Турмс бессмертный - Валтари Мика Тойми - Страница 76

Микон был уверен, что Дориэй потерял рассудок во время своего заточения в канатном ящике, но слова его, несмотря ни на что, произвели впечатление на фокейцев. Его мертвый, серый, как соль, взгляд заставлял вспомнить смертоносный взгляд самого бога войны, так что немудрено, что моряки не колебались ни мгновения и тут же все наперегонки побежали за своими мечами и щитами, копьями и луками. Гребцы налегли на весла — и наше судно будто подхватил внезапно налетевший после слов Дориэя смерч, противиться которому не мог даже сам Дионисий.

Когда мы подсчитали оставшихся в живых, оказалось, что нас, без Арсинои, сто пятьдесят. Из Гимеры же уходило триста. Это добрый знак, закричали некоторые, что уцелела ровно половина! Но Дориэй осадил крикунов.

— Триста нас отплывало, — гремел он, — и триста же нас осталось! Ровно триста нас будет всегда, сколько бы еще ни погибло. Но не бойтесь, вам не суждено погибнуть, ибо отныне вы — триста мужей Дориэя. «Триста!» — вот отныне ваш боевой клич, и даже через триста лет не перестанут слагать песни о наших подвигах.

— Триста! Триста! — подхватили воины, ударяя мечами о щиты, пока наконец Дионисий не велел им замолчать.

Но голод, и жажда, и тяготы пути опьянили нас настолько, что люди, забыв об усталости, забегали по палубе, а гребцы удвоили усилия и даже запели. Нос корабля с шумом разрезал волны впереди нас, а когда мы обогнули холмистый мыс, нашим взорам открылся Панорм. Всего несколько судов стояло в бухте, а сам город, лежащий посреди плодородной равнины, был обнесен лишь жалким низким валом. Там же, где кончалась равнина, поднимались отвесно вверх манящие горы Эрикса.