Красные карлики - Белаш Людмила и Александр - Страница 13

Он повернул обратно. Полукруглый холл выходил окном-стеной на пруд; за парком темнела холмистая даль и возвышались башни других проектов. Посреди холла прыскал фонтанчик, окружённый вечно мокрыми растениями, а вдоль стены шли двери – две слева с табличками, остальные заперты. Места для будущих Дагласов.

На двери комнаты Альфа было криво написано печатными буквами:

«Где он это выкопал?..»

– Не кричи, я иду к тебе.

– Ага, посмотрим новости вместе! – возликовал Альф.

Терминал уже выбрасывал картинки из дозволенного Дагласам региона. Ловок Альф переходить от стенаний к болтовне! Удивительно, но и в недавних стонах, и теперь он совершенно искренен.

– Двор правящего на ТуаТоуДома Гилаутп подтвердил предположения, давно звучавшие в дипломатических кругах – официально объявлено, что герцог Эйнаа, сиятельная супруга Правителя Алаа Винтанаа, находится в положении. Герцог временно удалён от Двора и находится в уединённой резиденции, под контролем опытных лейб-медиков. При благополучном исходе беременности сиятельного герцога на ТуаТоу появится третий наследник Правителя…

– Тряхануться и не жить!.. – выдавил поражённый Альф, лёжа на животе перед терминалом. – Алби, там мужики рожают! В голову не лезет…

– Как сказал бы Джомар – абсолютно естественно. Уж такая у туанцев биология.

– А первый сын у них того, – поведал Альф с каким-то патологическим удовольствием, – некондиционный. Его и не показывают. Портреты у них только рисованные, а нарисовать можно что хочешь. Папаша-то – бывший космический пилот; поди, дозу хватанул в полёте. Партия инвалидов запрос на Туа посылала – можно ли зачислить принца в почётные сопредседатели.

– И что ответили туанцы?

– Они вообще не ответили.

– Правильно сделали. Нечего уродство напоказ выпячивать. Это горе, а не гордость.

– По тебе сразу видно – не болел и инвалидом не был, – ощетинился Альф. – Когда наши побеждают на соревнованиях, это две победы – над соперником и над болезнью…

– Криминальный отдел полиции Северного Басстауна сообщил об аресте двух мужчин, подозреваемых в совершении массового убийства. Напоминаем – трагедия произошла в понедельник тридцатого ноября прошлого года, когда в игровом салоне «Римская Фортуна» было убито одиннадцать и тяжелоранено пятнадцать человек. Полиция просит всех, кто находился в тот день у «Римской Фортуны» около девяти часов вечера, помочь дознанию. Если вы видели этих людей…

– Неинтересно. – Альф переключился на другой канал, используя радар как пульт ДУ. У него это получалось мастерски.

Албан промолчал. Однако он успел запомнить телефон и e-mail, по которым полиция ожидала свидетельских показаний.

Он передумал что-либо стирать в себе. А ещё появилось сильное желание, чтобы Альф нашёл чистый доступ в Сеть.

– Я знал ребят, – откровенничал Альф, – которых при виде шприца брала дрожь. Их прямо колотило – сами как молоко, глазки стекленеют, губы трясутся… Особенно когда пыряет симпатичная медичка. Эротично до визга Чуешь? Она подходит, вся гладенькая, а в руке игла. Ты ей подставляешься. Она втыкает. Ооо! Малый окаменеет, ногтями в простыню вопьётся; постучи по нему – звук деревянный. А мы гогочем! Кто мяукает, кто лает, по-всякому.

– Вы там веселились, у Гийома.

– Не, у Гийома я концы отдавал, а вылёживался в госпитале жертв Экспансии. Там коридоры широкие, чтоб в эктоскелетах ходить и локтями не сталкиваться. Дешёвые модели – здоровенные, со шкаф шириной. Ты в нём болтаешься, а он по коридору топает. Чего только не вытворяли… Дрались в скелетах, к девчонкам через балкон лазили. Один позвал подругу на свиданку, то да сё, разодрало их на любовь-морковь, и тут скелеты арматурами сцепились – не растащишь. Возились, только хуже спутались, упали – и копошатся, как раки; шум, скрежет на весь этаж…

– Всё-таки объясни про стенд. Ты начал с уколов, – напомнил Албан.

Есть одна надежда на будущее – что избранники в царстве небесном не изводят друг друга бесконечными воспоминаниями о земной жизни.

– Я и толкую про уколы! Стенд – почти то же самое. В первый момент думаешь, что тебя насилуют. Не хочешь, а подчиняешься. Кому другому всунули бы в брюхо три щеколды – тут же и загнулся бы на стенде. А для нас это только начало. Последний порт вонзаешь сам; он дублирует главные органы пилотажа…

– …и на уровне обычного полёта, – уточнил Джомар, склонившись над Албаном, лежащим в ложементе. – Выведи поле управления, – он сверился с экраном.

Чем дальше, тем непринуждённее Джомар переходил на «ты», сам при этом оставаясь на высоте субординации.

Операцию входа в управляющее поле Албан выполнял уже без содрогания. Ему стоило немалых трудов смириться с тем, как на мысленный (но пролетающий строкой где-то внутри) приказ открывается поверх белой сети вогнутый прозрачный пульт. Худо, когда в голове бегают буковки и возникают картинки; ещё хуже, когда ты считаешь это нормой.

– Опция N – скорости досветовой шкалы и гиперпространства, ниже они подразделяются по схеме ветвления. Опция J – так называемый квантовый бросок. Задачи соответственно отмечены литерами N и J. Снять поле. Теперь попробуем выполнить… Готов? – Джомар отступил, словно ложемент сейчас рванётся вверх.

Несмотря на обстоятельный рассказ Альфа, инструктаж операторов стенда и напутствие Джомара, эффект соединения с новым игральным автоматом был ошеломляющим.

Все ощущения, накопленные за месяцы привыкания к телу, погасли. Албан, как в день активации, стал шарообразным и зрячим во всех направлениях. Невесомый и беззвучный, он висел в бесцветной пустоте. Первым побуждением была вспышка: «Поле управления!» Окружающее разорвалось цветным квадратом, похожим на парус под ветром. Мозаичный рисунок сенсоров отозвался внутри Албана богатым хором тонких ощущений. Щекотка, пощипывание, запах ванили – каждый пункт выбора на панели сознания ощупывался и обонялся особо, ни за что не спутаешь с другим. Вместе эта симфония поразительно освежала ум, как вдох ментола

Албан вдохнул – и расширился, стал втрое больше. Круглое тело, вбирая запахи и звуки, росло и пело, озирая и осязая одновременно. Глаза были пальцами, а ноздри – ушами, чуткими к вкусам, будто язык гурмана. Шквал ощущений нарастал – и упорядочивался; разделились пятисоставные свойства сенсоров и направлений. Они манили, таили нечто невыразимое, прежде неведомое. Потянись – и ты обретёшь то, чему нет названия.

Оболочка кипучего восторга выплёскивалась вовне и стремилась охватить всё видимое. На поверхности сферы сознания цвёл и бушевал праздник неутолимой жажды, взахлёб поглощающей оттенки и пряности волшебной новизны, а сердцевина оставалась прозрачной и ясной, центром внимания и твёрдости. Такое невозможно сочетать, но сейчас оно стало возможным.

Слабые, скупые, приглушенные ощущения повседневности были сметены потоком бурного наслаждения. Но, утопая в солнечных щедротах, Албан чётко видел цель – красный круг, темнеющий вдали. Глаза, получившие способность нажимать сенсоры поля, касались их точными взглядами, и цель приобретала конкретные очертания – координаты, дальность, собственную скорость. Цель была помечена заданием: «Достичь, скорость N4».

Албан бросился к цели. N – N4 – ОРУЖИЕ НЕАКТИВНО. Масштаб времени – час в секунду, коэффициент сжатия времени – 3600. Принять условное t? Принять.

Хромосферу солнца по имени Албан ласкали вкусные струи Вселенной. Солнце-Албан неслось со скоростью N4, с упоением прорывая гравитонные поля иных светил и оставляя позади всплески эфира, конвульсии электромагнитных линий, расходящиеся ударные волны и молнии величиной с гнев Божий.

– НЕРАВНОМЕРНОЕ ПРОХОЖДЕНИЕ. ОТРЕГУЛИРОВАТЬ ГРАДИЕНТ СКОРОСТИ, – вторгся чужой голос. – ОПАСНОСТЬ ОБНАРУЖЕНИЯ ТЕЛЕМЕТРИЧЕСКИМИ СРЕДСТВАМИ ПРОТИВНИКА.