Золото Будды - ван Гулик Роберт - Страница 8

Глава 5

— Первое, что надо сделать, — сказал Ма Жун Чао Таю, когда они вышли из здания суда, — это подкрепиться. А то после муштровки этих лентяев я зверски проголодался.

— И в придачу страдаешь от жажды, — добавил Чао Тай.

Они зашли в первую попавшуюся харчевню — маленькое заведение на углу, к юго-западу от здания суда. Она имела претенциозное название Сад девяти цветов. Зал был наполнен звуками приглушенных голосов, народу было очень много. С трудом они нашли места в углу около прилавка, за которым стоял однорукий человек и помешивал лапшу в огромном котле.

Друзья внимательно изучали окружающих. В основном присутствовали владельцы маленьких лавочек, забежавшие перехватить что-нибудь перед вечерним наплывом покупателей. Они с удовольствием поглощали лапшу, заливал ее вином.

Чао Тай схватил за рукав пробегавшего мимо прислужника с подносом, уставленным мисками с лапшой.

— Четыре миски! — сказал он. — И два больших кувшина вина.

— Подождите! — рявкнул прислужник. — Разве нe видно, что я занят?

Чао Тай разразился колоритными ругательствами. Однорукий поднял глаза и уставился на него. Он положил бамбуковый черпак и обошел прилавок; его покрытое потом лицо светилось широкой улыбкой.

— До вас был еще только один посетитель, который так же убедительно ругался! — воскликнул он. — Что привело вас сюда, господин?

— Не называй меня господином, — резко сказал Чао Тай. — Я попал в беду, когда направлялся на север, поэтому мне пришлось забыть про свои титул и свое настоящее имя. Теперь меня зовут Чао Тай. Не могли бы мы перекусить?

— Одну минуту, господин, — закивал однорукий.

Он исчез в кухне и тут же появился в сопровождении толстой женщины с подносом в руках, на котором стояли два больших кувшина вина и большое блюдо с соленой рыбой л овощами.

— Так-то лучше! — удовлетворенно сказал ЧаоТай. — Садись, друг, пусть твоя жена хоть немного поработает!

Хозяин харчевни подвинул себе стул, а его жена заняла место за прилавком. Пока друзья ели и пили, хозяин рассказал о себе: он — коренной житель Пэнлая. После того как его уволили в запас из императорских войск в Корее, он нa скопленные деньги купил это заведение. И дела у нeгo идут неплохо.

— Почему вы работаете в суде? — тихо спросил oн, глядя нa их коричневую форму.

— Потому же, почему ты готовишь лапшу, — ответил Чао Тай, — чтобы заработать на жизнь.

Однорукий посмотрел налево, потом направо. Затем он прошептал:

— Странные вещи творятся здесь! Вы не слышали, что две недели назад задушили судью и тело разрезали на кусочки?

— Вроде бы он был отравлен, — заметил Ма Жун, отпивая изрядный глоток вила.

— Так говорят! — сказал хозяин харчевни. — От судьи остался только фарш! Верьте мне, мало ли что другие болтают!

— Нынешний судья — отличный человек, — произнес Чао Тай.

— Я ничего не знаю о нем, — пожал плечами хозяин, — а вот Taн и Фань люди нехорошие.

— А что дурного ты можешь сказать о Тане? — удивлено спросил Чао Тай. — Мне он показался человеком, который и мухи не обидит.

— Оставим его в покое! — мрачно вздохнул хозяин. — Он… не такой, как все, есть в нем что-то непонятное.

— Что это что-то? — спросил Ма Жунн.

— В провинции происходит что-то странное, такое, чего не объяснить, — сказал однорукий — Я живу здесь с рождения и уверен в этом. С незапамятных времен в нашей местности жили колдуны. Мой отец, бывало, рассказывал…

Его голос сорвался. Он грустно покачал головой, затем залпом выпил подвинутый ему Чао Таем чашу вина. Ма Жун пожал плечами.

— Мы все выясним сами — заметил он. — В этом-то весь интерес. Что же касается Фаня, то им мы займемся позже. Стражники говорили мне, что он вроде бы пропал.

— И лучше бы не нашелся! — с чувством сказал однорукий. — Этот подонок брал деньги со всех без исключения. Он гораздо жаднее, чем его начальник. Но что еще хуже, он не пропускал ни одной юбки. Он — привлекательный негодяй, только небо знает, что он мог натворить! Они с Таном закадычные друзья, и тот его всегда прикрывает.

— Так, — вставил Чао Тай. — Кончились золотые денечки для Фаня. Теперь ему придется работать под нашим руководством. должно быть, он брал много взяток. Я слышал, что у него есть надел земли к западу от города.

— Земля ему досталась по наследству от какого-то дальнего родственника, — сказал хозяин. — От нее немного пользы. Хозяйство находится в уединенном отдаленном месте, вблизи заброшенного храма. Если он пропал там, то, скорее всего, он у них.

— Ты можешь выражаться понятно? — нетерпеливо воскликнул Ма Жун. — У кого это у них?

Однорукий позвал прислужника. Когда тот поставил на стол две огромные миски с лапшой, хозяин заговорил:

— К западу от хозяйства Фаня, где проселочная дорога упирается в главную, стоит храм. Девять лет назад там жили четыре монаха. Они пришли из храма Белого облака, что расположен у Восточных ворот. Однажды утром все четверо были найдены мертвыми, с перерезанным горлом от уха до уха! После них туда больше никого не посылали, с тех пор храм стоит пустой. Но призраки четырех монахов все еще бродят по храму. По ночам крестьяне видят там свет, и все обходят это место стороной. Только на прошлой неделе мой двоюродный брат, который поздно возвращался, видел в лунном свете, как крадучись пробирался обезглавленный монах. Он отчетливо видел, что монах нес свою отрубленную голову под мышкой!

— Боже мой! — вскричал Чао Тай. — Прекрати рассказы о таких ужасах! Как я могу есть, если они стоят около стола?!

Ма Жун загоготал. Затем они серьезно приступили к еде. Когда их миски опустели, Чао Тай встал и полез в рукав одежды за деньгами. Хозяин харчевни положил свою руку на его ладонь и воскликнул:

— Никогда! Мое заведение в вашем полном распоряжении. Если бы не вы, то те корейские мужланы могли бы…

— Ну ладно! — перебил его Чао Тай. — Спасибо за гостеприимство. Но если ты хочешь видеть нас у себя почаще, то больше не плати за нас!

Однорукий начал было горячо протестовать, но Чао Тай крепко сжал его плечо. друзья покинули харчевню.

На улице Чао Тай сказал Ма Жуну:

— Теперь, когда мы наелись до отвала, брат, надо бы поработать. Как ты думаешь, что надо сделать для того, чтобы узнать город?

Ма Жун взглянул в сторону затянутых туманом улиц и, почесав голову, ответил:

— Полагаю, что для этого надо поработать ногами, брат.

Они пошли по улице, держась ближе к освещенным окнам лавочек. Несмотря на туман, гуляющих было много. Друзья лениво Поглядывали на выставленные товары, иногда интересуясь ценами. Добравшись до ворот храма бога войны, они вошли в него, купив благовонные палочки, зажгли их, поместив перед алтарем, и стали молиться за души погибших воинов.

Когда они возвращались, Ма Жун спросил:

— Ты не знаешь, почему мы все время сражаемся у наших границ? Надо поставить этих варваров на место!

— Ты нe разбираешься в политике, брат, — снисходительно заметил Чао Тай. — Наш долг вытянуть их из тьмы и приобщить к нашей культуре.

— Да, проговорил Ма Жун, — но ведь эти дикари совсем другие! Ты знаешь, почему они не обращают внимания на то, что невеста не девственница? А потому, мой друг, что их девушки ездят верхом с детства! Нам совсем не надо, чтобы об этом узнали наши девушки!

— Прекрати болтать! — раздраженно воскликнул Чао Тай. Ну вот, кажется, мы заблудились!

Похоже, они попали в жилой квартал. Улица была вымощена гладкими и плоскими камнями, по обеим ее сторонам смутно виднелись высокие стены, ограждающие большие особняки. Было очень тихо, так как туман приглушал звуки.

— Мне кажется, перед нами мост, — сказал Ма Жун. — Должно быть, это канал, пересекающий южную часть города. Если мы пойдем вдоль канала на восток, то, в конце концов, попадем на торговую улицу.