Кровавый камень - Вагнер Карл Эдвард - Страница 49

— Кейн?.. — с волнением проронила она.

— Да. — Дрибек уставился на нее, решив говорить с этой обладающей сердцем воина девушкой без обиняков. — Мы только что узнали от спасшихся, что два дня назад Кейн напал на Бреймен с армией риллити. Произошла жестокая резня, и крепость Малхиона была уничтожена. Когда Кейн ушел, город был объят пламенем. От Бреймена остались одни руины, а Кейн возвратился в Арелларти с незначительными потерями.

У Терес ослабели ноги, она с побледневшим лицом прислонилась к стене, вцепившись в свою накидку так, что побелели костяшки пальцев.

— Расскажи, — выдавила она наконец.

Дрибек уныло поделился с ней вестями, полученными от первых достигших Селонари беглецов. Терес выслушала молча, бледная и неподвижная, как укутанная меховой мантией статуя. Казалось, стена вот-вот обрушится от прислонившейся к ней тяжести.

— Как мой отец? — еле слышно спросила она.

— Он был в крепости, когда ее стены взорвались, — сочувственно пробормотал Дрибек. — Сомнительно, чтобы Волк… — Он не закончил, но это было ни к чему.

Лицо Терес оставалось спокойным, но боль выдавали ее глаза и голос.

— Волк заслуживал лучшую смерть, — прошептала она и, помолчав, добавила: — Но ты, наверное, полагаешь, что его настигло справедливое возмездие. Ведь он отказал тебе в помощи — предпочел, чтобы Селонари и Кейн дрались насмерть, оставив Бреймену роль стервятника.

Она угадала мысль Дрибека, но он ответил ей уклончиво:

— Воин сражается по известным ему правилам, но погибнуть он должен в открытой битве, а не стать добычей черных колдовских чар.

— Но почему Бреймен? — воскликнула Терес. — Может, это месть?

— Пожалуй, нет, — промолвил Дрибек. — Кейн мыслит чересчур последовательно, чтобы рисковать всем ради мести. Вряд ли он знал о нейтралитете Малхиона. Скорее, он счел Бреймен союзником Селонари и решил опередить противника, прежде чем Малхион двинется на юг. Из его тактики очевидно также, что он хотел устрашить возможных врагов зрелищем своей опустошающей силы.

— Возможно, — пробормотала Терес, подумав, что Дрибеку известна лишь одна грань извращенной психики Кейна.

Она казалась спокойной, поэтому Дрибек перешел к другому вопросу и продолжал виноватым голосом:

— Разумеется, мы заняты сейчас сбором сообщений, и я приказал срочно созвать совет. Твое присутствие принесло бы нам огромную пользу, хотя я понимаю, что тебе хочется…

— Броситься на постель и истерично зарыдать? — зло процедила Терес, и на ее бледных щеках вспыхнули два алых пятна, отчего лицо ее стало похоже на демоническую маску. — Может, так поступает, узнав о гибели своего города и родных, глупая девчонка, но воин точит свой меч и готовится отомстить. Я буду на твоем проклятом совете!

— Как пожелаешь, — поддакнул надеющийся на такой ответ Дрибек. В эту минуту его окликнул из коридора Асбралн, и он успел лишь добавить: — Терес, я понимаю, ты иногда сомневаешься в моей искренности, но знай, что сегодня я сочувствую тебе и уважаю, как никогда.

Терес едва заметила его уход. Долгое время она простояла у стены, стискивая в пальцах мех накидки. Наконец девушка бросила ее на постель — до нее дошло, что город сожжен, а отец погиб. Тогда в спальне послышалось тихое всхлипывание. Но в ее глазах не было слез, поэтому придушенные звуки могли быть просто проклятиями.

Она машинально облачилась в свою одежду, и эта процедура показалась ей такой же, как обычно, — неужели в ее жизни ничего не изменилось?

Приближаясь к залу, она услышала сердитый голос Дрибека. Они уже начали — что ж, наверное, она слишком долго пробыла наедине со своими мыслями. Когда Терес вошла, знакомые голоса обсуждали серьезность положения. Страх овладел собравшимися.

Дрибек вкратце ознакомил ее с последними донесениями, но, когда совет возобновился, ей показалось, что лорд заговорил о другом:

— Суть последних донесений в том, что Кейну удалось за пару часов превратить Бреймен в груду дымящихся развалин и убраться в свою крепость почти без потерь. Разумеется, Малхион не ожидал нападения, но все же Бреймен был защищен не хуже Селонари и, несмотря на внезапность и разброд, его армия не уступала численностью нашей. Короче говоря, Кейн способен играючи разделаться своим оружием с любой из ныне существующих армий. Если Кейн решит напасть на Селонари, не следует обольщаться, что мы сможем противостоять чужому колдовству лучше защитников Бреймена. Нельзя позволить ему выбрать время для нападения. По-моему, нам необходимо атаковать Арелларти немедленно!

— Это будет самоубийством! — возразил Овстал.

— Но ты знаешь, что случится, если мы дождемся Кейна у наших стен! — настаивал Дрибек. — Напасть на него — лучшее, что мы можем сделать. Черт побери, это уже было решено.

— Но тогда мы рассчитывали на помощь Бреймена, — напомнил Овстал.

— Мы можем перегородить канал, проходящий через болото, — предложил Айнон, один из влиятельнейших союзников Дрибека среди дворян. — Забаррикадировать канал бревнами, чтобы нельзя было провести через него корабли. А пройдя через лес, жабы устанут, и мы их легко одолеем.

— Пошевели мозгами, Айнон, — горько проронил Дрибек. — Кейн прорыл этот канал через весь Кранор-Рилл, не успели мы и глазом моргнуть! Разве удержит его какой-то заслон?

— По крайней мере мы продержимся несколько дней, — не сдавался Овстал. — Если дело дойдет до осады, нам понадобятся все люди до единого человека. Малхион не захотел помочь нам, но теперь нам помогут беглецы из Бреймена.

— Как по-твоему, сколько их? — процедил Кремпра, вздрогнув от злобного взгляда Терес.

— Ты прав, кузен, — согласился Дрибек. — Мы не можем терять время, ожидая помощи от запуганных беглецов. А Кейну время еще дороже. Мне сдается, что он исчерпал свою мощь в походе на Бреймен до опасного предела. Иначе он не отступил бы, а полностью сровнял город с землей либо оставил бы там гарнизон. Мы нанесем удар немедля, и, может, он не успеет собраться с силами — во всяком случае нападем раньше, чем мощь Гелиотропа возрастет до той, что способен вместить кристалл.

— Я и мои люди присоединимся к вашему походу, — впервые заговорила Терес. — И с нами пойдут все мужчины Бреймена, способные поработать клинком.

— Мы весьма благодарны тебе за помощь, — снисходительно промолвил Овстал, — но дело в том, что храбрость и сталь не сравнятся в бою с оружием Кейна. Наша армия пойдет в неизвестность, и люди знают это. Может, мои слова противоречат твоей хваленой логике, но человек привык доверяться толстым стенам и привычному оружию.

— Ты хочешь сказать, что…

— Люди взбунтуются, если мы попытаемся осадить Арелларти прямо сейчас. Они храбрые воины, но всему есть предел. Здесь, в Селонари, они будут сражаться на родной земле.

— Не исключено, что мы сможем предложить Кейну сделку, — поспешно вставил Арклек и увидел, как вспыхнул Дрибек, прежде чем обратить свой гнев на богатейшего из своих советников.

— Ты всерьез предлагаешь договориться с Кейном, зная о его колдовском могуществе и о том, как он обошелся с Брейменом?

Ответа не последовало, потому что все присутствующие, как по команде, стиснули зубы.

— Раз уж необходимо биться, то обеспечим себе хоть ничтожный шанс на победу, — продолжал Дрибек. — Мы, несомненно, понесем небывалые потери. Но, погибая от меча врага, воин на миг обезоруживает его, и тогда за него мстят товарищи. Мне отвратительна собственная мысль, но, чтобы убить змею, нам придется страдать от ее укусов до тех пор, пока ее зубы не истекут ядом — такова моя стратегия, и нам придется прибегнуть к ней, если никто не знает лучшей.

Что касается бунта, то люди, узнав о бойне в Бреймене, поймут тщетность надежд на стены Селонари. Однажды Кейн заметил, что храбрость и отчаяние идут рука об руку. Согласны?

— Умереть нападая не хуже, чем умереть защищаясь, — сухо бросил Овстал. — Если повезет, мы сумеем ослабить преимущество Кейна. Рассеем наши силы, заставим его потратить энергию на мелкие отряды. А лучше, если мы вступим в ближний бой, чтобы он побоялся задеть своих. Молнии — его сильнейшее оружие, а без кольца и в открытом бою мы осилим его войско числом. Желательно выманить его из крепости на открытое место, затем напасть всеми силами Но только Кейн и сам чертовски умный стратег — этого у него не отнимешь.