Вспышка молнии - Бекнел Рексанна - Страница 12

А может, ей следовало получше узнать, насколько обширны познания Таннера в классической литературе?!

— Что именно совершил этот человек? — приглушенно спросил кто-то.

Эбби выстрелила в Сару настороженным взглядом, но продолжала идти рядом, как ни в чем не бывало. Сегодня женщины составляли внушительную группу. Вокруг них бегали ребятишки, на которых никто не обращал внимания.

Женщины напряженно вслушивались в каждое слово Дорис Креншо:

— Вы все хорошо знаете, что мистер Креншо завязал дружеские отношения с мистером Годвином. И, так как наша Шарлотта всего на год младше Ребекки, муж едва не обезумел от горя, когда узнал об их несчастье.

— Но что конкретно он услышал? — громко и напористо потребовала ответа Марта Маккедл.

Краснощекая, грубоватая толстуха, она была самодовольной сплетницей. Эбби раскусила ее довольно быстро. Но сегодня все внимание было приковано к Дорис. Все ждали ее ответа, потому что ни одна женщина не могла чувствовать себя в безопасности, если нападали даже на самых маленьких.

— Мистер Креншо настаивал, чтобы я глаз не спускала с девочки и чтобы она всегда была со мной…

— Но что сделали Ребекке? — нетерпеливо оборвала ее Марта.

Дорис послала ей взбешенный взгляд.

— Ну, — Дорис понизила голос, и женщины теснее сгрудились вокруг нее, — все было очень странно. Он много раз переспрашивал, как ее зовут, будто желая убедиться в том, что это именно она. Но изнасиловать ее ему не удалось, хотя, Господь свидетель, негодяй пытался это сделать. Юбка на ней была вся разодрана, колени и бедра расцарапаны…

— Тогда как ты можешь быть уверена, что он не сделал этого? — вновь прервала рассказчицу Марта. — Даже если это и произошло, она в этом не сознается. Я слышала, он ударил ее, сбил с ног, и она потеряла сознание. Как она вообще может что-нибудь помнить?

Дорис окинула взглядом женщин и возмущенно встрепенулась:

— Марта Маккедл, я присутствовала при врачебном осмотре. Доктор сказал, что негодяю не удалось лишить ее девственности, так что не к лицу тебе утверждать обратное.

Сара натянуто улыбнулась Эбби. Подруги недолюбливали недоброжелательную Марту и с удовольствием наблюдали, как она получила отпор.

— Ну а теперь с девочкой все в порядке? — спросила Эбби.

— Раны и царапины скоро заживут, — ответила Дорис. — Утром я уговорила ее съесть овсянки и выпить кофе. Но она страдает морально. Бедная девочка боится, что насильник появится снова, боится кривотолков и сплетен, — добавила женщина, бросая на Марту воинственный взгляд.

Толпа женщин стала потихоньку рассасываться. Они расходились по две, по три, чтобы обменяться впечатлениями и выразить беспокойство по поводу новой опасности, которая усложняла и без того нелегкое бремя кочевой жизни. Каждый день приносил новые неприятности, происшествия, болезни. На переселенцев нападали змеи. Иногда они замечали индейцев. Неужели они должны еще опасаться угрозы, исходящей от кого-то из них?

— Наверное, это был кто-то из форта, — произнесла Сара, обнадеживая Эбби.

— Пожалуй, — с готовностью согласилась последняя. — Но мы должны соблюдать осторожность.

— Как ты думаешь, неужели это мог сделать кто-нибудь из наших мужчин?

Эбби пожала плечами:

— Мы же не знаем всех. Мой папа, например, готов подозревать каждого, но среди мужчин есть даже несколько женатых, которые смотрят на женщин вызывающе.

Сара кивнула, соглашаясь, и подруги молча зашагали вперед. Слева от них бесконечной извивающейся лентой тянулись фургоны. Справа и чуть впереди резвилась детвора, не ведая тревог и волнений взрослых.

Ах, как было бы хорошо снова почувствовать себя беззаботной девочкой, подумала Эбби и потуже запахнулась в шаль. Стояла уже середина мая, но дул пронизывающий ветер, и облака часто заволакивало тучами. Хорошо еще, что последние несколько дней не было дождя.

Немного погодя Сара сказала:

— Среди нас появился новый человек.

— Кажется, несколько человек осталось в форте Кирней и несколько присоединилось к каравану.

— Да, но этого парня, если увидишь, не забудешь, — ответила Сара странно дрожащим голосом.

Эбби искоса взглянула на подругу и, поймав довольную усмешку Сары, начала краснеть.

— Я так и знала! — вскричала миссис Левис. — Это именно тот человек, которым ты интересуешься.

— Я не интересуюсь никем, — запротестовала Эбби, но довольно слабо.

— И что… даже некто высокий, темноволосый и очень привлекательный тебя не интересует?

— Знаешь, ты становишься почти такой же любопытной, как Марта.

Сара только улыбнулась в ответ.

— Может, если бы ты знала то, что знаю я, ты бы тоже проявила интерес кое к чему.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего, ничего… — беззаботно отозвалась Сара и повернулась в сторону играющих детей. — Эстелла! Держитесь поближе к нам! И не отпускайте малышей!

— Сара Левис! Не надо так себя вести. Ответь мне, что тебе известно такого, чего не знаю я, — потребовала Эбби, ухватив Сару за рукав платья. — Отвечай сейчас же!

Сара победно ухмылялась:

— Может, мы говорим о разных людях. Ну-ка, дайка вспомнить, как его звали… Том… Томми… Томми Макнил…

— Таннер Макнайт. Его зовут Таннер Макнайт, и ты знаешь это не хуже меня.

— Ах да, конечно, Таннер Макнайт… Как же я могла запамятовать?

— Сара, если ты сейчас же не расскажешь мне…

— Бог мой! Как же ты нетерпелива! Ну хорошо, я тебе, сейчас все расскажу. — Она заговорщицки подмигнула Эбби. — Вчера вечером он был в салуне, ну, знаешь, это шумное место у стен форта?!

— Да, да… и что?

— Ну Виктор тоже там был…

— И? — У Эбби перехватило дух. Ну зачем Сара медлит?

— И он расспрашивал Виктора о тебе.

Эбби остановилась как вкопанная. Если минуту назад они одновременно шагали и болтали, то теперь, к изумлению Сары, Эбби потеряла способность совершать два действия сразу. Сара тоже остановилась. Она внимательно смотрела на подругу и понимающе улыбалась.

— Ты все еще никем не интересуешься?

— Он… он… расспрашивал обо мне? — переспросила Эбби.

— Да. Он хотел знать, насколько серьезны твои отношения с преподобным отцом.

— Мои — вовсе не серьезны. Надеюсь, Виктор ему так и сказал.

— Да, он так и сказал, — спокойно ответила Сара. Всю оставшуюся часть дня голова у Эбби шла кругом. Счастье переполняло ее. Энергия била ключом. Она смогла бы преодолеть весь путь в Орегон на крыльях своих чувств. К ней проявляет интерес Таннер Макнайт! Она, Эбигэйл Блисс, скромная учительница, сумела привлечь к себе внимание такого мужчины! Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Сара понимающе улыбалась, глядя на то, как дурачится ее подруга, а Эбби никак не могла взять себя в руки и успокоиться. Она играла с детьми, пела им песенки и ненавязчиво учила их буквам и цифрам:

— А — Меня зовут Анна. Анна выходит замуж за Абрахама. Мы живем в Алабаме и выращиваем ананасы.

— Б — Бетти выходит замуж за Боба. Мы живем в Багдаде и выращиваем бананы.

Время шло. Караван фургонов остановился на дневной отдых. Эбби подала на стол лепешки с молоком и ветчину, оставшуюся от вчерашнего ужина. Вскоре караван снова тронулся в путь. День клонился к вечеру. К тому времени, когда солнце поравнялось с линией горизонта, Эбби превратилась в клубок натянутых нервов.

Где же он? Принесет ли он им часть подбитой им дичи? Не будет ли это слишком преждевременным, если она пригласит Макнайта разделить с ними ужин?

Эбби так и не нашла ответа на беспокоившие ее вопросы, когда раздался сигнал располагаться лагерем на ночлег. Распрощавшись с Сарой и расшалившимися ребятишками, Эбби направилась к фургону, намереваясь сразу же заняться приготовлением пищи. Но сперва она должна привести себя в порядок.

Пока отец распрягал быков, девушка перерыла весь свой сундучок в поисках расчески и лент. Расплетая косы, она думала о том, что надо бы поговорить с папой насчет того, чтобы пригласить Таннера. Но поговорить с ним означает дать отцу возможность сказать нет. Но, с другой стороны, если она осмелится пригласить Макнайта к столу, не спросив разрешения отца, он страшно рассердится. Он может даже нагрубить Таннеру. Размышляя так, Эбби не забывала о том, что преподобного отца папа приглашал без предварительной договоренности с ней. И все-таки самое хитроумное — это сделать предложение в присутствии отца. Пригласив Таннера, она могла бы как бы наивно обернуться к отцу и спросить, не возражает ли он.