Крестоносец в джинсах - Бекман Tea - Страница 12

В одном из мальчиков он узнал смелого пловца, которого заметил накануне вечером. Ребята пошептались между собой, затем поднялись и пошли за Долфом, который привел всю компанию к Леонардо. Марике поспешила за водой для супа.

— Погляди-ка, — позвал его Леонардо, который, казалось, не имел ничего против появления еще четверых едоков. На ладони у него лежали два крапчатых яйца.

— Где ты их нашел?

— В камышах. Там полно гнезд, только целых яиц мало.

Четверка мальчишек отправилась в заросли камыша на поиски гнезд. Спустя полчаса они возвратились, неся штук шесть яиц и мертвую уточку, почти цыпленка.

Суп представлял собой непривычную смесь, густую от гороха и яичных желтков, пахнущую пряными травами, но все вместе получилось гораздо вкуснее, чем предполагал Долф. У Леонардо была деревянная ложка, при помощи которой Марике удалось влить в рот больным малышам немного горячей жидкости. Дети не сводили с Марике благодарного щенячьего взгляда. Только после этого сама девочка, студент и все остальные доели остатки супа, по очереди поднося к губам котелок. Получилось не так много, но еда согрела их.

— Замечательно, — удовлетворенно протянул Долф, когда все уютно устроились вместе.

Теперь он мог как следует рассмотреть ребят. Они познакомились. Самый рослый из них по имени Франк (лет четырнадцати, должно быть, прикинул Долф) был из семьи кельнского кожевника. Что потянуло его в поход, неясно. Парня, который хорошо плавал, звали Петер.

Небольшого роста, но коренастый, с крепкими кулаками, он уверял, что ему уже двенадцать лет. Он вырос на берегу моря, восточнее Кельна, где простирались владения архиепископа. Третьего, самого младшего по виду, звали Эверарт. Его отец был дровосеком, и за всю свою жизнь мальчишка не видел ничего, кроме чащи да господской охоты, но зато знал уйму интересного о лесе и его обитателях.

Четвертый, плечистый, крепкий малый, знался Берто. Он наотрез отказался говорить о своем прошлом.

— Сейчас я крестоносец, и этим все сказано, — бросил он. Берто понравился Долфу.

Долф назвал себя так, как уже стало привычным для него: Рудолф Вега ван Амстелвеен. Это имя явно производило впечатление на собеседников.

Мальчик показал на окружающую их низину:

— Не лучшее место для стоянки.

Его тут же поддержал Эверарт:

— Лучше всего пройти еще вперед. — Он повернулся к югу: — Там и берег повыше, и места лесистые.

— А кто выбирает место для привала? — поинтересовался Долф.

— Николас, — тут же ответил Франк, — он же нас ведет. Но обычно он поступает по совету дона Ансельма.

— Монаха?

Ребята закивали.

Долф поднялся.

— Настало время мне поговорить с вашим Николасом, — сказал он.

Потрясенный Берто уставился на Долфа, приоткрыв рот.

— Кто проводит меня к нему? — продолжал Долф.

— Но ты же не смеешь… — нерешительно начал Берто.

— Смеет! — горячо вступилась Марике. — Рудолф благородной крови.

Никто не мог бы разубедить ее в этом.

Тогда поднялся Франк.

— Пошли, — коротко сказал он, — его шатер вон там, за рощей.

Мальчики шагали по лагерю, стараясь держаться поближе друг к другу. Почти все ребята уже спали. Костры еще дымились и потихоньку гасли. Вдалеке снова послышался колокольный звон. Колокола звонили тут, по всей видимости, в течение целого дня, но Долф больше полагался на свои водонепроницаемые, ударостойкие часы с автоматическим заводом. Они показывали уже почти половину девятого. Как обычно на исходе жаркого дня, над рекой и долиной поднимался влажный туман, окутавший спящих детей. Взгляд с трудом проникал сквозь пелену тумана.

— Красивый у тебя браслет, — заметил Франк, от которого не ускользнуло, как Долф посмотрел на часы.

— Подарок отца.

— Серебро, наверно?

— Нержавеющая сталь.

— Дамасская?

— Вроде того.

— Богатый у тебя отец.

— Да не то чтобы очень, — ответил Долф, которому стало не по себе. Конечно, в сравнении со средневековыми простолюдинами его отец сказочно богат. Ну а в масштабах двадцатого века доктор Вега располагал обычным жалованьем научного работника.

— Почему же ты сбежал из дому, если тебе там неплохо жилось? — продолжал свои расспросы Франк.

— А что особенного? Приключений захотелось.

Франк удовлетворенно кивнул. Сам он, по-видимому, увязался в поход именно по этой причине.

Они шли довольно долго и наконец выбрались на возвышенность. Земля здесь уже не была такой топкой. Миновав рощицу, они увидели яркий костер, вокруг которого разместилась группа ребят и взрослые.

Несмотря на сумрак, позади костра Долф приметил старинного образца круглый походный шатер.

Два белых вола, расположившись на лужайке, мирно щипали траву. Чуть поодаль белел крытый верх повозки, которую охраняли не меньше двадцати ребят с дубинками. Николас, как видно, не желает рисковать.

Вся компания ужинала. От запаха еды у Долфа и Франка слюнки потекли. Те несколько ложек похлебки, что им удалось проглотить, не утолили голод. Над костром на вертеле что-то жарилось. Похоже, птица. Значит, они тоже подманили уток.

Вокруг огня расположились: мальчишка, одетый во все белое, двое монахов и еще восемь подростков; их знатное происхождение угадывалось по нарядной одежде и манерам. Среди них был и тот вертлявый, который и раньше попадался на глаза Долфу.

Все они застыли с набитыми ртами, не сводя изумленных глаз с этого высокого парня, внезапно выросшего перед ними. Долф, однажды приняв решение, шел к своей цели напролом, сохраняя при этом способность трезво оценивать обстановку.

— Я Рудолф Вега ван Амстелвеен, — четко и с достоинством представился он.

Как всегда, его имя возымело действие. Тощий монах, которого называли дон Ансельм, едва заметно приподнял руку. Дон Йоханнес, помоложе, здоровее на вид и приветливее, кивнул Долфу. Николас сделал движение, словно собирался привстать, но передумал. Разряженные дети с нескрываемым любопытством наблюдали за происходящим, позабыв о еде.

— И я тоже голоден, — спокойно продолжал Долф, указывая на жареную дичь. Примелькавшийся Долфу неугомонный мальчишка тут же протянул ему кусок жаркого, освобождая место.

— Садись, Рудолф Вега ван Амстелвеен. Мы рады приветствовать тебя.

Понятно, этот кружок избранных принимал его за такого же, как и они сами, отпрыска знатных родителей, хотя одежда мальчика удивляла их. Долф знаком пригласил Франка подойти и сесть рядом с ним. Присутствующие обменялись неодобрительными взглядами — им это явно не понравилось.

— Кто ты таков? — строго спросил дон Ансельм.

Франк назвался, и тут Долф сообразил, что должен объяснить разницу в общественном положении между сыном вольного горожанина и этими господскими детьми.

Он опустил руку на плечо Франка со словами:

— Это мой друг.

Все в замешательстве молчали. Все тот же непоседа предложил мясо Франку, и Долф подумал, что не так уж он плох, этот парень.

Насытившись, Долф принялся рассматривать юных аристократов, которые тоже во все глаза разглядывали своих гостей. Любопытство на их лицах смешивалось с подозрительностью. Долф обратил внимание на хорошенькую девочку в длинном платье из тонкого льна, со множеством украшений. Шею девочки охватывала серебряная цепочка, с которой свисал крест, сверкающий драгоценными камнями. Сосед Долфа был облачен в багряный плащ, желтые чулки; шитый серебром пояс был украшен великолепным кинжалом с богато отделанной рукояткой.

Одежда других ребят отличалась не меньшей пышностью.

Мальчик, закутанный в белоснежное покрывало, по-видимому, и был Николас.

Долф начал говорить. Он понизил голос, чтобы не так чувствовался акцент и чтобы сразу заставить слушать себя. Когда говоришь негромко, к тебе волей-неволей вынуждены прислушиваться.

— Вчера я вступил под знамена крестового похода. Хочу дойти с вами вместе до Святой земли и помочь вам отвоевать Белокаменный Город, — заявил Долф, чтобы рассеять сомнения относительно своих намерений.