Легион призраков - Уэйс Маргарет - Страница 20

Он резко встал и схватил свой летный комбинезон, надел его, хотя на послеполуденном солнце было все еще изнурительно жарко. Стоял такой зной, что можно было бы изжарить яичницу на металлическом капоте джипа. И в то же время Таска трясло, как в холодном ознобе.

— Куда ты? — спросил Икс-Джей. — У нас есть дела.

— Я и собираюсь ими заняться. Пойду к Линку.

Икс-Джей сердито зажужжал:

— Ты с таким же успехом можешь заложить за воротник здесь, никуда не отлучаясь.

Таск остановился, скрежеща зубами и пытаясь унять дрожь. Он не был уверен, что сумеет одолеть приставную лестницу.

— Слушай, я хочу разузнать, что они передали Линку. А ты попытайся связаться с Джараном, Рифером или с кем-нибудь еще из старой команды — на твое усмотрение. Скажи им как бы между прочим, что мы интересуемся, все ли так на самом деле, как сулит нам этот «Легион Призраков».

— Ты стареешь, — повторил Икс-Джей. — Стареешь и становишься сентиментальным. Ты обрадовался…

Таск полез вверх по приставной лестнице, задерживаясь на каждой ступеньке и чувствуя, как вибрирует металл под его пальцами. Икс-Джей открыл люк в тот самый момент, когда Таск добрался до него.

— Позвони Ноле, слышишь? Скажи ей, что сегодня я не смогу прийти домой обедать.

— Стареешь, — пробурчал Икс-Джей, — и становишься сентиментальным.

Компьютер подождал, пока окончательно не стих монотонный рев двигателя удаляющегося джипа на воздушной подушке, а потом позвонил Ноле.

— Это я, Нола, Таска сегодня к обеду не жди. Да, у него снова озноб. Он пошел к Линку… Пошел в прошлое. Это по тому делу, которое предложил Дикстер. Нет, Таск не собирается заниматься этим, но временами кажется, что мог бы… Что? О, конечно! Понятное дело, Дикстер, Дайен… Дайен… Ничего удивительного — все как будто возвращается в прошлое. Я? Разумеется. Я был полон сочувствия и такта. Я сказал ему, что он стареет и становится сентиментальным… Нет, он ничего не сказал. Что? Двойня? О, великолепно, чудесно! Это именно то, что надо. Смотри, если вы сами не справитесь, с превеликим удовольствием куплю тебе учебник.

Икс-Джей закончил разговор и оборвал связь, сердито щелкнув.

— Двойня! — сердито повторил он. Тут же позвонил в Компьютеризованный центр по торговле продовольствием и заказал два ящика печенья.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Три года тому назад и почти за восемнадцать лет до описываемых событий Академия пустовала. Ее построили Для детей Королевской крови, детей, — которые благодаря особым генетическим свойствам обладали талантами правителей, лидеров (или, по крайней мере, так считалось в соответствии с замыслом создания особой генетической линии). Здесь эти дети воспитывались в атмосфере, способствующей оптимальному усвоению знаний.

Местоположение для Академии выбирали очень продуманно. Ее построили на планете, где условия жизни были почти такие же, как и на Земле еще до ее гибели в экологической катастрофе. Лучшего места авторы проекта, наверное, и не нашли бы. Академия была удалена от крупных городов, торговых путей и свободна от всех других помех и нежелательных влияний.

Построенные среди невысоких, густо поросших лесом холмов, залы и библиотеки Академии, ее аудитории, торжественные и чинные, соединялись между собой извилистыми дорожками, проложенными в рощах высоких дубов, тополей и осин, в садах, полных цветов и плодов (которые студенты и преподаватели выращивали сами), мимо веселых ручейков и красивых озер.

Потом, после революции, Академия пришла в упадок. Попытки в разное время использовать здания и земли для других целей — под жилье или как дом престарелых — потерпели неудачу. Ходили слухи, что эти места часто посещают призраки, не настоящие, гремящие цепями привидения, а какие-то невидимые. Слышны были чьи-то детские голоса, читавшие Шекспира, или юношеские, жарко спорившие о квантовой механике или — особенно весной — об Уолтере Уитмене или Д. Х. Лоуренсе. Может быть, это шумели на ветру деревья, но каждый, кто селился здесь, слышал странные голоса. Многие сразу же покидали эти места.

Но теперь все изменилось.

Одним из первых официальных актов Дайена после коронации стало восстановление Академии, открытие ее как высшего учебного заведения для творчески одаренных молодых людей, превращение ее в университет для талантливой молодежи. Старые здания были тщательно отремонтированы, построены новые, и при этом архитекторы позаботились о том, чтобы не нарушилось единство архитектурного ансамбля. Студентам платили стипендии. Лучшие из них удостаивались стипендий, носивших имена тех, кто геройски сражался и погиб в борьбе против коррумпированной республики.

Мемориальная часовня в новом крыле здания библиотеки имени Платуса Морианны находилась несколько в стороне и была построена по приказу короля в честь павших в боях. Сегодня предстояло освящение этой часовни и всего крыла здания.

Церемония была назначена на вечер, но прежде Дайен лично осмотрел территорию Академии. В новых зданиях уже несколько месяцев шли занятия студентов, но плотное расписание короля не позволяло ему прибыть сюда раньше. Однако накануне приезда Его величества все здания закрыли для уборки и украшения силами самих студентов.

Декан чрезвычайно гордился ролью гида. Он неутомимо водил короля по новым постройкам и сооружениям, отмечая особо достоинства библиотеки и выказывая желание непременно показать Его величеству чуть ли не каждый новый том (если, конечно, у Его величества найдется для этого время). Король был внимателен, но стоило ему хотя бы мимоходом скользнуть взглядом по окнам, за которыми толпились студенты в надежде увидеть своего короля (а он был именно их король, их ровесник), это тотчас замечал Д'Аргент (потому что он вообще замечал все вокруг), и еще капитан Королевской гвардии (потому что был обязан следить за каждым движением короля) и, может быть, ректор, спокойный и скромный человек, напоминавший Дайену его наставника Платуса.

— Вы прекрасно справились со своей работой, господа, — сказал Дайен, когда их экскурсия уже подходила к концу. — Здесь все так, как мы себе и представляли.

— Спасибо, Ваше величество, — со спокойной гордостью улыбнулся ректор. — Работа над этим проектом была настоящим наслаждением для меня и для всего нашего персонала. Мы весьма высоко ценим поддержку, оказанную нам Вашим величеством.

Они вышли из новой консерватории и остановились в конце коридора на первом этаже.

— А где мемориальная часовня? — спросил Дайен.

— О, самое лучшее мы приберегли напоследок, Ваше величество.

Ректор и декан, оба в длинных академических мантиях с просторными рукавами и капюшонами на шелковой подкладке (дань многовековой традиции среди ученых), и король, сопровождаемый вездесущей и бдительной охраной, а также сдержанным и ненавязчивым Д'Аргентом направились к часовне.

В той части здания, где они сейчас находились, не было окон, стены здесь отличались мягкими, приглушенными тонами, а освещение постепенно тускнело, чем дальше они шли по коридору. Он кончался большими двойными дверями из резного дуба. На этих дверях красовалась эмблема с изображением солнца в виде львиной головы — как на королевском знамени. У этих дверей не было ни ручек, ни замков.

— По просьбе Вашего величества эти двери остаются открытыми для всех и днем и ночью, — сказал ректор.

И Дайен легким усилием открыл их.

Круглая часовня рождала ощущение монастырской уединенности, но не уныния, а отрадное спокойствие нисходило на душу входящего сюда. Здесь было светло и дышалось как-то особенно легко. Мраморные стены не казались массивными. Ощущение легкости создавали ряды тонких колонн, на которые по всему внешнему периметру часовни опирались изящные арки, а на самих стенах лежали воздушно-легкие тени колонн, отбрасываемые рассеянным светом, проникавшим в часовню сквозь стеклянный купол. Такое сочетание света и тени ласкало глаз.

Прямо под куполом находился простой и непритязательный памятник-фонтан из белого известняка. На камне было выгравировано имя «Платус Морианна».