Валлийская колдунья (Где обитает магия,Цветок страсти) - Бекнел Рексанна - Страница 10

Он прокашлялся.

— Мне не часто выпадает возможность просто побродить по лесу ради удовольствия. Приятное разнообразие, когда все время находишься среди воинов и лошадей.

Уинн даже не попыталась скрыть свое недоверие.

— Так вы приехали из Англии, чтобы побродить в лесной глуши в компании валлийки и пятерых детей?

— Наверное, он приехал, чтобы отыскать дракона, — предположил Артур, придя на помощь своему новому другу. — Убить огнедышащее чудовище, о котором нам рассказывал Дрюс. Того, что живет в пещерах Черной Горы.

Артур говорил с таким серьезным видом, что Уинн теперь даже не была уверена, хочется ли ей получить ответ на свой вопрос. По крайней мере, пока дети рядом. Непонятно, по какой причине, но он, кажется, понравился всем детям без исключения. Особенно Артуру.

Ей придется смириться с этим. Она и раньше замечала природную способность детей и животных различать добро и зло, поэтому то, как естественно и просто дети потянулись к незнакомцу, должно было бы избавить ее от волнений. Он не собирался причинять им зла. И все же что-то он скрывал.

— Если англичанин ищет дракона с Черной Горы, мы можем показать ему колею, проложенную повозками, которая идет в ту сторону, — Уинн пристально взглянула на чужеземца. — Сразу за болотом, которое вы пересекли. Если пойти обратно, то вы ее увидите справа.

Он слегка кивнул, но не произнес ни слова и только пристально вглядывался в нее, пока она не испытала замешательства.

— Сегодня я отказываюсь от дракона. И я норманн, а не англичанин.

Уинн приподняла брови.

— В самом деле? Скажите мне, почему английская аристократия до сих пор связывает себя с Нормандией? Ведь вы живете в Англии, по крайней мере, уже сто лет, а до сих пор отказываетесь называть себя англичанами.

— А мы валлийцы, — похвасталась Изольда, придвигаясь ближе к тете, и Уинн стало хорошо на душе от такой детской преданности.

— В таком случае, наверное, мне следует называться англичанином норманнского происхождения, — согласился он. — И у меня есть имя, — продолжал он. — Клив Фицуэрин. Я бы хотел, чтобы вы называли меня Клив.

Уинн одарила его высокомерным взглядом,

— Что ж, сэр Клив, я пришла сюда с детьми с определенной целью. Хотя наша беседа и чрезвычайно интересна, нам пора заняться делом.

— Могу я вам помочь? Уинн, — добавил он с легким, но все же заметным ударением.

Она тут же выпустила коготки.

— В помощниках у меня нет недостатка.

— Тогда, возможно, я могу помочь вам присмотреть за детьми, — миролюбиво произнес он, не обратив никакого внимания на то, что она начинает закипать от гнева. — Уверен, они не будут против.

— Мы вовсе…

— …не против!

Остальные трое ребятишек были не столь уверены, как близнецы, потому что явно почувствовали возникшую между взрослыми враждебность. Особенно расстроился Артур, увидев, как Уинн обращается с англичанином, и та сразу пожалела, что позволила этому человеку вывести ее из себя. И куда только делось ее намерение быть кошкой, а не мышкой?

Уинн натянуто улыбнулась.

— Можете присоединиться к нам, если хотите. — Затем резко отвернулась, не в силах больше притворяться спокойной. — Пора двигаться. Мы уже почти у спуска в ущелье.

Когда они осторожно и медленно спускались по каменистой тропе в Ущелье Дьявола, Уинн с неохотой призналась себе, что Фицуэрин оказался здесь как нельзя кстати. Она знала, что совершить спуск с пятью детьми будет сложно. Чтобы не рисковать, она могла бы за один раз спустить только двоих или троих. Теперь, когда рядом был англичанин, они могли идти все сразу.

Уинн возглавляла шествие, за ней шли дети, а замыкал отряд англичанин. Хотя спуск не представлял трудности для внимательного взрослого, она знала, что дети могут чересчур разволноваться и позабыть об осторожности. Поэтому ей очень помогло, что еще один строгий голос отдавал наставления непоседливой пятерке.

— Рис, не толкай своего брата. Артур, смотри куда ступаешь, — то и дело раздавался его голос где-то позади.

— Ой, глядите! Какая большая бабочка! — воскликнула Бронуэн. — Желто-оранжевая, как пламя.

— Лови ее! Лови! — закричали Рис и Мэдок.

— Нет! Не трогайте ее, — сказала Изольда, заспешив к братьям. — Вы сделаете ей больно, а тогда я сделаю больно вам!

Уинн обернулась к троице.

— Изольда, я сама займусь этим. Рис и Мэдок, мы собираем только то, что нам необходимо. Не больше. Если нельзя использовать это для еды, или лечения, или для чего-то другого, значит, мы это не трогаем. Вы знаете мои правила.

Они тут же раскаялись, и Уинн одобрительно кивнула, потом улыбнулась детям.

— Я знаю, что вам весело. Здесь внизу столько всего можно увидеть. Но мы должны оставить все в целости, чтобы приходить сюда еще не раз и любоваться всем этим.

Именно в эту секунду, когда она думала только о детях и земле, кормившей их всех, она встретилась взглядом с англичанином. К ее удивлению, он смотрел на нее одобрительно. Затем он улыбнулся ей — восхищенно и дружественно одновременно, — и она ощутила что-то странное внутри. Это был не тот дерзкий оценивающий взгляд, которым он смотрел на нее вчера вечером, и она не смогла рассердиться. Правда, пришла в смятение…

Ее раздражал и лишал равновесия его пристальный взгляд. Проглотив комок в горле, она отвернулась.

Как только они достигли узкого дна ущелья, покрытого пышной зеленой травой, Уинн дала каждому ребенку отдельное задание.

— Рис и Мэдок, я хочу, чтобы вы наскребли как можно больше этого мягкого темно-серого камня. Видите, как он отслаивается, если провести по нему кусочком острого гранита? Да, правильно, — сказала она, когда мальчики скопировали ее движения. — Ссыпайте весь порошок в этот кожаный мешочек, А тебе, Артур, нужно собрать самые молодые, самые маленькие листья папоротника. Вроде этого.

Видишь, как у него загнуты кончики? Срывай только те, что поместятся на твоей ладошке. Вот тебе тряпочка, туда будешь складывать листочки. После я заверну их.

— А нам что делать? — хором спросили Изольда и Бронуэн.

— Сейчас посмотрим. Ах да, знаю. Мне нужна паутина. Можете собрать ее для меня? Или нет, лучше я сама это сделаю. А вы, девочки, выкопайте корень поручейника. Вот вам лопатка. Будете копать по очереди. Одна отводит листья в сторону, вот так, а другая копает. — Она освободила от земли несколько белых толстых клубней. — Оторвите два-три клубенька, а остальное стряхните и посадите обратно на прежнее место.

— Чтобы мы смогли и в следующий раз найти здесь эти толстые корни, — сделала вывод Изольда.

— Совершенно верно. Я уже несколько лет собираю корни поручейника на этой грядке.

Она стряхнула с пальцев влажную землю, отходя назад и окидывая взглядом прилежную стайку. Хотя, вероятно, она сама собрала бы все, что ей нужно, гораздо быстрее, чем ее пятеро помощников, Уинн не жалела, что решила привести их сюда. Шесть лет — не так уж мало, чтобы поработать на благо семьи. У каждого ребенка должны быть свои обязанности, и каждый должен знать, насколько он важен для семьи, даже если это не совсем обычная семья.

Преподать такой урок никогда не рано, особенно этим сироткам, которые когда-нибудь узнают горькую правду о том, как они появились на свет, и о том, как они были когда-то нежеланны. Но сейчас они желанны. Даже очень. Если бы они были ее родными детьми, она и тогда не могла бы сильнее любить их.

— А для меня у вас не найдется дела?

Тихий голос англичанина, раздавшийся за ее спиной, заставил Уинн подпрыгнуть от неожиданности. Она чуть не затоптала молодую поросль папоротника.

— Что… я… нет. — Она с трудом взяла себя в руки. — Нет, для вас у меня дела нет. Можете уйти, если хотите.

Он приподнял темную бровь от ее резкого замечания, и Уинн тут же смутилась, что была так груба. В конце концов, он ведь помог ей и детям при опасном спуске на дно ущелья. Хотя, с другой стороны, он последовал за ними без приглашения. Так что она могла обойтись минимальной вежливостью.