Вспышка молнии - Бекнел Рексанна - Страница 10

Посетителей другого круга было в салуне намного меньше. Один — здоровый детина с ручищами, как три ствола, по-видимому, был кузнецом, другой — в очках и с отполированными ноготками, наверное, был стряпчим. Седовласый джентльмен и его сын — оба были докторами.

Все они, как один, прельщенные обещаниями правительства, направлялись на Запад в надежде получить землю. Согласно правительственному указу, надел получал тот, кто брал на себя обязательства начать возделывать землю и построить на ней дом. Половина надела — триста двадцать акров — причиталась мужчине, вторая половина приходилась на долю его жены.

Таннер пропустил стаканчик крепкого виски и поморщился: огненная жидкость обожгла глотку и желудок.

Женщины. С тех пор, как был опубликован указ, количество женщин, переселяющихся на Запад, увеличилось. Порядочные женщины. Жены и матери. Женщины, на которых мужья могли положиться и которые, в свою очередь, рассчитывали на поддержку мужей. Женщины, которые и в походных условиях демонстрировали чудеса кулинарного искусства.

Таннер опустил толстопузый стакан на липкую стойку и поморщился. Ему уже опротивели вареные бобы и сухари. Кроме того, он устал от своих бесполезных поисков. Он проверил уже три каравана фургонов и теперь проверял последний. Если и среди этой группы переселенцев не окажется внучки Хогана, значит он перехитрил самого себя: Блисс отправился-таки в Калифорнию.

Таннер заказал вторую порцию виски и стал пить ее медленно, маленькими глотками: если он хочет хоть что-нибудь узнать о девочке, которая путешествует вместе с отцом в этом караване, ему следует иметь свежую голову.

Таннер тщательно осмотрел помещение салуна и обнаружил знакомое лицо. Высокий, худощавый парень — тот самый, что разговаривал с девушкой на берегу реки, с Эбигэйл Морган.

Таннер встал, выпрямился и стал пробираться к неуклюжему парню.

Эбигэйл Морган могла бы сойти за внучку Хогана с большим трудом. Допуская, что его жертва уже вышла из младенческого возраста, Таннер не мог представить, что она уже успела полностью сформироваться и стать такой аппетитной женщиной, как Эбигэйл Морган. Вспомнив о том, как девушка сидела совсем рядом с ним на лошади, Таннер причмокнул.

Протиснувшись между двумя жестикулирующими мужчинами, Макнайт приблизился к своей цели. Молодой парень был фермером, женатым фермером: на пальце у него поблескивало новенькое обручальное кольцо. Таннер слегка расслабился и протянул молодому человеку руку для приветствия.

— Вы путешествуете в составе каравана, которым командует капитан Петерс, не так ли?

Парень колебался секунду, не больше, прежде чем пожать протянутую руку,

— Да, это так.

— Я только что присоединился к вашему каравану. Меня зовут Таннер Макнайт. Я из Индианы, — добавил он, придерживаясь версии, которую он сообщил капитану Петерсу.

— Виктор Левис. Я из Айовы. — Он кивком указал настоящего рядом мужчину. — Это Бад Фоли. Он тоже из нашего каравана.

Таннер пожал руку Баду Фоли, а тот пробурчал приветствие, погребенное в шуме салуна. Макнайт хотел взглянуть на него повнимательнее, но Бад уже отвернулся.

— Я лучше пойду, Левис, — парень окинул Макнайта оценивающим взглядом и вышел. Наблюдая за Бадом, Таннер почувствовал беспокойство. Во взгляде парня было нечто странное, самодовольное что ли… Еще в нем была враждебность. Может, они встречались раньше?

— Итак, ты присоединился к нам… — вторгся в раздумья Таннера Виктор Левис.

— Да-да. Я буду чем-то вроде проводника, следопыта и охотника. Буду снабжать переселенцев свежатиной. — Он бросил на собеседника испытующий взгляд. — Не все ведь могут, обеспечивать себя мясом в пути. Ты умеешь охотиться?

— Немного, — замялся Виктор, но потом с мальчишеской гордостью похвастался: — в Мускатине я бил белок лучше всех.

Таннер усмехнулся.

— Это очень хорошо. У тебя большая семья?

— Только я и моя жена Сара.

— Вы недавно поженились, я угадал? Та женщина, которая водила быков на водопой… это и есть твоя жена? — спросил Таннер, провоцируя Левиса на разговор об Эбигэйл Морган.

— Нет, о животных забочусь я сам, — ответил молодой глава семьи. — А вчера ты видел подругу моей жены, мисс Эбигэйл Морган.

— А-а, — задумчиво протянул Таннер. — Хорошенькая женщина эта мисс Морган. За ней кто-нибудь уже ухаживает?

Виктор Левис рассмеялся и допил виски.

— Нет, но мистер Морган все пытается соединить ее с преподобным отцом.

У Таннера мелькнула мысль, что кое-что проясняется, и он продолжил расспросы.

— А что думает ее мать о зяте-священнике?

— Насколько я знаю, ее мама умерла. Эбби живет вдвоем с отцом. — Неожиданно Виктор прищурился. — А ты… что же… интересуешься ею?

Итак, ее мать умерла. Таннер посмотрел по сторонам, не желая выказывать своего волнения.

— Это зависит от того, насколько серьезны их взаимные чувства: ее и преподобного отца. — Таннер усмехнулся. — Да, кстати, а как зовут ее отца? Это на случай, если мне придется побеседовать с ним.

Виктор Левис улыбнулся:

— Роберт Морган. Он старый и грубый простак. Что касается священника, то, со слов Сары, он имеет серьезные намерения, а вот Эбигэйл — никаких. Никогда не поймешь, что у женщины на уме.

Они поболтали еще — о предстоящей дороге и о том, что ждет их в Орегоне.

Когда Таннер вышел из салуна, желудок его был пуст, а вот выпить ему пришлось много. Но походка его была тверда, и он направился к своей палатке.

От голода желудок начал ныть. Надо что-то перехватить. Но, несмотря на голод, мысли Таннера все время возвращались к разговору с Левисом. Большое значение имело то, что Роберт Морган мог оказаться Робертом Блиссом. Но, к удивлению Макнайта, не меньшее значение для него приобрел тот факт, что Эбигэйл Морган не отвечает взаимностью преподобному отцу Харрисону. Однако твердой уверенности в том, что женщина, с которой он познакомился, и есть та девочка, которую он разыскивает, у Таннера не было. Проигрывая в уме варианты своих действий, Макнайт все никак не мог расстаться с воспоминаниями о том, как Эбигэйл находилась едва ли не в его объятиях, как она прижималась к его торсу, а он придерживал ее рукой за талию. Едва ли она принадлежала к тому типу женщин, с которыми он привык общаться. Можно было держать пари, что она девственница. И от неё так приятно пахло свежестью и юностью! Как будто пыль и пот дальнего пути не имели к ней отношения. От нее пахло засушенными лепестками роз. А еще Таннер был готов биться об заклад на половину суммы, обещанной ему Хоганом, что она хорошо готовит.

Макнайт остановился и вдохнул бодрящий ночной воздух. Почти все путники дернулись к своим фургонам и кострам. Таннер был готов поклясться, что чувствует запах жареной ветчины и картошки, сдобренной маслом. Желудок его взбунтовался. Макнайт остановился и замер, вдыхая дразнящий запах хорошо приготовленной пищи. Но… ветер подул в другую сторону, слюнки у него течь перестали, и единственное, что осталось при нем, так это головная боль.

Таннер потряс головой, стараясь избавиться от последствий выпивки, как вдруг услышал у себя за спиной шаги. Это было простое шуршание камешка под ногой, но Таннер насторожился и прыгнул в сторону.

Только быстрота реакции и спасла ему жизнь: пуля попала не в голову, а всего лишь задела предплечье. Но этого «всего лишь» оказалось достаточно, чтобы вся правая рука мгновенно омертвела. Таннер сделал еще прыжок в сторону, увертываясь от своего неведомого противника, и одновременно потянулся рукой за ножом, закрепленным в чехле у лодыжки, но, споткнувшись о ком высохшей грязи, упал. Макнайт был уверен, что противник сейчас же прыгнет на него, но, к его удивлению, трус уже бросился наутек. Среди кустов Макнайту удалось разглядеть лишь колыханье белых рукавов рубахи. К тому моменту, когда Таннер поднялся на ноги и был готов броситься в погоню, противника уже и след простыл.

— Черт подери! — выругался горе-следопыт. Тяжело дыша, он огляделся. Палатки. Фургоны. Кони. Быки. Импровизированная деревня, каждый день меняющая свои очертания. В такой неразберихе найти неприятеля невозможно.