Вспышка молнии - Бекнел Рексанна - Страница 34

Некоторое время он молча смотрел, как Эбби расчесывает волосы гребешком из слоновой кости, доставшимся ей после смерти матери.

— У тебя такие же волосы, как у Маргарет, — пробормотал Блисс, больше обращаясь к себе, чем к ней. — По вечерам, когда все дела были уже переделаны, я любил смотреть, как твоя мать расчесывает волосы. У нее были такие длинные волосы. Такие красивые.

Эбби улыбнулась.

— Помнишь, когда я была маленькой, она позволяла мне причесывать ее. Вечер был моим любимым временем суток. Мы были одни. Только она и я. Мы разговаривали. И смеялись. — Улыбка увяла на губах Эбби при этих горестно-сладостных воспоминаниях, и она вздохнула. — Ты ничего не хочешь мне сказать, папа?

Отец выгнул кустистые брови. Казалось, он так же растроган и погружен в воспоминания, как и Эбби.

— Расскажи мне, как ты познакомился с мамой. Ты уже рассказывал мне немного, но мне бы хотелось услышать все. Где вы жили, как ты сделал ей предложение…

Говоря так, Эбби расчесывала спутавшиеся кончики волос. А может, она просто побаивалась смотреть папе в лицо? Но, набравшись храбрости, она, наконец, подняла на него глаза и чуть не онемела. В его глазах блестели слезы. Он слегка отвернулся, но Эбби была уверена, что не ошиблась. Комок слез и печали подступил к ее горлу, и девушка положила ладонь поверх его руки и склонилась над отцом.

— Прости меня, папа, прости меня. Я знаю, что, говоря о маме, ты всегда расстраиваешься, но… мне претит вести себя так, будто ее вовсе не существовало. Мне необходимо вспоминать о ней, мне необходимо время от времени говорить о ней.

Отец повернул голову так медленно, как будто это требовало титанических усилий.

— Я знаю, Эбби, девочка. Я знаю, ты скучаешь по матери. Я скучаю… — он запнулся и погладил ее рукой по лицу. — Мы скоро поговорим. Но не сегодня. Сегодня я еще очень слаб.

Эбби кивнула. Папе так тяжело… но ведь и ей тяжело.

Тем не менее сегодня они немного продвинулись вперед. Наконец-то папа согласился поговорить о прошлом, от которого они бежали. А когда он заговорит, Эбби была уверена, отец обретет душевное спокойствие.

Девушка отложила гребень и, закинув еще влажные волосы за спину, спросила:

— Хочешь, я почитаю тебе немного?

Мистер Блисс благодарно улыбнулся дочери и протянул ей Библию.

— Выбери место сама. Что тебе больше нравится.

Эбби взяла в руки тяжелый том в тисненом кожаном переплете. Неважно, сколько времени они будут в пути, — пока эта книга с ними, с ними остается память о прошлом, о счастливых днях, проведенных в Лебаноне. Голос отца не умолкнет, пока он читает эту книгу. Он любил читать отрывки о праведниках и о каре Господней, обрушивающейся на головы грешников. Мама читала Библию мягко и нежно, иногда голос ее передавал нескрываемое удивление и восхищение. Мама любила притчи о любви и прощении.

Эбби перевернула первую страницу и взглянула туда, где аккуратным почерком отца были записаны памятные даты:

9 сентября 1833 года Роберт Тэтью Блисс сочетался браком с Маргарет Аделаидой Хоган. От этого брака 8 декабря 1834 года у них родилась дочь Эбигэйл Маргарет Блисс.

Конечно, здесь были и другие записи. Ее крещение, дата, когда ее папа стал дьяконом в церкви. Последней записью была запись о смерти и погребении мамы. При мысли о том, что она даже не знает, удастся ли ей когда-нибудь положить цветы на могилу матери, у Эбби защемило сердце. Дрожащими пальцами девушка принялась перелистывать страницы в поисках того места из Библии, которое она должна была прочитать ради своего и папиного душевного спокойствия.

— Господь, водитель наш… — начала она. Отец дышал все тише и спокойнее, а Эбби выговаривала знакомые слова наизусть. Она молила Господа о том, чтобы он вывел их обоих из темноты к свету, привел их в долину любви и счастья. А для себя она просила, чтобы в этой райской долине рядом с ней оказался Таннер Макнайт.

Утром следующего дня Роберт Блисс встал с постели, правда, слабость не позволила ему провести на ногах весь день. Он сидел на козлах, а Эбигэйл с Декстером шли рядом с повозкой. Хотя Эбби не хотелось давать священнику повод для ухаживания, она не могла отрицать, что его общество ей приятно.

Когда Эбби проснулась, Декстер уже сложил костер. Он постоянно следил за ней глазами, а когда она ловила его на этом, заливался румянцем. Эбби решила не замечать его влюбленности. Почему это она привлекает совершенно не подходящих ей мужчин? Декстер. Краскер. Припомнив вчерашний случай с подглядыванием, девушка брезгливо поморщилась.

По дороге Эбби и Декстер делились планами на жизнь. Они беседовали о школе и о церкви, которые следует основать в Орегоне.

— Когда вы впервые поняли, что это ваше призвание — проповедовать? — спросила Эбби, задыхаясь от подъема в гору, который они только что совершили.

— Я всегда знал, что в фермеры я не гожусь, в пастухи — тоже. — Декстер начал нервно теребить бороденку. — К счастью для моего отца, у него есть еще дети, которые могут взять на себя выполнение этих обязанностей. Мое призвание — созидать. Если бы у меня были деньги, я бы стал изучать архитектуру. В мире нет ничего изумительней, чем готические соборы. У меня есть книга с иллюстрациями, на которых изображены самые, величественные соборы Европы. — Он повел плечами и улыбнулся. На Эбби смотрело застенчивое мальчишеское лицо. — В детстве я много строил. Домики для птиц с арочными окнами и резными крышами. Домики для свиней, увенчанные куполами. Окна нашего дома в Лексингтоне, выходящие на разные стороны света, сделаны в разных стилях. Но, когда умер папа… когда он умер… для меня начался весьма тяжелый период.

Эбби внимательно посмотрела на Дёкстера:

— Вы хотите сказать, что прошли через то, что сейчас происходит со мной и с моим отцом?

Он кивнул.

— Я молился. Читал Библию. Подолгу беседовал со своим духовником. Это то, что меня спасло. Именно тогда я обратился к Богу и решил стать священником, тем, кого вы видите перед собой.

Эбби улыбнулась, глядя в его доброе лицо.

— И что… окна в вашей орегонской церкви тоже будут сделаны в разных стилях?

Декстер рассмеялся и едва не упал, поскользнувшись.

— Церковь должна выглядеть величественно, поэтому все оконные проемы будут одинаковыми. Но все они будут красивы.

Их догонял какой-то ребенок. Ребекка Годвин, догадалась Эбби, хотя лицо девочки почти полностью было скрыто шляпкой и легким платком. Как хорошо, что она, наконец, решила покинуть свой фургон.

— Здравствуйте, мисс Эбигэйл! Здравствуйте, преподобный отец! — улыбнулась девочка.

— Добрый день, Ребекка, — дружески кивнул Декстер. — Ты пришла поддержать нашу компанию?

— Я не собиралась вторгаться в вашу компанию и мешать вашей беседе, — смутилась девочка.

— Конечно нет, — успокоила ее Эбби. — Я так рада тебя видеть. Как твои дела?

— Лучше. Спасибо. — Девочка зашагала рядом с Декстером. — Я прочитала то, что вы рекомендовали. Особенно мне понравился отрывок об Иове. — Лицо Ребекки сделалось серьезным. — Он очень страдал, но он выстоял и стал тверже. Я думала об этом всю ночь и… и решила последовать его примеру.

Эбби прислушивалась к разговору Дёкстера и Ребекки и с удивлением замечала, как светлеет лицо девочки и как краски счастливой юности вновь проступают на нем. Эбби поняла, что тем чудесным снадобьем, которое одно способно излечить измученную душу, стал для Ребекки Декстер. Далеко не все мужчины, оказывается, жестоки. Некоторые, вроде Декстера, добры и милосердны. Может, через несколько лет, если к тому времени Декстер еще не женится, он и Ребекка…

— Надеюсь, вы извините меня… — Эбби направилась к отцу, который правил, сидя на козлах. — Папа! — окликнула она его. — Папа! Почему бы тебе не лечь, ты будешь чувствовать себя значительно лучше.

Она ждала, что отец станет препираться, но он только сконфуженно взглянул на нее, кивнул и стал перелезать через козлы в фургон. Эбби продолжала шагать рядом с быками, заставляя их двигаться вперед своим присутствием. Она шла и размышляла. Декстер творил чудеса: он вывел Ребекку из состояния глубокой депрессии, со временем, она не сомневалась, полностью избавится от мрачных мыслей ее отец. Если бы он только не надорвался физически…