столь неудобном положении, он вдруг подумал: «Они специально привлекли мое внимание к судьбе Судлил, чтобы на время занять меня, пока корабль не рухнет… И должно это случиться через несколько десятков секунд… Ловко придумано…»

Тело его разогревалось все сильнее и сильнее. Горело лицо, слезились глаза, зубы были крепко стиснуты, а сам он между тем размышлял: «Член комитета ещё где-то здесь… он прячется за изображением Судлил».

Оставалось только одно, и он, переломив себя, отдал приказ через систему восприятия о получении информации. Ему нужна была правда, и только правда!