Поход Черного Креста - Вагнер Карл Эдвард - Страница 7

Дверь задрожала под сильными ударами. Судя по всему, непрошеные гости не собирались дожидаться разрешения на то, чтобы войти.

Кейн приоткрыл ставни. Внизу, как и следовало ожидать, мелькнули синие шарфы и руки, показывающие на окно комнаты Таппера.

Дверь затрещала. Тяжелые дубовые доски, окантованные железом, подались под мощным ударом.

— Не иначе, наши гости решили переломать хозяйские скамьи, используя их в качестве тарана, — заметил Кейн.

— Что будем делать?

— Во-первых, сохранять спокойствие, — ответил Тапперу Кейн. — А во-вторых, уничтожать улики.

С этими словами Кейн бросил в холодный камин пергамент и неоконченную копию схемы и поднес свечу. Пламя моментально поглотило сухой пергамент и бумагу. Лишь хлопья пепла остались лежать на решетке к тому времени, когда замок не выдержал и дверь, разваливаясь на части, распахнулась.

Несколько вооруженных Синих вломились в комнату и остановились, предпочитая не оказываться в пределах досягаемости генеральского меча.

— Ну? — мрачно произнес он, чуть поводя кончиком меча из стороны в сторону.

Растолкав своих людей, в комнату, победно улыбаясь, вошел полковник Джарво в синем плаще, наброшенном поверх кольчуги. Ростом он был на голову ниже Кейна и выглядел приземистым крепышом, что, впрочем, не мешало ему двигаться с неожиданной легкостью и быстротой.

— Генерал Кейн, я прибыл сюда, чтобы арестовать вас по подозрению в измене королю и заговоре с целью захвата власти. Разумеется, арестован будет и этот человек. — Джарво ткнул пальцем в сторону Таппера. — Сдайте оружие!

Таппер послушно положил перед собой на пол выхваченный из-за пояса кинжал.

Клинок Кейна даже не шелохнулся.

— Что за дурацкие игры, Джарво? — прорычал он, отступая к стене. — Полковник, если вам нужен мой меч, я полагаю, что вы в курсе, как можно его получить. Подойдите и возьмите.

Джарво зло посмотрел на своего оппонента, пожалев про себя, что не вызвал на операцию стрелков.

— Бесполезно, Кейн. Вы проиграли, — продолжал он давить на собеседника. — Тридцать моих солдат окружили трактир.

— Неужели вы думаете, что я пришел сюда один, полковник? — ухмыльнулся Кейн. — Пятьдесят моих солдат только и ждут сигнала, чтобы…

— Вы блефуете, генерал, — перебил его Джарво, втайне желая, чтобы его слова оказались правдой. В конце концов, Кейн имел возможность спланировать свой визит сюда, а налет Джарво был полной импровизацией. Чувствуя, что увязает в ненужных разговорах, Джарво продолжил: — Ваш человек был замечен с одной из служанок Эскетры. Его манера поведения показалась моим людям странной. Уже давно имелось подозрение, что эта служанка ворует кое-какие вещи своей госпожи и продает их на сторону. Схваченная, она призналась в воровстве… скажем так, не совсем обычного рода. Логово вашего осведомителя, генерал, давно уже было на примете у нас. И как только я узнал, что вы направились на встречу с ним в «Красный Конек», приказ окружить дом был отдан немедленно. Кейн, словно не веря своим ушам, уставился на Таппера:

— А я-то думал, откуда этот прохвост берет драгоценности, предлагая их к тому же по весьма скромной цене. Я как раз хотел взять у него пару камешков на пробу, чтобы выяснить, не хватятся ли где-нибудь в светском обществе этих украшений…

— Хватит болтать, Кейн, — устало вздохнул Джарво.

— Разумеется, если бы я знал, что драгоценности принадлежат Эскетре…

— Кейн, Кейн, не утруждайте себя. Воровка призналась во всем, как только ее суставы чуть хрустнули на дыбе.

Это было правдой, но одна загвоздка мешала полковнику прекратить дурацкий разговор: он очень не хотел, чтобы Кейн, даже арестованный, раскрыл тайну его связи с королевской дочерью. Оставалось для начала разобраться с лишним свидетелем.

Показав пальцем на пепел в камине, Джарво сказал:

— Я вижу, что похищенная вещь исчезла в огне. Но похититель по-прежнему в наших руках.

— Само собой, — поддержал его Кейн. — И я со своими людьми сделаю все, чтобы доставить его куда следует и допросить с пристрастием.

— Я сам займусь этим, смею вас уверить, — возразил Джарво.

Кейн покачал головой:

— Если уж быть откровенным, любезный Джарво, учитывая столь открыто выражаемую вами враждебность и тяжесть выдвигаемых против меня обвинений, я полагаю, что имею право лично позаботиться о надежной изоляции этого человека и о выяснении того, какой информацией он обладает.

— Кейн, мы теряем время. — Джарво явно жалел, что не может оставаться таким же хладнокровным, как его собеседник.

Несмотря на ненависть к чужеземцу, Джарво признавал, что в характере Кейна было много такого, от чего и сам господин полковник не отказался б. Подумав как-то на свежую голову, он даже признался себе, что, пожалуй, Кейн мог бы нравиться ему. Мешала лишь черная зависть Джарво к своему более удачливому сопернику.

— Держись поближе ко мне, Таппер, — предупредил Кейн. — Боюсь, эти господа не заинтересованы в проведении справедливого и объективного расследования в отношении тебя.

Напуганный человек повиновался. Понимая, что Кейн вполне может поддаться искушению покончить с ним одним неожиданным ударом, он в то же время отдавал себе отчет в том, что Синие тоже не питают к нему добрых чувств и не погнушаются содрать с него три шкуры, чтобы выудить необходимые сведения.

Джарво колебался, опасаясь ставить всю игру на одну карту — убийство Кейна.

В тишине послышалось потрескивание и шипение догоревшей свечи. Таппер беспокойно поглядел на быстро тающий в воздухе белый дымок.

Джарво пришли на память любопытные доклады его шпионов.

— Здесь слишком много света, — заметил он. — Я уверен, что мы вполне могли бы обойтись куда меньшим количеством свечей.

Он кивнул одному из своих людей, и тот одну за другой стал гасить свечи, двигаясь осторожно, с опаской поглядывая на клинок Кейна. Слишком хорошо всем в Сандотнери было известно мастерство, с которым генерал владел своим оружием.

— Я думаю, и лампы будут лишними, — заметив страх Таппера, добавил Джарво.

По его сигналу другой солдат погасил две масляные лампы, не решившись приблизиться к третьей, стоявшей в опасной близости от Кейна. У оставшейся лампы скорчился стонущий, дрожащий от страха, что-то причитающий шпион.

— Кейн… — прошептал он.

— Не бойся, я здесь, — попытался успокоить его генерал.

— Таппер, пойдем поговорим, — пригласил Джарво. — Внизу в зале светло, горят свечи, лампы и огонь в камине.

— Оставайся здесь! — приказал Кейн. — Не двигайся.

Генералу стало ясно, что вскоре ему придется убить находящегося на грани безумия Таппера, что вовсе не было ему по душе. Кейн предпочитал не подводить и не оставлять в беде ни вольных, ни невольных помощников, товарищей или даже купленных шпионов.

Лампа закоптила. Сквозь стеклянные стенки корпуса было видно, что масла оставалось лишь на донышке.

— Я подожду тебя в коридоре, Таппер, — сообщил Джарво. — Скоро лампа догорит и в комнате станет темно. Очень, очень темно. Но я буду ждать тебя. Ждать там, где светло.

— Нет! Подождите, я… — Таппер задрожал и метнулся в сторону от Кейна.

— Джарво, забери и эту лампу: нам она не нужна, — спокойно сказал Кейн.

Острием клинка он поддел лампу за ручку и метнул ее в сторону двери. Джарво обернулся как раз в тот миг, когда колба ударилась о косяк. Брызги горящего масла полетели ему в лицо.

Взвыв от боли, Джарво схватился руками за голову, затем попытался, падая, сбить ладонями пламя с лица, и одежды. Его солдаты застыли в замешательстве, потом бросились ему на помощь.

Комната погрузилась в полную темноту. Где-то в углу застонал Таппер.

Раздался стук ставен, и в проеме окна мелькнул чей-то силуэт. Свесившись с подоконника, чтобы уменьшить расстояние, которое ему предстояло преодолеть, Кейн разжал руки. Словно тигр, он мягко приземлился на мостовую. Двое охранников Джарво погибли, даже не успев толком прийти в себя от неожиданности.