Плач Абалона - Уэлч Джейн - Страница 14

Барон Наттардский бросил на короля беспомощный взгляд, но не смог встретиться с ним глазами. Наконец он поднял руки.

– Беру, беру свои слова назад. Барон Бранвульф – достойнейший из дворян.

– Хорошо, – удовлетворенно сказал Халь и убрал меч в ножны.

Как только стражники опять его окружили, Виглаф начал кричать, покраснев от стыда и топая ногами, словно разозлившийся ребенок:

– Сир, сир, Ваше Величество, этого безумца надо заковать в цепи, его надо бросить в яму!..

Халь даже не посмотрел на него, довольный тем, что сумел выставить Виглафа трусом. Он повернулся к королю, тот уже сошел с трона, разъяренный тем, что кто-то посмел напасть на его стражников, и почтительно поклонился.

– Государь, прошу простить меня за неподобающее поведение, – с достоинством и уверенностью, только выросшей за последние несколько лет, проговорил молодой человек, – я был вынужден защищать честь своего родича, которого здесь представляю. Я всегда остаюсь вашим верным слугой и молюсь о том, чтобы не оскорбить вас.

Халю казалось, что примерно это и следовало сказать, но Рэвик, похоже, не был впечатлен. Повисшее напряжение разорвал смех принца Ренауда.

– Брат, вы не считаете, что этот пылкий юноша показал себя вполне подходящим для сопровождения принцессы Кимбелин по опасным дорогам Кеолотии? Посмотрите, как ловко он обращается с мечом!

Суровость на лице Рэвика сменилась легкой улыбкой.

– Вы правы, брат. Забудем о происшествии. Король жестом отослал солдат прочь. Разумеется, как только молодой лорд Халь извинится.

Халь заметил, что Кеовульф смотрит на него в упор мол, веди себя как следует. На миг у юноши мелькнула идея, что надо отказаться, но тут же он передумал. Раз Кеовульф ожидает продолжения ссоры, почему бы его не удивить? Он снова изящно поклонился королю.

– Прошу простить меня за неумышленный порыв. Мысли о столь великом почете участвовать в посольстве Вашего Величества вскружили мне голову, сказал он вежливо, хотя и нечестно.

Король кивнул, и Халь с удовольствием заметил на лице Кеовульфа оторопь. Калдейца вообще-то нелегко было сбить с толку, однако сейчас он явно изумился.

Дело было кончено.

Принц Ренауд со своего конца тронного зала замахал рукой, созывая будущих спутников. Тапвелл бросил на Халя насмешливый взгляд, тот ответил широкой улыбкой, еще раз поклонился королю и зашагал к Ренауду. Поравнявшись с одной из компаний, он уловил обрывок приглушенного шепота:

… слишком силен. С тех пор, как возродилась Старая Вера, многие простолюдины больше смотрят на Бранвульфа, чем на своих собственных лордов и даже на короля. И все лишь потому, что его жена – высшая жрица Керидвэн. А теперь мы слышим, что его сводный брат собирается жениться еще на одной ведьме из того же шабаша. К тому же в последние два года был мор на скотину и на посевы. Не слишком ли это много? Да и волки из его баронства движутся на юг, а в Торра-Альте сосредотачивается сила неверных. Простолюдинов она привлекает просто неестественно! Так что я начинаю себя чувствовать неспокойно, очень неспокойно. Так может…

Халь обернулся, но в толпе не сумел разобрать, кто говорит о нем с такой враждебностью.

Глава 5

– Не мог он далеко уйти, – сказал Каспар, стараясь, чтобы его слова звучали поувереннее.

– Если только за какой-нибудь сукой не погнался, вставил умудренный опытом Пип.

– Да замолкни ты, – отмахнулась Брид. Замолкни и ищи.

– Ну, извините, – обиделся Пип. – Я только хотел…

Каспар показал ему кулак.

– Трог никогда никуда не убегал, – сказала Брид. – Начать с того, что он слишком ленив. Так что я волнуюсь.

Она опять позвала пса по имени, не дождалась ответа и принялась искать, не осталось ли на земле каких-нибудь следов.

– Госпожа моя, земля мерзлая и твердая, как кость. Собака не могла на ней оставить отпечатков, – заметил старый Брок. – Должно быть, почуяла что-нибудь.

Каспар вернулся к поваленной рябине, желая повнимательнее рассмотреть выцарапанные кобольдами древесные руны. Разобрать он их по-прежнему не мог, так что в конце концов пожал плечами и пошел туда, где в последний раз видел, как Трог рылся под вывороченными корнями терна. Конечно, все только и думали о кобольдах, так что пес вполне мог улизнуть незамеченным. Но больно уж это было на него непохоже. Скажем, запах оленя или кабана ни разу не возбуждал Трога до такой степени.

– Мы ведь в самой глуби Лова, пробормотал Пип хриплым ломающимся голосом. – Тут всякое чудное случается. – Глаза у него сделались большие, и в них зажглись огоньки: почувствовал грядущее приключение. Однако стоило мальчику встретиться взглядом со жрицей, как он тут же посерьезнел. – Да ладно, не убивайтесь вы так. У Трога зубы острые, он и от троллей отобьется.

Брок оттащил Пипа в сторону и зашипел, как хищная птица:

– Не смей так говорить с госпожой! Может, сестра твоя и обращается к Морригвэн попросту, но тут дело другое, она сама учится на служительницу Великой Матери. А ты уже довольно взрослый и не должен подавать дурной пример всему гарнизону. Твоя сестра…

– При чем тут моя сестра! – внезапно закричал Пип, и не думая говорить потише, как Брок. Не она меня поставила на мое место! Я сам себе хозяин, она мне не нянька.

Каспар обернулся и поймал брошенный Пипом взгляд в его сторону.

– Я знаю, что солдаты говорят, у меня уши есть! – гневно продолжал тот. – И…

– О чем это ты, Пип? – оборвал его Каспар. – Должно быть, недоразумение какое-то. Какое касательство к тебе могут иметь отношения между Май и Морригвэн? Никто против тебя ничего не имеет.

Пип уронил голову и вздохнул.

– Да ладно вам, мастер Спар. Давайте лучше собаку искать. – Он пошел прочь, продираясь через молодую поросль.

Брок сперва не мог промолвить ни слова, а потом возмущенно запыхтел:

– Сир, я его тотчас притащу обратно. Пащенок! Ремня захотел! Подумать только – так говорить с баронским сыном! Я его… я его…

Каспар покачал головой, глядя Пипу в спину. Конечно, следовало велеть парню вернуться и пропесочить его за невежливость, но делать этого совершенно не хотелось. Таков уж был Пип. Непонятно только, что его так расстроило. Тринадцать лет жуткий возраст, подумал Спар, чувствуя себя семнадцатилетнего взрослым, опытным, уравновешенным.

Интересно, что же он все-таки услышал в крепости такого… Единственный слух о Пипе, известный Каспару, состоял в том, что кое-кто из горничных помоложе пытался его приворожить, но все получили решительный отказ. В результате одна-две девушки терпеть его не могли, зато остальные стали обожать.

Халь перед тем, как отправиться в Фарону, с улыбкой сказал, что Пип для них всех слишком хорош. Он, мол, ждет девушку с титулом, положением и хорошим будущим. Услышав это, Брид подняла жениха на смех: «Вот уж попал пальцем в небо!».

Тогда их что-то отвлекло, и Каспар так и не спросил, что Брид имела в виду. Теперь было бы неплохо спросить, да время самое неподходящее. Жрица опустилась на колени и отломанным корнем падуба копала землю возле поваленного терна там же, где до этого рылся пес. Гнилой темный ствол порос жимолостью. Брид остановилась перевести дух и рассмотреть ползучее растение.

– Уйллеанд, хранительница сокрытых тайн, – проговорила девушка, перебирая пальцами стебли жимолости, а потом опять вернулась к работе и забормотала: – Ах, Трог, Трог, что же ты тут искал? Сто раз тебе говорила: не подходи к терну!.. Тут большая нора. Может, он докопался до корней и застрял?

Она замерла, прислушиваясь, не скулит ли под землей пес, потом подняла запачканное землей лицо.

– Ну вы что там, не собираетесь мне помогать?! Каспар притащил крепкий сук и яростно врылся под поваленный терн, говоря при этом:

– Не мог он здесь оказаться. – Чем глубже они копали, тем уже делалась нора. – Тут и барсуку-то места не хватит, не то, что собаке.

– Знаю, – нетерпеливо откликнулась Брид, отодвигаясь в сторону, чтобы не мешать Каспару.