Райский сад дьявола - Вайнер Аркадий Александрович - Страница 32

– Мне кажется, скоро здесь будет такая свалка, что вам уж точно не сносить головы…

Полк понял, что напугал Дриста – тот занервничал так, что забылся и вытащил собственную сигарету из пачки в кармане. Сигареты той марки, что никогда не вынимают наружу, их достают в кармане, и от этого у них такой же вид, как у хозяина, – жалобный, тертый, пользованный.

Дрист оправился, поморгал красными веками, вздохнул:

– Боюсь, что вы меня не за того принимаете…

– Не пугайте меня, Лаксман! Неужели я обознался? По-моему, я принимаю вас именно за, того… Милого общительного джентльмена, нацеленного у кого-то всегда что-то съесть, выпить, попросить, получить, взять без отдачи… У ваших земляков это называется «прожить на дурыку»… Но ваш ресурс исчерпан. Кроме меня, вам больше никто ничего не даст…

– А что вы мне дадите? Дырку от бублика?

– Я вам дам возможность слинять потихоньку… Пока пыль уляжется…

– Верится с трудом…

– Знаете, Лаксман, когда я учился в академии ФБР в Куантико, мне повторили тысячу раз первую заповедь оперативника: допрашиваемого надо убедить, что информация не пойдет ему во вред…

– Как же вы меня можете в этом убедить? – с сомнением прищурил Дрист круглые глаза примата.

– Как? – удивился Полк. – Да очень просто! Если бы я хотел вам зла, я бы сейчас отвел вас обратно в полицейское управление, оформил задержание и отправил в тюрьму…

– За что? – от души возмутился Дрист, на всякий случай обтирая корочкой пиццы тарелку – неизвестно, как и когда закончится их душевный разговор.

Полк пожал плечами:

– Я велел подослать мне из Службы эмиграции ваше личное дело. Прочитал с интересом и уважением к вам. Там сказано, что вы дважды сидели в СССР по политическим мотивам… За это вам в восьмидесятом году, перед Олимпиадой, без разговоров дали въезд как политическому беженцу…

– Ну?…

– Какое тут может быть «ну»? Я знаю множество русских, которые, готовясь к эмиграции в США, подготовили себе легенду не хуже профессиональных шпионов. И повторяют ее столько раз, что в конце концов сами верят в нее. И очень обижаются, когда им говорят, что вся их биография – сплошной «булшит»…

– Какое же бычачье дерьмо вы нашли в моей трагической жизни? – горестно вопросил Дрист.

– Я еще ничего не искал. Но знаю заранее, что вы грубо обманули американские эмиграционные власти. Вы такой же диссидент, как я любавичский ребе…

Дрист гордо воздел ввысь стесанный подбородок:

– Этими словами вы меня ударили прямо в сердце, как кинжальным ножом… Вы хотите сказать, что я не идейный эмигрант, а экономический переселенец?

Полк похлопал его по плечу:

– Не морочьте мне голову, Лаксман. Вы не очень похожи на академика Сахарова. Но если хотите, я запрошу Москву прямо сегодня, и через пару дней у меня на руках будут приговоры по вашим делам. А там – эмиграционный суд, и прошу пожаловать в аэропорт Кеннеди – на депортацию… Вы хотите на родину?

– Ага! Моя родина – на другом глобусе…

– Ну и прекрасно! – кивнул Полк. – Поэтому соберитесь и внятно ответьте мне на некоторые вопросы. Например, Эмма Драпкина была в курсе дел Лекаря?

Дрист удивился:

– Эмма? Тушка у нее, конечно, ничего, хорошо бы отодрать до костей… Но к делам ее Витя навряд привлекая. Нужды не было…

– А что связывало Лекаря с Бастаняном?

Дрист откинулся на спинку, задумчиво ковырял во рту зубочисткой. Медленно спросил:

– Вы знаете, что у вас в полиции «течь»? Там «капает» информация…

Полк вздохнул:

– Я это уверенно предполагаю. Поэтому и хотел поговорить на стороне. Все, что скажете, останется только у меня…

Дрист, отвернувшись, глядя на серую, взморщенную ветром воду залива, глухо сказал:

– Бастанян гоняет через себя ворованный антик и очень дорогие полотна…

Витя на подхвате был… Я всегда думал, что когда-нибудь он обязательно пришьет Левона…

– Почему?

– Бастанян очень неплохой мужик, нормальный… А Витя… Дайте сигарету…

Полк протянул пачку, чиркнул зажигалкой, Дрист глубоко затянулся.

– Наш праотец Иаков одного из двенадцати своих сыновей назвал Гадом.

Колено его рассеялось в веках… – Дрист с ненавистью сказал:

– Но не без следа – полно его детишек расплодилось на земле. А Витя и был его самым прямым потомком – такого Гада свет не видел!…

Дрист говорил долго.

Потом Полк достал сотенную купюру и протянул ему:

– Пишите расписку… Да берите! Вы же мне раз пять сегодня повторили, что деньги не пахнут…

– Ага! – угрюмо кивнул Дрист. – Они не пахнут, когда их нет…

24. МОСКВА. ОРДЫНЦЕВ. «ДИВИЗИОН»

Когда я вошел в кабинет аналитика Константина Константиновича Кузьмичева, именуемого в миру К.К.К., а нами для простоты и краткости нареченного Куклукскланом, крутил он по-черному Василия Даниловича Прусика, агента под псевдонимом Гобейко.

– Да откуда мне знать ее фамилию? – отбивался Гобейко. – Проститутка, и все тут! А на вид – помесь китайца черт знает с чем!…

Аккуратненький, чисто выбритый Куклуксклан, ровно причесанный, в турецком костюмчике незаметного цвета, был бесконечно вежлив и терпелив.

– Василий Данилович, в пункте пятом рекомендации по деловому взаимодействию сказано ясно: не спорь по мелочам, мелочи не должны заслонять главного! Вспоминайте быстренько – где, когда, при каких обстоятельствах вы видели милую молодую женщину, которую вы зовете Китайкой… – И защелкал клавишами компьютера.

– С неделю тому назад… – гнусил Гобейко, и вид у него был вполне эндокринологический – воспаленный жилистый загривок и глаза-падалицы, выпертые наружу сумасшедшим напором адреналина.

К.К.К. обернулся ко мне и сообщил удовлетворенно:

– Командир Ордынцев, могу вас заверить, что наше сотрудничество с гражданином Прусиком развивается вполне плодотворно. Он знает массу всякого интересного. Но он застенчив, и мне приходится втолковывать ему беспрерывно смысл параграфа второго наставления по социальному успеху – будь активен, энергичен, инициативен, не бойся эксперимента!

– Давайте, давайте, Василий Данилыч! Пора расковаться и отбросить застенчивость, – предложил я. – А то сейчас придет специалист из автосервиса Кит Моржовый и разберет вас на части, как давеча «хонду»…

– Итак, Василий Данилович, мы остановились на том, что вы видели Китайку на прошлой неделе, – возвратился к компьютеру Куклуксклан.

Я спросил его:

– А где Ростова?

– Я ее погнал в картотеку. Скоро будет, жду с минуты на минуту…

– Костя, как только закончишь, зайдите ко мне…

Куклуксклан кивнул и снова вцепился в Гобейку:

– Давайте, Василий Данилович, напрягайте мозги, думайте, вспоминайте…

Его привел год назад Гордон Марк Александрович, сказав мне загадочно:

– Парень он, конечно, немного сумасшедший, но с явными приметами гения…

Я долго не мог взять в толк, чем гений будет заниматься у нас. До этого он работал в нашем министерском Научном центре проблем управления, где был инспектором в отделе с замечательным названием – «Моделирование социальных процессов в сфере управления охраны правопорядка».

Я спросил его тогда:

– А зачем мы тебе? Работенка у тебя сейчас непыльная, можно сказать – научная…

– Она не научная, она – мифотворческая, – сказал К.К.К. и пояснил:

– Науку интересуют только факты, а ничего так не бесит начальство, как неприятные факты. Я решил плюнуть и воспользоваться указанием великого американского менеджера Ли Айякокка – «всегда стремись к тому, чтобы ясно видеть общую цель, групповую задачу и личную перспективу»…

– А какая у нас тут перспектива для тебя? – усмехнулся я.

– У вас тут интересно. Я всю жизнь стараюсь заниматься только тем, что мне интересно. Думаю, что кой-какие компьютерные идейки у вас тут можно применить с полным блеском…

– Занятно, – покачал я головой и поинтересовался:

– А что ты умеешь? Что знаешь? К.К.К. пожал плечами: