Мокрушники на довольствии - Уэстлейк Дональд Эдвин - Страница 16

– О!

– Вот, взгляните, – сказал он и, шаркая ногами, сделал несколько шагов по проходу. Аквариум, возле которого остановился Тессельман, был набит битком, в нем плавало с дюжину рыбок разной величины и всевозможных расцветок. Тессельман постучал по стеклу, и весь косяк бросился выяснять, в чем дело. Тогда Тессельман вытряс из жестянки немного корма, и рыбки неистово накинулись на еду. Одна из них совсем спятила и начала надуваться, как воздушный шарик.

– Это Бета, – сообщил мне Тессельман. – Драчливая рыбешка из Сиама. Там устраивают настоящие рыбьи бои, точно так же, как наши соотечественники во время оно устраивали петушиные. Говорят, это увлекательная азартная игра, не то, что наши договорные боксерские поединки.

– Очень милая рыбка, – повторил я; и вовсе не из вежливости. Бета и впрямь была весьма миловидна и похожа на новенькую яхту: пастельные тона, плавники, будто паруса, и все такое прочее.

– Красоточки мои, – молвил Тессельман, потом снова взглянул на меня. Вы хотели поговорить о бедняжке Мэвис?

– Да, сэр.

– Это просто ужас, – сказал он и побрел прочь, вертя головой и разглядывая своих рыбок. Я попытался представить себе Тессельмана рядом с Мэвис Сент-Пол или еще какой-нибудь дамой того же пошиба, и мне это не удалось. Тогда я попробовал представить себе этого вздорного ничтожного человечка в роли влиятельного политикана и тоже не смог. Наверняка он не такой простак, каким хочет казаться.

Я побрел по проходу следом за Тессельманом и сказал:

– Полиция ищет человека по имени Билли-Билли Кэнтел.

– Я знаю. Говорят, он наркоман. Решил ограбить квартиру и убил бедняжку Мэвис, когда она застукала его, – он постучал по одному из аквариумов и бросил немного корма в самую гущу стаи каннибалов. – Насколько мне известно, этого человека еще не поймали.

– Вероятно, я – единственный, кто видел его после убийства.

Наконец-то мне удалось завладеть его вниманием. Теперь этот очкарик смотрел на меня, не моргая.

– Вы его видели? Говорили с ним?

– Да, сэр.

Он отвернулся и с минуту следил за проворными рыбками, потом положил коробку с кормом и сачок.

– Коль скоро вас не интересуют тропические рыбы, пойдемте в мой кабинет, – предложил Тессельман.

Он пошел впереди, а я поплелся следом, приноравливаясь к его старческой поступи. Миновав коридор из ужастика, мы вошли в кабинет – темную комнату с высоким потолком и без окон. Вдоль стен стояли битком набитые книжные шкафы.

Тессельман включил лампу, дававшую рассеянный свет, взмахом руки пригласил меня сесть в коричневое кожаное кресло, а сам уселся за письменный стол, сложил руки на коленях и принялся изучать меня, поджав губы. Он выглядел несуразно рядом с этим громоздким изделием из красного дерева, казался еще меньше и тщедушнее. Пустая темная столешница была начищена до блеска. Мне подумалось, что она должна быть теплой на ощупь. Единственными предметами на ней были телефон и пепельница.

– Он рассказал вам об убийстве? – спросил Тессельман.

– Не об убийстве, – ответил я. – Он не видел, как все произошло.

Вечером, еще до убийства, он уснул то ли в подворотне, то ли на улице, а очухался уже в квартире мисс Сент-Пол. Ее бездыханное тело лежало на полу.

Кэнтел перепугался до смерти и убежал, оставив свою шапку и отпечатки пальцев. Он сразу же пришел ко мне за помощью, но тут нагрянула полиция, и он снова ударился в бега. С тех пор я никак не могу его найти.

– И он не помнит, как убил бедняжку Мэвис?

– Он считает, что не делал этого. Я того же мнения.

Тессельман нахмурился.

– Почему?

– По трем причинам, – ответил я, загибая пальцы. – Во-первых, Билли-Билли – кроткий, ничтожный, тихий и забитый человечек, только и умеет, что спасаться бегством, когда надо защищаться. Зелье – его единственный порок. Он не убийца. Попав в передрягу, он сворачивается в клубочек, как ежик, и все. Во-вторых, он не носит с собой ни ножа, ни какого другого оружия, потому что боится. Он знает, что загремит в два счета, если полицейские найдут у него оружие. Кроме того, он отлично знает, что не способен пустить в ход нож. В-третьих, сразу после убийства кто-то позвонил легавым и навел их. Значит, на месте преступления были не только Билли-Билли и мисс Сент-Пол. Там был и настоящий убийца.

Тессельман пытливо разглядывал меня, задумчиво сложив губы бантиком.

Маленький суетливый человечек испарился почти без следа, уступив место умному немногословному мужчине, который уж наверняка никому не даст себя одурачить.

– Первые две из приведенных вами причин не имеют никакого значения, сказал он. – Кэнтел не убийца и не носит при себе оружие. Вы говорите о его характере и образе мыслей. Однако вы сами сказали, что он потребляет наркотики и накачался до потери сознания. Никакие законы психологии и логики не применимы к человеку в таком состоянии.

Я пожал плечами. Затевать споры о психологии было еще рановато.

– Значит, остается только телефонный звонок.

– Это мог быть всего-навсего свидетель, – сказал Тессельман.

– Возможно, но маловероятно. Где был этот свидетель? Если в квартире, почему он не пришел на помощь мисс Сент-Пол? И под кайфом, и на свежую голову Билли-Билли – тщедушный маленький задохлик. Такому придется изрядно повозиться, чтобы отнять у младенца леденец. И если он напал на мисс Сент-Пол с ножом, она вполне могла обезоружить его, уложить на лопатки и вызвать полицию. Он вовсе не свирепое чудовище, уж поверьте.

– Мы говорим о свидетеле, – напомнил мне Тессельман.

– Да, свидетель. Где он был? В квартире? Если там, значит, он либо убийца, либо соучастник убийства, поскольку даже не попытался предотвратить его.

– Он мог находиться в доме напротив и наблюдать это убийство из окна.

– Я не видел квартиру мисс Сент-Пол, – ответил я, – поэтому вам решать, возможно такое или нет.

Он на миг смешался, потом посмотрел на свои сложенные на коленях руки и задумчиво насупил брови. В конце концов Тессельман сказал:

– Вы правы: он не мог быть на противоположной стороне улицы. Мэвис убили в гостиной, а летом там всегда задернуты шторы, потому что работает кондиционер.

– Значит, он должен был находиться в квартире.

– Да, – Тессельман хмуро взглянул на меня и заявил:

– Мы с вами только что познакомились. Я не знаю, насколько вам можно доверять. От вас я впервые услышал о телефонном звонке. Вы не обидитесь, если я проверю ваш рассказ?

– Ничуть, – ответил я. – Можно мне пока покурить?

– Разумеется, – он пододвинул ко мне пепельницу и снял трубку телефона, Я прикурил и принялся попыхивать сигаретой, а Тессельман тем временем наскоро переговорил с каким-то человеком, которого называл Джоном. Он сказал, что подождет, и мы немного посидели, стараясь не смотреть друг на друга. Наконец Джон, ходивший куда-то, вернулся и ответил Тессельману на его вопрос. Повесив трубку, хозяин взглянул на меня и сказал:

– Хорошо. Продолжайте.

– Тем вечером Кэнтел отрубился. Или в какой-то подворотне, или прямо на тротуаре. Прикончив мисс Сент-Пол, убийца вошел на улицу, подобрал Кэнтела, затащил его в квартиру и бросил там. Кабы Кэнтел не очнулся и не смылся оттуда перед самым приходом полицейских, дело уже было бы в архиве, а Кэнтел – на пути к электрическому стулу, между тем как настоящий убийца продолжал бы себе гулять на воле.

– Существует еще один возможный вариант развития событий, – сказал Тессельман. – Кэнтел убил Мэвис, покинул квартиру и встретился с кем-то, прежде чем идти к вам. А этот кто-то немедленно позвонил в полицию.

– Боюсь, что вы заблуждаетесь, сэр, – ответил я. – Полиция прибыла на место раньше чем Билли-Билли успел пробежать квартал. Он видел легавых. И не разговаривал ни с кем, кроме меня.

– Вам приходится верить ему на слово.

– А почему я не должен ему верить? Тогда у него не было причин лгать. И если бы он встретился до меня с кем-то еще, то так и сказал бы. Он нуждался в моей помощи и не стал бы мне врать.