Вспышка молнии - Бекнел Рексанна - Страница 54

— Если бы я мог уговорить вас поехать со мной по доброй воле, то не стал бы похищать вас.

Смеркалось. Земля окутывалась сумеречным светом, мягким и прохладным. Эбби пристально смотрела на Таннера. Он подошел к ней так близко, что она могла дотронуться до него. Когда он заговорил с нею прямо и правдиво, ей показалось, что отношения между ними могут наладиться. Если он позволит им наладиться.

— Таннер, — выдохнула Эбби.

Вместо ответа он сомкнул брови на переносице.

— Не надо, Эбби, нам обоим будет только хуже. Вы даже не понимаете, как ваша жизнь в Чикаго будет отличаться от той, какую вы привыкли вести.

— Я не хочу жить в Чикаго.

— Кроме того, вы совсем не знаете меня.

Эбби сжала губы. Ах, когда же она успела растерять остатки понятий о нравственности, внушаемых ей с детства!

— Нет, я знаю, что вы за человек. Вы спасли мне жизнь, причем — дважды.

Макнайт издал странный, неприятный смешок:

— Эбби, я защищал свои деньги. Ничего больше.

— И даже в первый раз? Когда мы с Карлом оказались у гнезда гремучих змей?

Он отвел взгляд.

— Я хотел выглядеть героем в глазах привлекательной женщины, не более того. Но и не менее.

Он все время избегал прямого ответа, и это сердило Эбби.

— Почему вы так себя ведете? — гневно спросила она.

Таннер выругался.

— Послушайте, Эбби, вы пытаетесь сделать из меня героя. Но я вовсе не герой. Я охотник за удачей. Я выслеживаю людей за деньги. В отличие от вас я не образован и никогда не читал ни мифов, ни классики.

— Но ведь вы знаете про Венеру, — Эбби не желала, чтобы слова Таннера оказались правдой.

— Эту историю я услышал в школе, которую посещал всего два года. Я всегда упоминаю это имя при женщинах. Здорово срабатывает. — На лице Эбби отразилось разочарование. Таннер продолжал: — Моя мать была проституткой, Эбби. Шлюхой. Пока я рос, в ее кровати перебывало множество мужчин. Когда мне было четырнадцать лет, один из них убил мою маму. А я убил его. Других мне тоже приходилось убивать. — Таннер ухмыльнулся. Эта холодная ухмылка была незнакома Эбби. — Ваш отец не ошибался в отношении меня. Вам следовало прислушаться к его словам.

Таннер протянул руку и пальцем приподнял лицо Эбби за подбородок. Эбби вспыхнула. Усмешка ее растаяла, и ей показалось, что она читает сожаление в его глазах. Он не хотел, чтобы она боялась его, но он ее отпугивал. Эбби поняла, что он боится самого себя и не уверен в своих чувствах. Не думая о последствиях, она сделала шаг вперед и прижалась к возлюбленному. Обняв Таннера обеими руками, она посмотрела прямо в его встревоженные глаза. Некоторое время он стоял, не двигаясь. Эбби прижалась к нему еще теснее, и Таннер погладил ее по щеке. Потом, застонав, он сильно сжал ее в своих объятиях. Их губы сомкнулись в горячем, долгом, опьяняющем поцелуе; страсть и жалость захлестнули Эбби. Это было упоительно! Таннер завладел ее ртом, его язык кружил по небу, властно заявляя о праве мужчины на нее. Но Эбби хотелось большего. Она прибегла к испытанному женскому средству — слабости. Она провоцировала его, раззадоривала, гладила его волосы, накручивая темные пряди на свои пальцы. Когда Эбби прильнула к нему всем телом, то даже сквозь плотную ткань юбки почувствовала, что он требовательно стучится к ней.

Они отстранились друг от друга, чтобы отдышаться. Эбби знала, что победила. Она испытала упоительное чувство власти, самое прекрасное в мире чувство, которое дает женщине возможность осознавать себя женщиной.

Но победа ее была недолгой. Когда она вновь заглянула в глаза Таннера, то поняла, что молодой человек из царства иллюзий вернулся в грубую реальность.

— Сукин сын! — Макнайт отшатнулся от Эбби. — Женщина! Никогда больше не делай этого, поняла меня?! Никогда!

Эбби покачала головой, она была так близка к цели.

— Я хочу тебя, Таннер Макнайт. А ты хочешь меня.

Таннер осторожно обошел ее. Это могло бы вызвать улыбку, если бы не было так печально.

— Забудь об этом, Эбби. Ты и я… — он оборвал фразу. — Боже! Каким я был ослом!

Эбби скрестила руки на груди. Она не хотела отступать. Таннер может относиться к ней так же бережно и заботливо, как она готова относиться к нему. Сердце ее билось, как птица в клетке. Эбби прерывисто вздохнула:

— Дело в том, что я люблю тебя. — Ночь опустилась на землю. Темнота окутала все вокруг. Похолодало. Молчание затянулось, и Эбби стало зябко.

— Вы не любите меня, — ровным, безжизненным голосом ответил Таннер: — Вы испытываете ко мне страсть. Желание. Но ни первое, ни второе не имеет ничего общего с любовью. — Таннер повернулся к женщине спиной и зашагал прочь. Это оскорбило ее больше, чем его отповедь.

Может быть, ты так думаешь. Может быть, ты можешь заниматься любовью с любой доступной тебе женщиной. Но я не могу. Я никогда не смогу лечь в постель с человеком, которого не люблю.

Макнайт оглянулся. Эбби смотрела на него в отчаянной надежде, что он возьмет назад свои слова, что он все-таки любит ее. Как она его.

Подбородок его слегка дрогнул:

— Эбби, вы вовсе не любите меня. Как только вы окажетесь в Чикаго, вы поймете, насколько я прав. Это не любовь. Это вожделение.

— Ты поедешь на Чине, — это были первые слова, обращенные к ней после тяжелого ночного разговора, и они едва не разорвали сердце Эбби. Но нельзя убить то, что уже мертво, подумала Эбби.

Не отвечая Таннеру, она закончила заплетать косу и надела соломенную шляпу. У Эбби сосало под ложечкой. Сегодня она не стала готовить завтрак, и Макнайт просто съел несколько сухарей и запил их двумя кружками холодного кофе. Эбби есть не могла. Она наблюдала, как он делит груз, который теперь придется везти двум животным. Женщина испытывала облегчение, поскольку теперь ей не придется скакать с ним на одной, но она была взбешена и обижена тем, что ее снова отвергли. Она отказывалась впредь помогать ему в чем бы то ни было. Из принципа.

Эбби продолжала незаметно, но внимательно наблюдать за Таннером, и, как только он закончил навьючивать Чину, она положила расческу в маленькую дорожную сумочку и приторочила ее к луке седла. Затем, не дожидаясь помощи от своего спутника, вскарабкалась в седло и неумело заболтала в воздухе ногами, стараясь попасть в стремена.

Эбби никогда не проводила столько времени в седле и чувствовала себя на лошади неуверенно, но ее решимость утереть Таннеру нос не оставляла места для страха. Держа поводья в руках, Эбби слегка ударила кобылку пятками, и Чина неожиданно понесла. — Черт возьми!

Эбби не обращала внимания на крики Таннера. Она доверчиво пригнулась к шее кобылки. Чего ему волноваться? Она держит курс на восток. Она ведь не пытается сбежать от него. Она бы не стала есть себя поедом за предательство, если бы в самом деле решила вернуться назад, но перебираться в Орегон ей не было смысла. Она направляется в Чикаго. Там она выслушает дедушку, папу ее мамы. Но впредь она намерена распоряжаться собой сама. Она собирается стать независимой женщиной. Она станет писательницей и будет следовать велениям своего сердца, не подчиняясь никому.

Чина спускалась с холма, осторожно выбирая путь в высокой траве. За спиной Эбби услышала фырканье Мака. Во время бессонной ночи Эбби решила, что чем быстрое она доберется до Чикаго, тем быстрее избавится от Таннера. Одним своим присутствием он напоминал ей о том, какой она была дурочкой. Слезы жалости к самой себе невольно наворачивались на глаза Эбби. Но что толку лить слезы: невинность не вернешь и любовь не склеишь. Она должна как можно скорее обрести независимость. Чего ей теперь бояться? Она никогда не выйдет замуж, у нее никогда не будет семьи.

— Не трогайтесь в путь без меня!

На сердитый окрик Таннера Эбби просто не ответила. Она собиралась и дальше не замечать его. Но она не могла допустить, чтобы он не замечал ее. Напротив, пусть рвет и мечет, пусть орет. Она заставит его пожалеть о том, что он пренебрег ее любовью. Эбби еще не знала, как она отомстит.