361 - Уэстлейк Дональд Эдвин - Страница 34

«Бьюик» Чивера был слишком велик для этой дороги, и тому пришлось изрядно повозиться. Других машин не было видно. Середина октября, понедельник — совсем неподходящее время для загородных прогулок.

Наконец Чивер вырулил на щебенку, затянул ручной тормоз и выключил мотор. Сунув в карман ключ зажигания, я вышел из машины и положил на стол ружье и револьвер Смитти Чивер тоже подошел к столу.

— Садись, — приказал я.

Наверное, что-то в моем голосе его насторожило, потому что он резко остановился и испуганно посмотрел мне в лицо, вытянув перед собой руки с растопыренными пальцами.

— В чем дело? Что случилось? — встревоженно спросил он — Ты знаешь, кто я такой? — в свою очередь поинтересовался я.

— Ну ты был вместе с Кэппом на озере Джордж, встречал мою машину...

— Но ты знаешь, как меня зовут?

Он покачал головой.

— Рэй Келли. Сын Уилла Келли.

Чивер продолжал качать головой.

— Мне это ни о чем не говорит. Не знаю, о чем ты думаешь, но ты ошибаешься.

— Убить всех Келли, — мрачно улыбаясь, сказал я. — Вот о чем я думаю.

Кто-то шепнул это Эду Дженолезе. Убить всех Келли — старика, обоих сыновей и невестку. Всю семью, потому что Эдди Кэпп скоро выходит из Даннеморы, а откуда мы знаем, кто...

— Нет! — закричал он — Ты все не так понял! Это был не я!

— Откуда мы знаем, — продолжал я, — кто из двоих ребят — сын Эдди Кэппа, и даже если мы уберем того, кого нужно, вместо него может встать другой член семьи, а ты сам знаешь, насколько сентиментальными и упрямыми могут быть итальянцы старшего поколения. Верно, Чивер? Кто-то нашептал все это на ушко Эду Дженолезе, и ему оставалось только отдать приказ.

Он затряс головой и попятился.

— Это был не я! Келли, поверь мне, ты все перепутал! Все было не так, совсем не так!

Я поднял револьвер.

— Признайся, Чивер, ведь это ты все затеял.

Он резко повернулся и рванул к лесу. Через секунду он скрылся из виду, и некоторое время я слышал, как он продирается сквозь заросли.

Я должен был убить его и запросто мог это сделать. Он еще только делал первый шаг, а я уже держал его на прицеле. В ту секунду, когда я поймал на мушку его левую лопатку, мой мозг приказал пальцу нажать на курок. Но тот отказался повиноваться.

Опустив руку, я слышал, как он в панике ломится через кустарник, разрывая брюки об острые сучья, цепляясь шнурками за корни деревьев, падая и снова вскакивая...

Я не смог его убить и сказал себе — это только потому, что я не до конца уверен в его вине: а вдруг эту идею подкинул Дженолезе кто-то еще?

Ведь Чивера могли послать на переговоры к Кэппу и по какой-нибудь другой причине.

Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что все это могло быть правдой.

Но настоящая причина заключалась совсем в другом. Я не убил его потому, что просто не мог себя заставить.

Шаги Чивера давно уже стихли вдали, и в лесу наступила тишина, а я все стоял, размышляя над этой проблемой. То, что я был прав, еще не означало, что любое убийство будет оправдано.

Я бросил ключи на переднее сиденье машины, заткнул за пояс револьвер, взял ружье и, перейдя через дорогу, углубился в лес, направляясь к ферме.

Одно я знал точно: несмотря ни на что, я должен был убить Эда Дженолезе.

Глава 26

Приближался вечер, и заходящее солнце приобрело красновато-оранжевый оттенок, но под деревьями было уже по-вечернему темно. Я шел, ориентируясь по косым солнечным лучам, проникавшим сквозь хитросплетение ветвей.

Сначала я вышел к грунтовке, но, сообразив, где нахожусь, тут же отступил под прикрытие зарослей и замер, прислушиваясь. Откуда-то справа доносились приглушенные расстоянием голоса. Наверное, это охрана, расположившаяся вдоль дороги. Я повернул налево и двинулся вверх по склону, стараясь держаться поближе к грунтовке.

Дом Дженолезе — длинное двухэтажное строение, выкрашенное в желтый цвет — стоял недалеко от дороги. На пятачке перед крыльцом были припаркованы три машины — черный «кадиллак», светло-коричневый «крайслер» и зеленый «бьюик».

На крыльце сидели четверо телохранителей, тихо переговариваясь между собой.

Укрывшись за деревом, я внимательно осмотрел окружающую обстановку.

Дом, лучшие времена которого, судя по всему, давным-давно миновали, был построен вдоль склона горы. К нему вплотную примыкала заросшая сорняками полоска земли, по-видимому, когда-то бывшая садовым участком. Позади и справа от дома стоял покосившийся сарай.

Прячась в кустах, я обошел дом слева и, поднявшись по крутому склону, оказался в относительно безопасном месте. Я устроился под деревом и принялся наблюдать за окнами, дожидаясь подходящего момента.

Темнота наступила внезапно, как будто кто-то повернул выключатель.

Сразу стало холоднее. Пиджак и дождевик оказались слабой защитой от холода, поэтому вскоре мне волей-неволей пришлось встать и начать расхаживать туда-сюда, размахивая руками, чтобы согреться.

Время от времени то в одном, то в другом окне зажигался свет, и тогда я останавливался, чтобы рассмотреть людей, находившихся в комнате. Вскоре я уже знал, где расположены кухня и несколько спален. В доме было полно народа — и мужчины, и женщины, — но Эда Дженолезе я впервые увидел только около десяти вечера.

Он вошел на кухню и, взяв с полки стакан, достал лед из холодильника.

Сушильная доска у раковины была заставлена бутылками, и Дженолезе, стоя спиной ко мне, начал делать себе коктейль.

К тому времени я просидел в засаде почти пять часов, и мои руки замерзли, не говоря уже о том, что у меня не было возможности покурить. И теперь я боялся, что промахнусь, не смогу тщательно прицелиться. В армии я неплохо стрелял из карабина, но сейчас у меня было другое оружие, к тому же я дрожал от холода и невыносимого желания сделать хотя бы пару затяжек.

Поэтому в первый раз я дал ему спокойно уйти. Повернувшись спиной к дому, я присел на корточки и выкурил сигарету, пытаясь отогреть руки под пиджаком, а затушив окурок, вновь посмотрел на кухню сквозь оптический прицел. Никого.

Плохо. Я так и не смог убить Чивера. Теперь я воочию увидел Дженолезе, виновника всех моих бед, и все равно нашел достаточно доводов, чтобы не нажать на курок. Хуже некуда.

Я не имел права еще раз позволить себе поддаться слабости, как это вышло с Чивером. Я должен был наконец решиться и покончить с Дженолезе раз и навсегда.

Постепенно небо затянулось облаками, и луна скрылась. Я спустился поближе к дому, пока не оказался напротив кухни, буквально в паре футов от желтых прямоугольников света, падавшего на траву из окон. Хотя я находился на открытом пространстве, разглядеть меня из дома в такую темень было просто невозможно.

Я встал на колени, обхватил ружье и сунул руки под пиджак. И когда Дженолезе вошел на кухню с пустым стаканом, я отбросил прочь все отговорки.

Теперь я был так близко к нему, что его спина, обтянутая белой рубашкой, заполняла собой весь прицел. Я принял стойку для стрельбы, как меня учили в армии — правое колено упирается в землю, левое согнуто, а на нем покоится локоть левой руки, и, прицелившись в левую лопатку Дженолезе, плавно спустил курок. Ружье резко подпрыгнуло у меня в руках, и на секунду я выпустил его из виду. Звука выстрела я не слышал.

Когда я вновь поймал Дженолезе в перекрестье прицела, он медленно сползал на сушильную доску, сбивая бутылки в раковину. На его спине, чуть правее того места, куда я целился, расплывалось красное пятно.

Я выстрелил снова, на этот раз взяв левее и выше. Теперь я был готов к сильной отдаче и сразу увидел, как ударом пули его швырнуло к стене. На рубашке появилось второе кровавое пятно, и он упал. Я вскочил, крепко сжимая ружье.

Казалось, только сейчас мир вновь наполнялся звуками. За секунду до этого я не слышал собственных выстрелов; теперь же из дома отчетливо доносились встревоженные крики охранников и тяжелый топот башмаков по деревянному полу.