Огненный остров - Уэнтворт Салли - Страница 29

Айво торжествующе рассмеялся.

– А я все ждал, когда же ты спросишь! Следует ли это понимать как пробуждение интереса к моей персоне?

Кейси заколебалась, не желая выдавать себя.

– Просто я не могу больше сдерживать своего любопытства, – непринужденно сказала она.

Он усмехнулся.

– Ну что же, и на том спасибо. – Прежде чем приступить к объяснениям, он поудобнее устроился на сиденье машины. – Я знаю Люси и ее семью не один год. Ее отец был управляющим «Балкан энтерпрайзис» и моим другом. Мы вместе работали, вместе отдыхали, у нас были общие знакомые. Перед смертью он сделал меня своим душеприказчиком, и я выступаю сейчас в роли опекуна Люси.

– Ее мать тоже умерла?

– Нет, но она совершенно не приспособлена к жизни и привыкла во всем полагаться на мужа. – По нотке раздражения, прозвучавшей в его голосе, Кейси поняла, что он недолюбливает мать Люси. – Джека Грейнджера очень любили в «Валкэн энтерпрайзис», и всем нам хотелось помочь его семье. Когда мы узнали, что Люси мечтает стать фотомоделью, кому-то пришла в голову эта затея с календарем, и мне было поручено воплотить ее в жизнь. Кейси, оторвавшись от его плеча, смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– О Господи! Как глупо – желать ребенку добра и проталкивать его наверх таким образом. Хуже не придумаешь!

– Теперь я это понимаю, – признался Айво. – Честно говоря, я предупреждал на правлении, что сначала надо посоветоваться с кем-нибудь из специалистов, но им так хотелось помочь дочери Джека, что меня даже и слушать не стали. Сити не очень-то сведущ в подобных делах.

– Это заметно. И потому они решили послать тебя, чтобы ты за ней присматривал? Или это была твоя идея?

– Поначалу правление предложило послать с Люси ее мать, Адель Грейнджер, но та наотрез отказалась, поскольку у нее были свои планы и она не собиралась их менять.

– Судя по твоим словам, она ужасно эгоистична, – заметила Кейси.

– Ты права. Так вот, поскольку Джек назначил меня своим душеприказчиком и поскольку я больше всего подхожу ей по возрасту, мне и поручили довести дело до конца. – Он хмыкнул. – Сначала мне вся эта затея мало сказать – не понравилась. Подумать только: ходить, как нянька, в течение нескольких недель за девчонкой, только-только закончившей школу… Но потом обстоятельства изменились.

– Каким образом?

Он улыбнулся, не сводя с нее восхищенных глаз.

– Потом я увидел тебя.

– Ой.

– Это правда. – Он поцеловал ее в висок и, пробежав губами по щеке, пробормотал: – Ты явилась, как луч солнца в зимний день. Ты ослепила меня, ты поразила меня.

– По твоему виду никогда бы этого не сказала, – заметила Кейси, не веря своим ушам. – Ты был довольно груб со мной.

– Я просто запаниковал, – объяснил он. – Я так боялся спугнуть тебя, что ударился в другую крайность. Вот откуда твоя неприязнь ко мне.

– Возможно, хотя это ничего не меняет, – согласилась Кейси. – Но… ведь мое впечатление изменилось.

– Правда?

– Да. Через какое-то время ты мне начал нравиться… Но затем появилась Люси.

– И ты тут же сделала соответствующие выводы и решила, что я охотник до малолетних, – закончил он за нее, скривив рот.

Кейси пальцем разгладила его губы.

– А что тут удивительного? Многим нравятся молоденькие девушки.

– Только не мне.

Он поднес к губам ее руку, целуя каждый пальчик, а затем осторожно прикусил подушечку.

– А какие девушки тебе нравятся? – не удержалась Кейси.

Айво улыбнулся.

– Я всю жизнь искал ответ на этот вопрос и только сейчас понял, что мне нравятся девушки с огненными волосами и мягкими зелеными глазами. Когда они думают, что их никто не видит, то глаза у них наполняются грустью, а когда они злятся, то глаза сверкают, как лед на солнце. А стоит им улыбнуться, как они становятся ослепительно красивыми. И даже улыбка у них какая-то особенная. – Он ласково поцеловал ее в уголок рта и продолжал: – Мне нравятся девушки, которые ходят с высоко поднятой головой, будто хотят бросить вызов всему миру, а голос у них – как музыка, а фигура такая изящная, что до боли хочется до нее дотронуться. Они добры и нежны, но боятся показать это, потому что кто-то когда-то сделал им больно, и они боятся опять полюбить.

Кейси, не найдя, что ответить, отвернулась и так низко склонила голову, что волосы скрыли ее лицо. Ею овладела странная застенчивость, какой она не испытывала с тех пор, как Майк признался ей в любви и предложил руку и сердце. Айво, пожалуй, был прав: она страшно боится.

– Ты опять прячешься, – запротестовал он, наклонился и заглянул ей в глаза. – О чем ты думаешь?

– О том, что ты, вероятно, прав. – Что у тебя произошло с тем человеком, Кейси? Ты любила его?

Она выпрямилась и отодвинулась, тут же изготовившись к защите от подобного вмешательства в ее личную жизнь. Но Айво продолжал напористо:

– Не прячься от меня, Кейси. Неужели ты не понимаешь, что мне надо знать про тебя все? Я хочу разделить с тобою всю твою жизнь, твое прошлое и твое будущее. Я…

– Ты хочешь слишком многого, – жестко оборвала она его, но туг же, прикусив губу, добавила: – Я не могу… не могу об этом говорить.

Глядя на ее отрешенное лицо, Айво сказал твердо:

– Я слишком тороплю тебя. Извини.

– Да, ты слишком меня торопишь. – Неожиданно улыбнувшись, она посмотрела на него. – Сегодня был прекрасный день, не надо его портить. К тому же завтра у меня много дел, так что давай-ка по домам.

– Ох, как не хочется! Но у меня такое ощущение, что ты будешь настаивать.

Он неохотно выпустил ее из своих объятий и, выйдя из машины, открыл для нее дверцу. Легкий ночной бриз провожал их до самого комплекса.

– Не хочешь завтра с утра окунуться в океане? – предложил Айво.

– Хочу! Но тогда надо рано вставать…

– Ничего страшного. Зато пляж будет весь к нашим услугам.

Когда они пришли к ее домику, Кейси сказала:

– Благодарю за прекрасный день. – И протянула ему руку.

Но Айво обнял ее и требовательно поцеловал, и чем более страстными становились объятия, тем больше она растворялась в Нем. – Я не хочу уходить от тебя, – в конце концов хрипло сказал он.