Мой галантный враг - Бекнел Рексанна - Страница 81

Ее голос дрогнул от наплыва чувств, и она смущенно уткнулась головой в его широкую грудь. От него пахло кожей, пылью и лошадьми… она любила его и таким тоже.

Тихо засмеявшись, Корбетт поднял к себе ее лицо:

— А я-то боялся, что ты опять откажешься впустить меня в замок.

Лиллиана постаралась взглянуть на него с упреком, но ничего из этого не получилось. Счастливые слезы стояли у нее в глазах.

— Ты же знаешь, я ни в чем не могу тебе отказать, — прошептала она.

Корбетт смотрел на нее, не отрываясь; его живые серые глаза были прозрачны, как хрусталь.

— Мне нужна только твоя любовь… никогда не отнимай ее у меня.

— Она отдана тебе навсегда.

Их губы снова встретились, и ей показалось, что она растворилась в нем целиком. Губами, языком он вбирал ее в себя с таким неукротимым пылом, который граничил с болью, и она шла ему навстречу столь же безоглядно и целеустремленно. Если бы было можно, она прямо здесь, на пыльной дороге, показала ему, как она счастлива от его возвращения и как сильна ее любовь к нему.

Но сам Корбетт, застонав от муки, разорвал их страстные объятия.

— Бог мой, как я тосковал по тебе, — проговорил он. — Я люблю тебя, Лилли. Я люблю тебя так сильно, что… — Тут он судорожно вздохнул и улыбнулся. — К сожалению, мои люди уже недалеко отсюда.

Лиллиана залилась счастливым смехом:

— Да, нам надо бы вести себя более благоразумно. Кроме того, тут поблизости Дэйн и Элиза. Они оба спят у ручья. И, конечно, Магда с Фергой, и Томас…

Она вскрикнула, когда он подхватил ее на руки и закружил.

— Тебе не удастся долго заговаривать мне зубы, женушка.

— А я и не собираюсь, — шепнула она.

Снова застонав, он поставил ее на землю, но не убрал руки, обвивавшей ее талию, и они направились к ручью. Стебли ячменя расступались перед ними и снова смыкались у них за спиной. Вдалеке блестели в лучах солнца стены Оррик-Касла.

Рука об руку шли они через поле, и Лиллиана вдруг подумала, что целый год прошел с того дня, когда она вернулась домой из Бергрэмского аббатства. Тогда Туллия умолила ее приехать, а потом явился высокий рыцарь, отмеченный шрамами от старых ран, и потребовал признания своих прав на ее руку. Это был год борьбы, печали и даже ужаса, и все-таки он принес в долину Уиндермир-Фолд мир и благополучие, о которых так мечтал ее отец.

А она обрела любовь. Со вздохом умиротворения она склонила голову на его сильное плечо и почувствовала, что его рука крепче обняла ее талию. Она была дома.