Мир как супермаркет - Уэльбек Мишель - Страница 12

Поднялся туман и оживил небо.

Вспомните, друзья, основные образы

этого мира,

Вспомните людей, вспоминайте долго.

50"

Он:

Как хотелось бы мне сообщить добрые вести, расточать слова утешения, но, нет, не могу. Могу лишь смотреть, как разверзается пропасть между нашими поступками и нашими взглядами.

Мы бороздим пространство, ритм наших шагов разрезает пространство с безупречностью бритвы.

Мы бороздим пространство, и пространство становится все чернее. И в какое-то мгновение мы сорвались. Точно не припомню, но, похоже, это случилось на большой высоте.

Она:

Наверно, был момент приобщения, когда мы не имели ничего против этого мира. Почему же так велико теперь наше одиночество?

Наверно, что-то должно было случиться, но причины взрыва остаются непостижимыми для нас.

Мы озираемся вокруг, но ничто больше не кажется нам вещественным, ничто больше не кажется нам долговечным.

56"

Она:

Мы идем по городу, наши взгляды

встречаются с взглядами прохожих,

И это подтверждает, что мы – люди.

В безмятежном спокойствии уикенда

Мы медленно идем по улицам,

ведущим к вокзалу.

Под нашими чересчур просторными

одеждами скрываются серые тела,

Почти неподвижные предвечерней порой.

Наша крошечная, наполовину проклятая

душа

Шевелится в складках, а потом замирает.

Он:

Мы существовали когда-то,

такова наша легенда.

Некоторые из наших желаний создали

этот город.

Мы вели борьбу с враждебными силами,

А затем бразды правления выпали из наших

исхудавших рук,

И мы долго дрейфовали вдали от всех

возможных берегов.

Жизнь остыла, жизнь покинула нас.

Мы созерцаем наши почти бесплотные тела,

В тишине высвечиваются доступные

зрению детали.

59"

Он:

Бездонно прозрачное небо

Проникало в наши зрачки.

Мы больше не думали о завтрашнем дне,

Ночь была почти пуста.

Мы были пленниками измерительных

приборов,

Но измерения казались пустым делом.

Когда-то мы попытались совершить

нечто полезное,

И муравьи плясали под волнующим солнцем.

В воздухе было что-то безумное,

Какая-то наэлектризованность, словно

спадают оковы.

Прохожие обменивались ненавидящими

взглядами

И как будто растравляли свои

восхитительные душевные раны.

Она:

Ты узнаешь три направления в пространстве

И осознаешь природу времени,

Увидишь, как солнце садится над прудом,

И подумаешь, что в ночи твое место.

Он:

Рассвет возвращается, между телами

вихрится песок.

Дух ясновидения, будь справедлив

и направь свой путь на Север,

Дух непреклонности, поддержи нас

в наших борениях и усилиях.

Этот мир ждет, чтобы мы подтолкнули

его к смерти.

1'00"

Она:

Наступает миг, когда сказанные друг другу

слова,

Вместо того чтобы превратиться в осколки

света,

Обвиваются вокруг вас, душат ваши мысли,

Слова становятся веществом

(Вязким веществом

И давят своей тяжестью –

Таковы слова любви,

Любовное вещество).

Он:

Жизнь продолжается в непрерывных

вспышках

перекрещивающихся молний,

Циркулирует информация.

В глубокой тьме обозначаются судьбы,

Выкладываются крапленые карты.

Она:

Мы проходим сквозь дни с бесстрастным

лицом,

В наших бесплодных взглядах больше

нет любви.

Детство окончено, каждому отведена

роль в игре,

И мы потихоньку движемся к завершению

партии.

Он:

Последние частицы

Уплывают в тишине,

И среди тьмы

Пустота заявляет о своем присутствии.

Она:

Над серой почвой зыбится, вихрится пыль;

Внезапный порыв ветра очищает

пространство.

У нас было желание жить – от этого

остались следы;

Наши тела застыли в столбняке ожидания.

1'04"

Он:

В одиночестве, в тишине, в лучах света человек заряжается умственной энергией, которую затем растрачивает в своих сношениях с другими людьми. Равнодушный, совершенный и округлый мир сохранил память о своем заурядном происхождении. Отдельные кусочки этого мира появляются, затем исчезают и опять появляются.

Она:

Там, где кончается белизна, – там смерть

И распад тел.

Среди оголенных частиц

Заканчивается жизнь моих чувств.

Он:

Жизнь совершенна, жизнь округла –

Это новая история мира.

Она:

Нет больше топологии

В субатомной Вселенной.

И дух находит себе жилье

В глубине квантовой расселины,

Дух скручивается спиралью,

свертывается клубком

Во взволнованной Вселенной

В трещине симметрии,

В блеске идентичности.

Он:

Все предстает, все сияет в невыносимо

ярком свете;

мы стали подобны богам.

1'06"

Она:

В ничем не примечательный момент

Произошла некая встреча,

Глаза наполнены тьмой

И конечно, ошибаешься.

Он:

Мир раздроблен, он состоит из личностей. Личности состоят из органов, органы – из молекул. Время течет, распадаясь на секунды. Мир раздроблен.

Она:

Процесс обольщения

Есть процесс измерения

В одиночку во тьме, где взаимодействуют Свет и грязь.

Он:

Нейроны похожи на ночь. В звездчатой сети нейронов образуются представления; жизнь их коротка и зависит от случая.

Она: Надо бы пронизать насквозь лирическое

пространство,

Как проникают в любимое тело.

Надо бы пробудить угнетенные силы,

Жажду вечности, смутную и взволнованную.

Он:

Тьма, царящая в мозгу, глубока,

Она создала мир

И всю совокупность измерительных

приборов.

Мы неуклонно опускаемся к белизне.

1'10"

Она:

При всей противоречивости, что наполняет

наши утра,

Мы можем дышать, это правда, и небо ясно.

Но мы уже не верим, что жизнь возможна,

Нам больше не кажется, что мы – люди.

Он:

Безразличное движение

По холодному, болезненному маршруту.

Есть метафора отсутствия,

Наполовину свершившегося перехода

к пустоте.

Затуманенные сигналы реальности

В своем слабом свечении

Ужасны, как звездное небо.

Они – наполовину свершившийся переход

к пустоте.

Столкновения нейронов

На поле мнимых желаний

Создают некий мир свободный,

И в котором уже ничто не сможет обрести

законченность.

Она:

Надо, чтобы природа приспособилась

к человеку

И чтобы человек приобрел завершенность

и жесткость.

Меня всегда терзал страх упасть в пустоту,

Я была одна в пустоте, и у меня болели руки.

Он:

После смерти сгнившие до костей тела

Тех, кого, как нам казалось, мы знали,

Выглядят высокомерными, словно они

Вовсе не желают возрождаться.

Вот они, такие простые, без ран,

Все их желания утолены.

Теперь они лишь скелеты,

С которыми в итоге расправится время.

1'17"

Он:

Мы чувствуем присутствие наблюдателя.

Она:

Ты здесь

Или где-либо еще,

Ты уселась по-турецки

На кафельный пол в кухне,

И твоя жизнь разбита,

Воззови к Господу.

Смотри! Есть такие молекулы,

Что живут связанными наполовину.

Бывают полуизмены,

Бывают смешные ситуации.

Он:

Мы не живем, мы производим движения, которые лишь кажутся результатом наших импульсов. Смерть не сразит нас, мы уже мертвы.

Она:

Ты подумал о коте Шрёдингера,