Лакированная ширма - ван Гулик Роберт - Страница 10

Судья Ди кивнул, подумав, что земли, изобилующие горячими источниками, часто страдают от землетрясении.

Они шли тихой улочкой. Волнистые очертания крыш темных домов четко выделялись на фоне залитого лунным светом неба.

– Знаешь, я собираюсь уйти из шайки Тунлина, – объявил Умник.

Судья бросил на спутника оценивающий взгляд. Парень казался ему довольно противным субъектом, но, похоже, Ди был к нему несправедлив.

– Прямо сейчас? – с напускным безразличием осведомился судья.

– Само собой! – небрежно бросил Умник. – Ты что, не заметил, насколько я отличаюсь от этих подонков? Мой отец – учитель, да и сам я получил неплохое образование: закончил городскую школу. Я убежал из дому, надеясь разбогатеть, достигнуть высокого положения и почестей, во в этом городе некуда податься, кроме шайки Тунлина. Ау них на уме только мелкое воровство да попрошайничество. К тому же эти тупоголовые ублюдки вечно насмехаются надо мной, а все потому, что я лучше них!

– Понятно, – кивнул судья Ди.

– А вот ты и твой приятель – совсем другие, – мечтательно заметил Умник. – Смею предположить, вы наверняка перерезали не одну глотку! Я-то понял: ты сказал Тунлину, будто не любишь связываться с убийствами, по одной простой причине – ты слышал, как трактирщик говорил, что хозяин не терпит поножовщины. Я – парень не промах: умею сложить два и два!

– Нам еще далеко? – буркнул судья.

– Еще одна улица, потом тупичок на задворках судебной управы, а дальше начинаются развалины. Слушай, а когда ты был начальником стражи, тебе приходилось пытать женщин?

– Пошли быстрее! – бросил судья.

– Бьюсь об заклад, от раскаленного железа они визжали, как свиньи! Все женщины так и виснут на мне, но, знаешь, мне они без надобности, глупые сучки! Скажи, а когда их вздергивают на дыбе или дробят кости тисками, они здорово вопят?

Борцовским приемом судья захватил локоть Умника, и его железные пальцы беспощадно сдавили болевую точку. Парень взвыл не своим голосом. Наконец Ди смилостивился и отпустил захват.

– Ах ты, грязный подонок! – всхлипывал юнец, баюкая онемевшую от боли конечность.

– Я всего лишь удовлетворил твое любопытство, – ласково пояснил судья. – Теперь ты сам можешь ответить на свои вопросы.

Дальше они молча шли среди развалин домов и наконец выбрались на открытое пространство, заросшее кустарником и буйными травами. Сквозь пелену горячего серого тумана тут и там проступали низкие деревца. Вдалеке смутно вырисовывались бойницы сторожевой башни у Северных ворот города.

– Вот оно, твое болото, – недовольно проворчал Умник.

Было очень тихо. Шум оживленных торговых улиц сюда не доходил – и лишь жутковатые крики водоплавающих птиц оживляли болото.

Судья Ди, внимательно осматривая кусты, зашагал по скользкой тропинке, огибавшей трясину. Внезапно он замер: среди ветвей мелькнуло красное пятно. Хлюпая по грязи, Ди поспешил подойти поближе и, раздвинув ветки, увидел тело женщины, от подбородка до пят закутанное в роскошное покрывало из красной парчи с золотыми цветами.

Судья нагнулся и довольно долго вглядывался в тонкие, правильные черты красивого лица, дивясь его спокойному, на редкость умиротворенному выражению. Роскошные и необычайно длинные шелковистые волосы убитой были неуклюже стянуты полоской грубой хлопчатобумажной ткани. Выглядела женщина лет на двадцать пять. Мочки ушей были разорваны, однако крови вытекло совсем немного. Судья приподнял край покрывала, но тут же его опустил.

– Вернись на тропинку и следи за округой, – приказал Ди Умнику. – Если кто появится – свистни!

Как только парень ушел, судья откинул покрывало. Женщина была совершенно нагой. Из-под левой груди торчал воткнутый по самую рукоятку нож, и кровь вокруг раны уже подсохла. Внимательно осмотрев серебряную рукоять, украшенную превосходной резьбой, но почерневшую от времени, Ди понял, что это дорогая старинная вещь, хотя попрошайка, ограбивший убитую, не сумев оценить стоимость ножа, забрал только серьги и браслеты. Судья слегка коснулся груди – кожа была холодной. Затем он приподнял одну руку и обнаружил, что та гибкость еще не потеряла. Значит, преступление совершилось всего несколько часов назад. Спокойное выражение лица, кое-как подобранные роскошные волосы, обнаженное тело и босые ноги – все указывало на то, что женщину убили в постели, когда она спала, потом убийца наскоро перевязал волосы, обернул тело покрывалом и принес сюда. Эта версия вполне совпадала с прежними догадками судьи.

Ди раздвинул верхние ветки, чтобы лунный свет падал на стройное тело убитой, присел на корточки и, закатав рукава халата, приступил к более тщательному обследованию. Судья обладал обширными познаниями в медицине, и особенно той ее части, что требовалась судебному лекарю. Но сейчас, когда Ди вытирал руки о влажную траву, на лице его читалось полное недоумение: женщину изнасиловали, и это до основания разрушало уже сложившуюся версию! Судья встал, вновь окутал тело красным покрывалом и оттащил поглубже в кусты, чтобы не было видно с тропинки.

Умник скорчился на большом валуне, прижав к груди больной локоть.

– Я еле двигаю рукой! – пожаловался он.

– Ах, какое несчастье! – холодно заметил судья. – Жди меня здесь, а я пойду осмотрю вон те дома.

– Пожалуйста, не оставляй меня тут одного! – захныкал парень. – Говорят, в темноте на болоте шныряют призраки тех, кто погиб при пожаре!

– Плохо дело, – усмехнулся судья. —Ты ведь только что рассказывал, как их крики тебя забавляли, и призраки не могли этого не слышать. Ну да ладно, я тебя выручу! – И Ди, сквозь зубы бормоча какие-то таинственные слова, трижды медленно обошел вокруг валуна.

– Теперь ты в безопасности! – объявил он. – Я научился замыкать волшебный круг у одного странствующего даосского монаха. Призракам его не преодолеть.

Судья ушел, не сомневаясь, что во время его отсутствия Умник и близко не подойдет к убитой.

Миновав развалины, Ди добрался до жилого квартала. На ближайшем перекрестке фонари освещали чайную, где они с Чао Таем побывали днем. Еще несколько шагов – и судья постучал в дверцу ограды на задворках судебной управы.

Глава 6

Дверь открылась быстрее, чем ожидал Ди, и старый домоправитель впустил его с нескрываемым облегчением.

– Так вы получили письмо, оставленное начальником стражи на постоялом дворе? Мой хозяин ждал вас, господин Шэн, и очень надеялся, что вы придете.

Он проводил судью Ди в кабинет правителя уезда. Тот дремал в кресле за письменным столом. Два светильника на высоких серебряных подставках освещали его изборожденное морщинами лицо. Слуга почтительно разбудил

хозяина, и тот, обогнув стол, поспешил навстречу судье Ди.

– Благодарение Небу, вы пришли! —взволнованно пробормотал он, как только домоправитель удалился. – Я попал в ужасное положение, Ди! И мне просто необходим ваш совет. Садитесь, пожалуйста!

Они устроились за чайным столиком, и судья Ди тотчас приступил к делу:

– Полагаю, речь пойдет об убийстве вашей жены?

– Откуда вы знаете? – выдохнул ошеломленный правитель уезда.

– Давайте я расскажу вам все, что мне известно, а потом вы объясните, что произошло.

Тэн дрожащими руками взял чашку, пролив немного чаю на полированный столик.

– Придя сюда днем, – начал судья Ди, – я заметил, что вы плохо себя чувствуете и явно расстроены, однако ничем не мог помочь. Признаюсь, меня очень обеспокоило ваше состояние, и позже я спросил Пань Юдэ, не мучает ли вас какой-нибудь недуг, но он ответил, что утром вы ни на что не жаловались и выглядели прекрасно. Тогда я подумал, что, вероятно, незадолго до моего прихода случилось нечто, весьма огорчительное для вас. Я вспомнил, что, когда домоправитель осведомился о вашей супруге, вы ответили, что во время дневного отдыха ее неожиданно вызвала к себе старшая сестра, а слуга возразил, что спальня госпожи заперта. Это показалось мне странным. Почему ваша жена, уходя из дому, заперла дверь в свои покои? Ведь прислуге надлежало войти туда, чтобы убрать постель и вообще навести порядок. Тогда же слуга уведомил вас, что в покоях вашей супруги кто-то разбил старинную вазу, но вы восприняли эту новость совершенно спокойно, хотя впоследствии Пань сказал мне, что это была драгоценная семейная реликвия. Таким образом, стало очевидно, что вы уже знали об этом происшествии и ваши мысли занимает нечто совсем другое, куда серьезнее разбитой вазы. И я пришел к выводу, что во время дневного отдыха в спальне вашей жены случилось что-то в высшей степени неприятное. А поскольку ваши семейные дела меня не касаются, я выбросил это из головы. – Судья Ди отпил глоток чаю и, пользуясь молчанием Тэна, продолжал: – Потом совершенно случайно мне в руки попали драгоценности, святые одним побирушкой с тела убитой женщины, которое, но его словам, лежало на болоте. Среди этих украшений оказалась пара серег в виде серебряных цветов лотоса в очень изысканной оправе из золота и рубинов. А так как цена оправы раз в двадцать или тридцать превосходит стоимость самих серебряных цветов, было ясно, что лотос имеет какое-то особое значение. И я с ужасом подумал, что серьги могли принадлежать вашей жене, чье имя Серебряный Лотос. Конечно, я не мог быть уверен, что в городе нет другой женщины с таким именем, но, вспомнив ваше волнение, равно как неожиданный и странный отъезд вашей супруги, счел, что между всем этим есть какая-то связь.