Турмс бессмертный - Валтари Мика Тойми - Страница 32

— Аура, если ее зовут Аура, то мы ничего не сможем поделать! Это все происки богини. Ведь Аура была девушкой быстрой, как ветер, и охотилась вместе с Артемидой. Дионис воспылал к ней страстью, но она бегала быстрее, чем он, и ей всегда удавалось спрятаться от него, но потом Артемида поразила ее безумием и она отдалась Дионису. Дионис участвовал в наших играх в тот вечер, когда мы напились тут допьяна, и эта красивая девушка никогда не пошла бы со мной, если бы богиня не ослепила ее. Это волшебное имя. Я попался в ловушку, и я бессилен.

Не могу сказать, чтобы мы были в восторге от такого решения, но нам никак не удавалось придумать, как бы оградить Микона от свадьбы и при этом не оскорбить жителей города. Был назначен день торжества, и оно состоялось — с пением и танцами — в доме сикулов в окружении многочисленных коров и коз. Родители девушки выставили на всеобщее обозрение приданое, напекли, наварили и нажарили столько, что все смогли досыта наесться и напиться. Когда в конце концов в соответствии с обычаем они принесли в жертву голубицу и окропили ее кровью одежду молодых, зазвучала громкая музыка и всех еще раз угостили вином. Мы развеселились настолько, что я, не обращая внимания на мычащих волов и кудахтающих кур, сплясал танец козла и заслужил горячее одобрение всех этих простых крестьян. Вскоре зашло солнце, мы, соблюдая новый закон Криниппа, заторопились домой, и Аура пошла с нами.

Перед свадьбой Микон находился в очень угнетенном состоянии и говорил, что ему, вероятно, нужно купить себе дом, вывесить у ворот палку, оплетенную змеей, в знак того, что здесь живет лекарь, и навсегда остаться в Гимере. Однако Танаквиль и слышать об этом не хотела. Впрочем, на своей свадьбе Микон стряхнул с себя заботы и заметно оживился — возможно, благодаря выпитому вину; так или иначе, он первый напомнил нам, что мы должны вернуться в дом Танаквиль до захода солнца. Утром мы с большим трудом разбудили его, услышав пение первого петуха, и с тех пор Микон больше не навязывался ко мне с разговорами о сверхъестественном.

Хотя Микону и не повезло, я получил пользу от его свадьбы, так как научился говорить на языке сикулов. Танаквиль же охотно обучила меня чистому финикийскому языку карфагенян. Она при этом преследовала свои цели, однако мне было все равно, и благодаря ей я узнал о законах, обычаях, торговле, морских путешествиях и богах карфагенян.

Откровенно говоря, языки финикийцев, тирренов и сикулов дались мне очень легко, потому что эти народы занимались торговлей и изъяснялись на смеси греческого с финикийским. Однако любому греку трудно научиться произносить странные горловые звуки финикийского языка. В Ионии я привык с презрением говорить, что финикийцы каркают, как вороны. В Гимере же я, к моему удивлению, услышал, как карфагеняне сравнивают с воронами греков.

Аура быстро заговорила по-гречески, а Микон уже через месяц мог довольно сносно беседовать по-сикульски со своими тестем и тещей. Ведь мужчина и женщина, живущие вместе, обычно хорошо понимают друг друга. Надо же им уметь ссориться, а для этого необходимо выучить язык противника.

Однако Дориэй пренебрегал изучением других языков и говорил только на своем родном:

— Я беру свой язык с собой, куда бы я ни отправлялся, — объяснял он. — А если кто-нибудь меня не понимает, то тем хуже для него.

Когда Аура освоилась с нами, она стала приглашать нас на загородные прогулки, в лес и в горы, и показывала нам священные источники, деревья и камни сикулов, возле которых они по-прежнему приносили скромные жертвы, чтобы не обижать духов своей страны, хотя в городе все уже давно почитали греческих богов. Останавливаясь возле того или иного места, Аура говорила:

— Когда я прикасаюсь вот к этому священному камню, по мне пробегает дрожь. Когда я кладу руку на это сучковатое дерево, моя рука немеет. Когда я вижу свое отражение в этом источнике, мне кажется, будто я сплю.

Мало-помалу я привык к нашим прогулкам и, к своему удивлению, тоже начал ощущать странное волнение возле древних святынь сикулов. Держа Ауру за руку, я частенько шептал:

— Это здесь. Вот это дерево. Вот этот источник.

Я не мог объяснить свое знание. Иногда Аура пыталась меня обмануть, говоря, что я ошибаюсь, что надо сделать несколько шагов в сторону. Но я не хотел идти за ней, и она вынуждена была возвращаться и признавать, что я угадал правильно.

В Гимере я нашел тирренскую факторию, где продавались железные орудия и сказочно прекрасные украшения из золота. Дионисий велел мне завести знакомство с тирренами из этой фактории, чтобы выведать у них подробности о морском пути в Массалию, куда мы собирались весной. Но я почему-то не любил этих странных тихих людей, которые никогда не торговались, подобно грекам, и соперничали с другими продавцами высочайшим качеством своих товаров. Когда я слышал, как они разговаривают между собой на своем языке, мне казалось, будто все это со мной уже было и я мог бы их понимать, преодолей я только некий таинственный порог.

Я расспрашивал жителей Гимеры о тирренах, об их жизни и обычаях, и все в один голос утверждали, что это жестокий народ, любящий наслаждения. Они были настолько распущенными и испорченными, что на их пирах даже благородные женщины возлежали рядом с мужчинами и пили наравне с ними. На море они были опасными противниками, а в кузнечном ремесле превосходили всех. Говорили, что они первые изобрели якорь и таран. Сами они называли себя людьми Рассенов, но другие народы на италийской земле называли их этрусками.

Я не мог объяснить сам себе, что именно мне в них не нравится, и как-то решительно вошел в их факторию. Однако уже во дворе я почувствовал, что нахожусь во власти чужих богов. Мне казалось, что небо темнеет прямо у меня на глазах, а земля дрожит под ногами. Я сел на табурет, который мне подвинули купцы, и начал торговаться из-за прекрасной кованой кадильницы на высоких ножках. Когда я осмотрел несколько других предметов, пришел управляющий, продолговатое лицо, прямой нос и миндалевидные глаза которого показались мне странно знакомыми. Он жестом приказал ремесленникам покинуть помещение, улыбнулся мне и произнес несколько слов на своем языке. Я покачал головой и на языке, которым пользовались жители Гимеры, сказал, что не понимаю его. Тогда он легко перешел на греческий: