Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Югославская война - Валецкий Олег Витальевич - Страница 38


38
Изменить размер шрифта:

Начало войны в Боснии и Герцеговине. Исламский фактор.

Перенесение войны в Боснию и Герцеговину и выступление местных мусульман на сторону хорватов подняло югославскую войну на качественно новый «международный уровень». Тогда югославская война, став полем взаимных столкновений сербов с хорватами и мусульманами, также позднее вступившими в междоусобную войну, стала войной народов. В ней все воюющие стороны руководились национальными интересами, другое дело, в каком виде эти идеи были поданы, и как осознаны, и кем, наконец, использованы. Тем не менее одно было однозначно: здесь, в казалось бы однородной среде Боснии и Герцеговины, с весьма смешанным населением практически одних и тех же генотипов, языка и в какой-то мере психологии, началась война трех, по существу, культур и тем самым косвенным образом трех великих религий: православия, католичества и ислама, что, кстати, усилило определенным образом их неприятельство во всем мире. Опять таки не эти религии разожгли войну, и даже наиболее агрессивная из них — ислам — не имела бы ни сил ни воли к войне, не будь на то воли Запада. Ныне можно писать что угодно, но все равно утверждения о ведущей роли национализма в разгроме Югославии и, естественно, Боснии и Герцеговины, неверны , ибо на самом деле все эти национализм лишь были используемы в чужих целях и следовательно были ведомы . Что же касается религии, то она действительно имела большую роль в общественной и личной психологии, но сама вера играла куда меньшую роль в ведении войны, практически срежиссированной со стороны, Скорее всего важно было не столько наличие, сколько отсутствие веры, в особенности православной, что и обеспечило легкость манипулирования народами. Помимо этого, православие, в меньшей степени, чем католичество и в еще меньшей степени нежели ислам, могло стать политической идеологией. Главное же, что корыстолюбие власти, из-за огромных долгов Западу, сделало страну заложницей этих долгов как и междоусобной борьбы интересов в аппарате этой же власти. Самостоятельность народов Югославии была продана тем самым еще в 80х годах. Практически же это была «племенная» война, которой во многом искусственно придали геополитический характер, как и религиозные свойства, хотя эти свойства со временем белее чем реально стали влиять на фронтовую обстановку. Хотя в Боснии и Герцеговине в политической и военных областях сербы были поведены официальным Белградом в наступление, главной нападавшей силой в духовном плане был ислам. Здесь последовательно и радикально выступала исламская идеология, тогда как у хорватов католичество играло меньшую роль, да и было подчинено политическим целям хорватской власти. О православии у сербов тут и говорить не приходится, ибо оно на сербскую политику прямого влияния не оказывала, что не избавило ее от использования последней. Встречи сербских политиков с церковными иерархами носили больше церемониальный характер. Сербская политика в Боснии Герцеговине, имела оборонительный характер, и либо стремилась задержать Боснию и Герцеговину в составе Югославии, либо (что и произошло на практике) свелась к строительству независимой Республики Сербской, которая потом могла бы присоединиться к Югославии. Без сомнения, и первый и второй план был нереальными. В первом случае делу помешали бы хорваты, да и местные мусульмане тогда были уже достаточно взвинчены против сербов и Югославии, а во втором случае против бы выступил весь Запад, не желающий новых границ. Сербам тогда надо было, конечно, сохранить Боснию и Герцеговину, но не переговорами, а военным путем, подавив всякое сопротивление в ней и установив подконтрольную себе власть в Сараево. Это было не ново, точно так же королевская Сербия включила в свой состав Косово и Метохию, где большинство составляли албанцы, главным образом мусульмане, и часть Санжака, где большинство составляли сербские мусульмане. В балканских войнах, да и в Первой Мировой войне сербские войска так же без особых напряжений включила в состав создаваемой Югославии всю Боснию и Герцеговину.

Для достижения этих целей у сербов оружия было предостаточно, но использовать свое преимущество они не смогли, ибо четкой политической программы не имели. Местные хорваты в этом отношении в кокой-то мере были схожи сербам, так как поддержав политику Хорватии по перенесению волны в Боснию и Герцеговину, сами не знали, что же делать дальше, ибо для создания собственного государства здесь они имели еще меньше шансов, чем сербы. Хорваты в этой войне до 1995 года больше потеряли территории, чем приобрели, а о многочисленных их жертвах, в особенности в Посавине и Босанской Краине от сербских, и в Средней и Центральной Боснии от мусульманских сил, можно и не вспоминать.

Совершенно в ином положении были мусульмане. Они, конечно, были самой слабой стороной в войне, а их настоящие союзники находились далеко от них. Не случайно именно они дали абсолютное большинства жертв (до 160 тысяч) в Боснии и Герцеговине с 1992 по 1995 год. Это было ясно их вождям, и перед войной знавшим, что многонациональная Босния и Герцеговина может существовать лишь при иностранной военной оккупации. Тем не менее, СДА выступила против Югославии (СДА — странка демократской акции — партия демократического действия, бывшая практически, мусульманской партией). Пользуясь большинством в парламенте, она смогла 15 сентября 1991 года протолкнуть совершенно нереальную программу заселения «бошняков» в Боснию и Герцеговину (название, которое употребляли в СДА, используя опыт австро-венгерской власти, дабы преодолеть абсурд названия «мусульман» — нацией, но это произвело новый абсурд, по которому мусульмане сербского происхождения и языка в Санжаке и на Косово, были объявлены «бошняками», то есть боснийцами, а сербы и хорваты из Боснии оказывались в положении некоренных жителей. При этом абсолютно было неясно положение сербов, хорватов, да и мусульман в Герцеговине с Боснией, имевших куда меньше связи, чем с Черногорией или Далмацией).

Стоит привести суть этой программы. По ней предусматривалось переселение из Турции до пяти миллионов мусульман, якобы потомков переселенцев из Боснии и Герцеговины, и местных мусульман из других областей, перешедших в сербские руки, в особенности Санжака. Неясно правда почему те же санжакли (мусульмане из Санжака, в котором жило и живет немало сербов) имеют больше прав на Боснию и Герцеговину, в отличие от местных сербов, живших здесь до прихода турок, а следовательно до появления любых мусульман. Впрочем, подобные дилемы создателей этой программы не мучили, и они готовы были сюда поселить не только этих «бошняков», не знавших в своем большинстве «бошнякского» языка (то-есть, все того же сербского языка с добавление турецких слов и местных жаргонных выражений), но и арабов, и афганцев, и иранцев — лишь бы не было здесь сербов, да и хорватов. В соответствии с этим тогдашняя, еще не знавшая войны Босния и Герцеговина, должна была выделить средства для этой абсурдной программы с совершенно нереальными сроками переселения — 400—500 тысяч человек в год — хотя вся Босния и Герцеговина не имела и пяти миллионов населения. Впрочем, проблема размещения этих переселенцев программой решалась просто — переселением части их на территорию Сербии и Черногории, без всякого учета мнения тамошних властей и народа, причем не только в Санжак, но и в коренную сербскую область Сербии — Шумадию. Но даже в Боснии и Герцеговине главный поток переселенцев направлялся бы в начале в традиционно сербские области Босанской Краины и Романии, а тамошние сербские города Баня-Лука, Шековичи и Соколац должны были стать мусульманскими. Затем наступал черед сербских центров в Герцеговине — Гацко и Невесенье, а затем следующая волна опять шла бы в Босанскую Краину, но уже для создания там мусульманской «державы». Такая же «держава» должна была возникнуть в хорватской Западной Герцеговине, где в городке Грудэ должен быть создан «бошнякский» университет, а затем поток переселенцев пошел бы по всей Боснии и Герцеговине, ширя ее «природные» границы по Сербии и Черногории вплоть до Адриатики, переименовывая города и руша «памятники чужой оккупации». Таким образом, создалась бы Исламская республика Босния и Герцеговина, граничащая бы с не менее исламской «Великой Албанией», так же бы «природно» расширившейся по Южной Сербии, Западной Македонии и Северной Греции, чем было бы обеспечено создание хорошо известного «зеленого коридора» от Турции до Боснии. Тому свидетельствовали как лозунги СДА (пример — «от Ирана до Адриатики будет исламская земля»), так и куда более серьезные планы различных исламских государств и движений. Что же будет дальше — тоже не скрывалось. Так, муфтий Боснии и Герцеговины Эфендия Церич в журнале «Таквим» за 1992 год заявлял: «… Исламская религия — революционная религия, которая обязана расширяться». А в журнале «Исламская мысль» No155 он писал: « Мы не признаем ни одну систему власти, которая не основана на исламе, а такие партии Испании, Сицилии, Балкан, Южной Италии были на землях исламских и должны в ислам возвратиться». В другом номере этого же журнала он заявляет: «… мусульмане имеют обязанность нападать на неверных лаже если те на них не нападают, а государь должен каждый год один или два раза посылать военный отряд на немусульманскую территорию».