Райский сад дьявола - Вайнер Аркадий Александрович - Страница 60

– Ну-ка! Ну-ка! – резко, с подвизгом закричал Джангиров. – Смотри в глаза!… Что ты мне тут крутишь? И врешь! Как могли быть зубы у Бастаняна, которые он сдал Вите? Они могли идти к нему только от Лекаря!

– Ну, я об этом же и говорю! Не знаю я, что там произошло! Может, это вообще с давних времен зубы – мы ведь туда переправили немало грузов. Поэтому я и не знаю, о чем именно идет речь. Темнота полная, непонятно, что там происходит! Сейчас ничего тебе определенно сказать не могу. Сам знаешь – умная собака в тумане не лает. Разобраться надо сначала…

– У тебя есть там надежные концы? – спросил Джангир как куснул.

– Есть, есть хороший человек, – кивнул Швец. – Проверенный, крутой парень.

– Связывайся с ним срочно. Учти, телефоны прослушиваются. Сделай все, чтобы там никаких следов не осталось. Мы из-за этого дерьма можем просрать все наши дела…

– Я понимаю, шеф, – тихо гундел Швец. – Не менжуйся зазря, сделаю я все, что нужно.

– Учти, никаких следов, никаких людей, – изрекал Джангир. – И вообще, лучше бы всего, если б Лекаря действительно пришибли. Для нас это лучший вариант: нету Лекаря – некому мозги лекарить. Доложишь завтра, что там происходит. Найди любые каналы, все выясни…

Помолчал и сердито-растерянно добавил:

– Не запрашивать же мне нелегалов через гэбуху? – Тяжело, огорченно вздохнул. – Господи, как мне надоела вся твоя уголовная шушера, паскудное охвостье…

– Что делать, шеф? – развел руками Швец и простовато довел до сведения:

– Мы ангелов и святых угодников не нанимаем… Это по другому ведомству.

– Хоть за это спасибо! Что еще на сегодня?

– Как велели, ждет наш раскосый злой азиат. Он внизу, дожидается команды…

– Пусть поднимается…

Швец набрал номер телефона и коротко бросил:

– Ну-ка, ноги в руки – бегом. Тебя ждут… Проводят тебя, все. – Дал отбой и спросил Джангирова:

– Шеф, ты решился наконец?

И Джангиров ответил быстро, как резолюцию подмахнул:

– Да, это надо сделать. И побыстрее. Хотя все это мне не нравится. Я тебе говорил – лев, сожрав ишака, громче реветь не станет.

– Наверное, – согласился Швец. – Правда, и ишак не будет вопить в неположенное время. Кстати, сколько надо будет заплатить нашему живорезу?

Джангир пожал плечами:

– Я никогда не торгуюсь. Скажи Вонгу, чтобы называл реальные цифры…

– Естественно, – согласился Швец. – Ишак не рысак – на него и цена, как на колбасный фарш. Вонг, крапивное семя, сделает все, как надлежит быть. Большой ловкости и жестокости мужик…

Раздался звонок в дверь.

– А вот и он, мой маленький желтый душегуб. Пойду встречу.

Для разовых операций Вонг был самой страшной и эффективной боевой единицей джангировской орды. Его банда, множество лет назад осевшая в Москве, занималась всем неузким спектром возможных правонарушений в России: спекуляцией драгметаллами, драгоценностями, одеждой, проституцией, мелкой наркоторговлей, этническим рэкетом – только среди своих, воровством, подделкой кредитных карточек, укрывательством и перепродажей краденого, сводничеством, нелегальной эмиграцией, поставками живого товара, ну и, наверное, другими высоконравственными гуманитарными промыслами.

Но главное, что не было в стране лучших наемных убийц – бесшумных и незаметных, маленьких, худосочных раскосых людишек.

Вонга связывало с Джангировым более двадцати прошлых лет. И меньше всего Вонга интересовал сейчас заработок у Джангирова. Преданность! Могущество маленького, еще меньше самого Вонга, великого человека обязывало на верность старшему брату!

Когда-то, еще во время службы Джангира в КГБ, лейтенант службы безопасности Демократической Республики Вьетнам Вонг Куан Йем приехал в Москву на стажировку в Высшую школу КГБ, где нашел себе замечательного учителя -карлика-мегаломана Джангирова. Видимо, Вонг был хорошим учеником пакостных дисциплин, поскольку, закончив свои шпионские штудии, возвратился на родину и стал большим чином в контрразведке. Он взбирался быстро и высоко, пока не случилась какая-то таинственная непонятка – Вонг кубарем полетел со всех должностей и званий. Джангиров предполагал, что шустрого вьета перевербовали китайские агентуристы. Сам Вонг ничего, естественно, не рассказывал. Его не успели или почему-то не захотели сажать в Ханое, и он сбежал в Кампучию, кантовался там какое-то время во времена людоеда Пол Пота, оттуда дернул в Китай, натурализовался, получил документы и уже вполне легально приехал в СССР.

Говорил, что тоскует по своей родине, благословенной закраине Юго-Восточной Азии, праматери мира, но возвращаться назад не хотел ни за какие коврижки. Обустроился прочно в СССР, плавно переполз вместе со страной в рыночную демократию и раскрутился здесь невиданно. Вонг стал сердцевиной огромной гнойной флегмоны, обширной, абсолютно закрытой, горячечно пульсирующей внутри слабой, болеющей плоти чужого города, другой страны, непонятного и неприятного ему народа.

Но жить в Москве ему было хорошо и наверняка очень выгодно.

Джангиров копейку бы не поставил в споре о том, что Вонг не работает на китайскую разведку. И на вьетнамскую – по старой памяти. И на любую контору, которую интересуют платные услуги.

Но Джангирова это мало заботило. Его устраивала эффективность действий Вонга, быстро, точно и безошибочно выполнявшего любые его поручения…

Вонг зашел на кухню бесшумно, низко поклонился:

– Здравствуйте, товарищ генерал…

Вонг ненавидел фамильярность и полагал военную субординацию высшей, чистейшей формой вежливости. Джангиров махнул рукой:

– Заходи, дружище! Какой я генерал! Смирный буржуазный обыватель…

И засмеялся зловеще.

– Не говорите так, – покачал головой Вонг. – Вы всегда остаетесь для меня генералом… Вы – великий человек.

Вонгу с его пергаментным желтым лицом можно было дать восемнадцать лет или семьдесят шесть – это зависело от освещения, настроения или дневной выручки.

Реальный физиологический возраст не присутствовал в этом человеке с ласковой смирной улыбкой, вросшей навсегда в его маску.

Джангиров заметил:

– Точно сказал, Вонг! Величее, чем я есть, трудно придумать… Раньше, когда я мочился, земля под струей плавилась, а теперь там снег не тает…

Вонг искренне сказал:

– Вы, товарищ генерал, молодой, мудрый и могучий… Когда вы поручаете что-то – для меня это честь…

Джангиров буркнул угрюмо:

– Трудное у меня поручение к тебе, Вонг. Ты знаешь Нарика?

– Знаю, – кивнул Вонг. – Он очень храбрый молодой человек… – В голосе его была тонкая, как комариный писк, ирония.

Швец встрял в разговор:

– Ну да, такой особый вид храбрецов – идиоты, не понимающие опасности.

Вонг молча наклонил голову – подтвердил. Джангиров положил руку на плечо Вонга – сейчас они были одного роста:

– Вонг, Нарик грозит мне смертью…

Вонг сразу резко постарел, пергамент треснул в страдание, боль, скорбь, гнев – и все это в одной легкой гримасе.

– Я прошу тебя, сделай так, чтобы эта угроза миновала, – попросил Джангир.

– Я сделаю так, генерал, – смежил щелочки глаз Вонг, веки будто сшили ниткой ресниц. – Он вам не причинит вреда… Пусть его земля пожрет.

– Аминь, – сказал Джангир. – Я надеюсь, что ты это сделаешь быстро и тихо…

– Да, конечно, – заверил Вонг, и его черная лакированная головешка шарнирно закачалась. – Люди не догадываются, как это просто. В них крови, как антифриза в автомобильном моторе. Ткнул ножиком – кап-кап! – и больше нет человека. – Вонг успокаивающе, как доктор, улыбнулся. – Вы знаете, где находится Нарик?

– Нет, – отмахнулся досадливо Швец. – Он где-то глубоко закопался. Наши пока не выяснили… Вонг поклонился:

– Мы это выясним… Я вам сообщу очень быстро о результатах…

"Неонацист Бафорд Фарроу вчера ворвался в Норс-Валли комьюнити центр и открыл прицельный огонь по малышам, ранив троих: пятилетних Джеймса Зиделла, Джо-щуа Степанова и Бенджамина Кадеша. Пули попали и во взрослых: секретаря Изабеллу Самолет и специалиста по работе с подростками Минди Финкельштейн.