Плата за страх - Уэстлейк Дональд Эдвин - Страница 13

На следующий день, во вторник, примерно в половине пятого вечера, раздался звонок в дверь. Я был в гостиной и смотрел по телевизору пиратский фильм с Эрролом Флинном, поэтому сразу же вскочил на ноги.

Кейт, проходя мимо по дороге из кухни, сказала:

— Не волнуйся, сиди спокойно, Митч. Я никого не пущу.

— Ладно. — Я остался стоять возле телевизора, глядя на дверь в гостиную и пытаясь различить голоса за доносившейся с экрана музыкой. Билл сегодня вернулся из Лонг-Айленда и возился наверху у себя в комнате с каким-то своим таинственным прожектом, так что вполне могли прийти и к нему.

Когда через минуту вернулась Кейт, на лице ее была тревога, а за ней вошли двое мужчин в штатском.

— Это детективы, Митч, — сообщила она.

Взглянув на них, я попытался прочитать по их лицам, известно ли им — кто я, но они оба были бесстрастны. Молодые ребята, аккуратные, но слегка тяжеловатые. Один из них обратился ко мне:

— Мы хотели бы, чтобы вы проехали с нами, мистер Тобин, если располагаете временем.

— Что случилось? — поинтересовался я.

— Ничего. Просто нам хотелось бы уточнить кое-что из вашего заявления по делу Вилфорда.

— А здесь этого сделать нельзя?

Другой резонно возразил:

— С вами хочет поговорить капитан, мистер Тобин. Много времени это не займет, и мы сразу же привезем вас обратно.

Я мрачно вслушивался в знакомые интонации. Когда-то подобные заверения срывались и с моих собственных губ, и отзвуки когда-то привычных слов вызвали массу воспоминаний. Когда я трепался подобным образом, то иногда мои слова соответствовали действительности, но зачастую являлись заведомой ложью, своего рода тактическим маневром — попыткой доставить за решетку потенциально опасного субъекта без лишнего шума и неприятностей.

На этот раз они, похоже, говорили правду. Не было никаких причин отнести меня в разряд особо опасных, а глядя на откровенно скучающие физиономии этих двоих, я понял, что они далеки от подобных намерений. Но зачем тогда забирать меня с собой? Возможно, просто из принципа, чтобы жизнь мне медом не казалась. В любом случае мне ничего не оставалось, как подчиниться и испытать на собственной шкуре, что будет дальше.

— Мне нужно обуться, — сказал я. — Ботинки наверху.

— Какой разговор? Конечно!

Наверх никто за мной не последовал — еще один признак того, что в данную минуту надо мной пока не дуло и не капало. Я пробыл у себя недолго — чтобы не тянуть резину и побыстрей со всем разделаться, поэтому наспех надел приличную рубашку и натянул ботинки.

Они поджидали уже у дверей. Я сказал Кейт, что если не вернусь через час, то позвоню, и мы вышли из дому.

У входа стояла их машина — зеленый “Меркурий”.

— Куда садиться? — спросил я.

— Пожалуй, лучше на заднее сиденье, — ответил один. Они вдвоем уселись спереди, и мы тронулись с места. Тот, что не вел машину, повернулся и, улыбнувшись мне через плечо, сказал:

— Не стоило оговаривать время с женой. Мы и в самом деле привезем вас домой.

— Как знать, — пожал я плечами.

— А что она будет делать, если вы через час не явитесь?

— Сядет на телефон. Он кивнул:

— Я так и думал. Верно, что вы раньше служили в полиции?

— Верно.

Он продолжал глядеть на меня, улыбаясь ожидал, что я что-нибудь добавлю, — значит, ему еще была неизвестна вся моя подноготная. Но уж я-то точно не собирался ничего ему выкладывать; когда молчание сделалось тягостным, я отвернулся и начал разглядывать проплывавшие сбоку здания, после чего разговор в машине закончился.

Участок, в который мы прибыли, размещался в старом кирпичном здании с выложенными плиткой ступенями; с одной стороны к нему примыкало пошивочное ателье, а с другой стороны — мрачноватая на вид общеобразовательная школа. Мы припарковались возле самого гидранта, и они препроводили меня вовнутрь; теперь как тот, так и другой изменили отношение ко мне — держались гораздо более холодно. Мы поднялись на второй этаж, здесь мне велели сесть в коридоре на скамейку и подождать, и оба моих сопровождающих вошли в дверь с надписью “Отряд детективов” на матовом стекле.

Я давно уже не бывал в подобных местах, и нахлынувшее на меня чувство причастности ко всему этому, казалось бы, давно забытое, всколыхнуло меня гораздо сильнее, чем я предполагал. Мне было не по себе — от покоробленного дерева старой скамьи, от стен, выкрашенных в два слоя зеленой краской, от покрытого потемневшим лаком дощатого пола и от потолка, покрашенного успевшими потемнеть белилами и облупившегося в одном углу. Пока я сидел там в полном одиночестве, мое беспокойство и возбуждение все нарастали, пока наконец я не выдержал, встал и начал расхаживать взад-вперед по коридору, чтобы снять напряжение. Все попытки умерить свою прыть ни к чему не приводили: я постоянно сбивался на все более быстрый шаг, затем, опомнившись, пытался перейти на размеренную походку, но снова сбивался на рысь, и боюсь, что со стороны здорово смахивал на новобранца, который учится ходить в строю.

Я ждал всего несколько минут, но они показались мне вечностью. В коридор вышли те же самые, что меня привезли, двое детективов, и тот, который прежде пытался завязать со мной беседу, произнес:

— Вас хочет видеть капитан Линтер.

Он продолжал держаться холодно из-за моего нежелания разговаривать с ним в машине.

Я пошел за ним, и меня провели сквозь “загон” — длинную унылую комнату, вдоль которой тянулись в ряд небольшие квадратные деревянные столы с телефонами, почти все пустые — явление, впрочем, обычное. Какой-то парень в одной рубашке без пиджака тыкал пальцами в клавиши стоявшей в углу дряхлой пишущей машинки, другой, сидя за одним из столов, негромко бубнил по телефону.

Табличка на двери в противоположном конце комнаты гласила: “Капитан”. Они остановились, отступили по сторонам, дали мне пройти и закрыли за мной дверь.

Теперь я оказался в маленьком квадратном офисе, отделанном той же цветовой гаммой, что и коридор. В глаза сразу бросался большой деревянный письменный стол, аккуратно прибранный, но донельзя обветшалый. Прочая мебель — диван, деревянные стулья, еще стол — была столь же преклонного возраста, за исключением стоящего в углу новенького, поблескивающего серым металлом несгораемого шкафа для хранения документов. На стенах висели в рамках портреты президента, нынешнего мэра и других менее известных личностей.