Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Югославская война - Валецкий Олег Витальевич - Страница 61


61
Изменить размер шрифта:

Влияние политики на фронте. Тактика пехотных действий сербской стороны

Новосформированные ВРС н СВК не были качественно новыми армиями, а все той же ЮНА,но приспособленной к условиям гражданской войны, и поэтому они унаследовали практически все ее качества, пусть и в различной степени. Понятно, что общий уровень военного дела в них был ниже, чем в ЮНА, но в то же время их боевой опыт был, в силу большого напряжения сил при борьбе с более сильным противником, куда больше, чем в последней.

Как следствие, к концу 1992 года тактика пехотных действий на уровне взвод-рота, а порою батальон, была значительно улучшена. Надо заметить, что это улучшение коснулось, как правило, ударных отрядов, называемых здесь специальными, интервентными, ударными, создаваемые на постоянной основе преимущественно из местных или приезжих добровольцев или же из «профессиональных» военнослужащих. Между тем, остальная большая часть сербских войск болела теми же болезнями, что и основная масса ЮНА. Поведение многих добровольцев, в особенности приезжих, было схоже поведению добровольцев из 1991-92 годов, и в этой войне очень часто подвиги одних из них затемнялись пьянством, грабежами, убийствами, глупостью, трусостью или просто демагогией других. Роль же срочнослужащих была в ВРС и СВК мала из-за всеобщей мобилизации, провозглашенной в РС и РСК. Основная же масса мобилизованных военнослужащих немногим отличалась от резервистов ЮНА и несла, главным образом, службу по обороне многосоткилометровых линий фронта, называемых «положаями" (позициями) либо в своих общинах, либо на выделенных их частям участкам линии фронта. „Стража“, несшаяся ими здесь по сменам, давала им чувство размеренной неторопливости, наконец да и нередко бессмысленной службы. Сами действия на фронте несли все свойства позиционной войны, правда куда менее напряженной, в отличие от таких же действий в Первой и Второй мировых войнах, однако именно на которые эта война и была похожа. ВРС и СВК были своеобразными народными армиями, носившими отчасти и „партизанский“ характер. Это было их большой слабостью при проведении наступательных операций (часто называемых „акциями“) даже на тактическом плане. Все это и вызывало потребность в создании вышеупомянутых интервентных формирований, что стало модой для каждой общины(административная единица во всей бывшей Югославии) и для каждой воинской части, а то и подразделения. Такая же, впрочем, ситуация была и в мусульманской армии Боснии и Герцеговины и в ХВО Херцог-Босны, правда со многими оговорками.У сербов эти интервентные формирования, играя большую роль в боях, куда меньше ценились в тылу.

Это было не случайно, ибо опять, как и в ЮНА, сербские вооруженные силы стали местом борьбы политических программ и личных амбиций. Боевой подготовке уделялось в них очень малое внимание и выручал лишь большой боевой опыт, как и естественное стремление к самообразованию отдельных бойцов и командиров. Как и в ЮНА, здесь был большой разрыв между теорией и практикой, а многие офицеры, особенно высших звеньев, занимались не подготовкой своих бойцов, а различными материально-хозяйственными вопросами, нередко далеко не военного значения, но в особенности политикой, что вообще стало болезнью не только для командного, но и для рядового состава. Ни в одной, ни в другой армии /ВРС и СВК/ за почти четыре года войны, так и не появилось собственного Устава, обобщавшего бы солидный боевой опыт и объяснивший бы бойцам основные понятия ведения боевых действий. Да что говорить о новом Уставе, коль в войсках тяжело было найти какую-либо военную литературу, а тем более тех, кто ее бы читал, и нечего поэтому удивляться элементарной неграмотности при выполнении боевых задач. Общая картина сербской военной организации была очень хаотичной, в особенности в РС, где в начале войны практически не только в каждом городе, но и в каждом селе возникали группы добровольцев,а прибывали сюда такие же группы из Югославии. Само по себе это не было отрицательным, скорее положительным, ибо показывало народную волю к победе. Для сербского общества исторически, а тем более и психологически была свойствена подобная военная «вольница». Ее тип наиполно отражался в гайдуках, существовавших в прошлом, в основном, на тех сербских землях, что были захвачены турками. Гайдуки не были организованным движением, но в то же время составляли вольное братство и в наибольшей мере их можно сравнить с казаками Украины, имевших и служивый элемент в реестровых полках, и иррегулярный элемент в нереестровом казачестве, в первую очередь Запорожской Сечи, и, наконец, просто дикий элемент— отряды вольных казаков, которые часто грабили и своих н чужих. То же самое относится и к гайдукам, которые с одной стороны составляли основу для австрийской Военной Границы, а с другой стороны, устраивая лагеря в лесах и горах едва ли не на всех Балканах, нападали как на мусульман, так нередко и на сотрудничавших с ними и христиан с турками,а естественно, что тут было и чистое разбойничества.Возникнув в конце XX века такое новое гайдучество, не могло было быть избавлено от всех современных болезней общества. Так что подобные добровольческие отряды, создававшиеся и распадавшиеся в зависимости от обстановки, внесли много своеобразного, особенно в войну в Босния и Герцеговине, где ЮНА была уже не единственным главным военным фактором. Во всем этом было очень много дикости, а то и чисто цирка и конечно корыстолюбия и себялюбия. Однако все это было характерно в еще большей мере для всего югославского общества и само государство вносило куда больше хаоса в эту войну, чем все добровольцы вместе взятые. К тому же оружие поступало на фронт организованными государственными каналами (ЮНА, ДБ, милиция, ТО, а так же СДС и небольшая, но очень влиятельная коммунистическая организация Савез комуниста Покрет за Югославию — Совет коммунистов —движение за Югославию). Даже пресловутый вывоз трофеев, что часто использовалось для дискредитации всех, далеко не однородных добровольцев, был в полной зависимости от югославской милиции, контролировавшей все выезды из Босния и Герцеговины, где эти трофеи в своем большинстве не задерживались. Да и чудновато звучат постоянные обвинения многих сербских государственных деятелей в адрес добровольцев, ибо именно первые и представляют реальную власть. Добровольцы, будучи так или иначе военнослужащими не только местных сербских, но нередко югославских вооруженных сил, получали от тех оружие и форму, и действуя в интересах одних и тех же политиков, как раз государством и должны были быть организованы.