Ко(с)мическая опера - Уэно Асия - Страница 22

— Амано, проснись!

Меня бережно, но настойчиво трясут за плечо. Разлепляю глаза. Темно. Что, уже утро?

— Амано, соберись хоть на минутку! Тебя хотят. По комму. Барбара.

— Детектив Сэна, скажите внятно, на чем приплыли нарушители и в какое время?

Пытаюсь шевельнуть губами. Выходит с трудом. Произношу что-то невнятное, сам не слышу что. Мо поддерживает меня за плечи в сидячем положении, но в сознании почему-то оседает одна-единственная деталь: я все еще не одет, а комм — с видеозахватом. Черта с два Барбара сотрет такую запись… Связность двух несчастных мыслей дает мне немного сил, и я успеваю прошептать:

— Вибромоторка, серебристо-серая, обычная модель. Номер…

— Во сколько? Скажи, и мы от тебя отстанем: можешь спать дальше!

— После полудня. Часа в два-три… — выдавливаю из себя, после чего чувствую, как меня снова укладывают в горизонтальное положение, и больше меня уже ничто не волнует.

— Ты проспал сутки!

— Отвали.

— Не отвалю. Вредно столько спать! Вечно одни лодырничают, а другие отдуваются! Уже и браконьеров за тебя поймал… Подъем, спящее чудовище!

Возмущенный, осторожно открываю левый глаз. Проверено опытом: с левого я просыпаюсь куда как медленнее! Хочется подразнить Моргана — ну кто еще станет так нагло и беспардонно будить пострадавшего свидетеля жуткого преступления? Еще и веселится:

— Вставай, рыбы и впрямь на сушу вышли! Впрочем, конец света откладывается. По техническим причинам.

— Рад видеть тебя в добром расположении духа, — бурчу я. Ну не могу я на него долго дуться! Улыбаюсь и открываю оба глаза. Изображаю на лице потрясение. — Кто вы?

— Прекрасный принц, тупица! — огрызается он. Ладно, один-ноль, решаю я и даю волю любопытству:

— Так что там с браконьерами? И рыбами?

— Первые сидят, вторые… Сложно сказать. Тут тебе виднее: ты ж у нас штатный биолог плюс медик в одной упаковке. Но некоторая рыба ходит, это точно. Я сам видел.

— Ладно, за рыбу я морально рад, а браконьерам так и надо! А как ты их поймал?

— Да я вообще-то никого и не ловил собственноручно: на то есть люди другой специализации. Главное — вовремя поставить их в известность. — Мо подмигивает. — После того допроса, которому мне пришлось подвергнуть твои бездыханные мощи, ситуация стала яснее ясного, лишь разок надо было кое-что уточнить, и все. А вообще ты мне просто гору информации выложил. По делу и просто так.

Интонация, с которой произнесена последняя фраза, заставляет насторожиться. Я же…

Этот… этот нехороший человек слушал мой бред?! О боги! Может, стоило все же утопиться? Кстати, о бреде:

— Знаешь, Мо, меня не покидает тягостная мысль… Если шастающие по суше рыбы не выдумка, неужели реально и все остальное? Эти глаза в лесу…

— Да успокойся! С рыбами тоже сошлось лишь частично. Я так понимаю, те особи, что передвигаются по суше, ядовитые — уж не знаю, мутанты они или что-то еще.

— Может, неизученная фаза развития? — предполагаю я. — Которую и впрямь не стоит обижать?

— Неважно, у тебя будет время исследовать их до… Как ты там выражаешься обычно? «До тотального сокращения численности?» — хмыкает напарник. — А остальное, простите, чистый гон. Брехня, в общем.

— Но зачем?

— Затем, чтобы внимание общественности привлечь к тому, что здесь творится! — Видя недоуменное выражение моего лица, Мо поднимает указательный палец: — Тут же что, собственно, имело место быть? Нарушение статуса охраняемой природной территории со стороны непосредственного начальства! Кто бы другой так нагло отстреливал зверя, кто бы еще торговал рыбой редких пород в огромных масштабах, как не те, кому здесь принадлежит вся власть? Вот лесники с егерями — те немногие, кого такое положение дел не устраивало, и распускали слухи… Открыто рапортовать нельзя: кто их к передатчику вообще подпустит? А вот эскалировать среди собратьев страхи и позволить им выползти за пределы заповедника легче легкого. Ну что тебе еще рассказать, сладкий мой?

Ками, он мне подмигивает!.. У-у-у! Нет, я однозначно слишком много разболтал Моргану. Теперь пощады не жди. Возможно, конечно, это всего лишь попытка поддержать мою манеру фривольной беседы. Например, мог же я в бреду изложить свою точку зрения на его скованность в некоторых вопросах, на обидчивость по делу и без дела, а он — намотать информацию на ус?

Вообще, странно: мой напарник идет на компромисс. Этот день надо запомнить и сделать праздничным для всего нашего отдела отныне и вовеки веков! Неужели… неужели он простил меня?! А я-то уже едва не смирился с мыслью, что наши отношения испорчены на всю оставшуюся жизнь. Такая нелепость! Такая мелочь и глупость! Впредь, Амано-кун, будешь продумывать каждую свою дурацкую выходку тщательнее, чем операцию по обезвреживанию бомбы в темном помещении, полном детей и кошек Первого Консула! Никогда ведь не знаешь, на какую хохмочку Морган ответит шуткой, а на какую обидится смертельно. А может, он не простил: он ведь мстительный у меня, просто жуть! Вон как улыбается многообещающе… Скажем, решил, что месяца игнорирования с меня достаточно, и перешел к следующему этапу укрощения характера капитана Сэна. Боюсь предполагать, какому. В общем, готов поверить во что угодно, лишь бы не думать о том, что замысел под кодовым названием «поцеловать-и-смыться» теперь раскрыт и обезврежен. И… О ками, что он имел в виду, называя себя прекрасным принцем, а меня — спящим чудовищем? Неужели?..

— Моя жизнь кончена! — решил я, оделся и поплелся поглядеть на злосчастное озеро, злосчастную ходячую рыбу, а заодно — оплакать свою злосчастную судьбу, обещающую теперь превратиться в настоящий ад подколок и намеков.

И все же интересно, почему у меня такое хорошее настроение?

Эпизод 9

ЗООПАРК

Мороженое было вкусным. Правда вкусным. С кусочками вишни. Или чего-то до боли похожего на вишню. С шоколадной крошкой. С прослойками фруктового желе. В вафельном рожке неимоверных размеров. Любезно купленное Амано и торжественно врученное со словами: «Иди пока погуляй, малыш!».

Тьфу.

Если я несерьезно выгляжу… То есть если не выгляжу, как положено кадровому офицеру и вполне уже взрослому человеку, это не повод представлять меня несмышленым ребенком. Хорошо, хоть не младенцем! Младшим братом! Тоже мне биолог хренов! То, что мы совершенно «разномастные», бросается в глаза уже шагов за пятьдесят, ну а, подойдя поближе, вообще никто не поверит в наше родство. Даже самое отдаленное.

Впрочем, словам Амано всегда верят. Когда он этого хочет. У меня так не получается. У меня вообще ничего и никогда не получается. По-человечески, я имею в виду. Временами хочется забиться в какой-нибудь темный угол и тихо умереть. Пока не умерли все остальные. Кто от смеха, а кто и…

О чем он только думал, шляясь по этим джунглям в одиночку? Ну да, конечно, ему же все звери родные, а самая завалящая травинка вызывает приступ эйфории. По мне, все это сено годится разве что на корм скоту. Цветочки эти колючие… Рыбы ходячие… Нет, рыбы — это уже из другой области. Из области ихтиологии — так, кажется, называется соответствующая наука? Или раздел науки? А, какая разница!

Воздух сельский, как же! Грязь и гнусь. Плохо выбритые мужики, которые ввечеру стучатся в домик и заговорщицки подмигивают, показывая высовывающееся из кармана горлышко бутылки с чем-то мутным… И гадостным, что характерно. Амано у нас вообще не пьет, поскольку обширные медицинские познания не позволяют ему совершать такие глупости, а я… Мне в моем недолеченном состоянии достаточно одного стакана. Кстати, глаза-то в лесу были! И не одни. В смысле не одна пара глаз. Только не буду я рассказывать ему, как после очередного тоста «за здоровье!» играл в гляделки с… Допустим, животным. А может, и растением. Что любопытно, мы не просто пялились друг на друга, а, кажется, еще и вели вполне осмысленную беседу. На философские темы, конечно же. Надеюсь, до стихов дело не дошло. Хотя… Может быть, именно после прослушивания моих виршей глаза два дня подряд вообще никому не показывались, что подтвердили все егеря, с которыми мне пришлось распивать запасы спиртного. Особенно после поимки злостных нарушителей закона.