Дары мертвых богов - Уэйс Маргарет - Страница 35

Рису пришлось признать ее правоту — монахи Маджере имели дело с жизнью, а не со смертью.

— В двадцати милях к востоку отсюда есть небольшой город, а в нем кладбище. Там ты найдешь того, кто тебе нужен. Он приходит к могилам каждую полночь. Он — мой дар тебе, — сказала Зебоим, очень довольная собой и своим великодушием. — Он станет твоим сопровождающим. Тебе потребуется его помощь, когда ты найдешь своего брата, а также любого последователя Чемоша.

Рису не понравилась идея о сопровождающем, который был не только адептом Зебоим, но и любителем ночных прогулок по кладбищу, однако ему не хотелось спорить. Он решил, что лишь посмотрит на «дар» Богини и, возможно, задаст ему несколько вопросов. Любой, кто знает о бессмертных, должен также знать и о Чемоше.

— Благодарю, моя Королева.

— Не за что. Возможно, теперь ты станешь думать обо мне немного лучше. — Уже растворяясь в утренней дымке, она крикнула: — Я видела, как твоя дворняга бежит по дороге обратно. Кажется, ты что-то забыл. Я разрешаю тебе подождать ее возвращения. — И Богиня исчезла.

Рис поглядел на тропинку и увидел, что Атта действительно бежит к нему и что-то несет в зубах. Пораженный, монах воззрился на собаку, в пасти которой была его эммида.

Атта положила оружие к ногам хозяина и посмотрела на него, виляя хвостом; казалось, она улыбается.

Рис, опустившись на колено, потрепал собаку за уши и погладил густую белую шерсть на шее и груди.

— Спасибо, Атта, — проговорил он и тихо добавил: — Благодарю, Маджере.

Эммида показалась Рису такой родной, такой необходимой. Маджере вернул оружие-артефакт — это был знак того, что монах получил прощение и понимание Бога-богомола, от благословения которого отказался.

Рис поднялся: верное оружие и верная собака снова с ним, значит, можно отправляться в путь — за день надо было дойти до города, чтобы ночью принять дар Зебоим.

Глава 8

Кладбище было старым, оно существовало со дня основания поселения и находилось за пределами города, в роще. За могилами хорошо ухаживали: надгробия стояли ровными рядами, сорняки регулярно выпалывались. На некоторых могилах росли цветы, источающие аромат в сумерках, на иных лежали предметы, которые были дороги покойному, а на одном маленьком холмике лежала кукла, сшитая из лоскутков.

Рис стоял в рощице, стараясь держаться в тени, — он хотел посмотреть на таинственного адепта, прежде чем заговорить с ним.

Темнота сгущалась, приближалась полночь — переход от одного дня к другому. Летучие мыши сновали в воздухе в поисках добычи, и Рис мысленно поблагодарил их — уж очень сильно ему докучали москиты. Ухнула сова, давая понять, что здесь ее владения. Где-то в отдалении ей ответила другая. На кладбище было тихо и безлюдно.

Внезапно Атта вскочила, напряглась и навострила уши.

Рис легонько дотронулся до ее головы, и собака успокоилась.

На кладбище пришел некто. Он прошелся среди надгробий, иногда касаясь их, словно лаская.

Рис слегка отпрянул. Он не знал, чего ожидать от жреца Зебоим, — возможно, того, что ой некромант или черный маг — последователь Бога Нуитари. Но такого монах не мог предположить ни на минуту: «дар» Морской Королевы оказался кендером.

Первая мысль Риса была о том, что Зебоим над ним подшутила, но Богиня не стала бы баловать его подобным беспечным розыгрышем, особенно когда она так стремилась найти Мину. Монах быстро прикинул, действительно ли кендер тот, кого он должен здесь встретить, или его появление просто стечение обстоятельств, но быстро понял, что обычно на кладбище не ходят среди ночи. Кендер явился в строго определенный час, и, кроме того, он шел и говорил как частый посетитель.

— Здравствуй, уважаемый Симон Хлебороб, — сказал кендер, присаживаясь на корточки у одной из могил. — Как поживаешь? Надеюсь, хорошо? Ты будешь рад узнать, что пшеница подросла на шесть дюймов. Однако та яблоня, о которой ты так переживал, выглядит не очень.

Кендер замолчал, словно ждал ответа.

Заинтригованный, Рис внимательно наблюдал.

Кендер уныло вздохнул и встал.

— Привет, Везунчик. Хочешь поиграть в блошки? Или, может, партию в кхас? У меня есть с собой доска и фигурки. Много фигурок. Кажется, я поставил одну не туда.

Кендер похлопал по большой сумке, которая висела на его плече, и посмотрел на могилу с надеждой.

— Везунчик? — снова позвал он. — Ты здесь?… Это бесполезно, — произнес кендер после паузы, обращаясь к себе. — Никто не говорит со мной. Они все ушли.

Он казался таким печальным, что Рис пожалел его. Если полуночный посетитель и был лунатиком, то эта его болезнь имела необычную форму. Кроме того, кендер совершенно не казался безумным. Говорил он вполне осмысленно и, несмотря на то что был худощавым, словно мало ел, выглядел достаточно крепким и здоровым.

Длинные волосы кендера, как и у всех представителей этого племени, были собраны в хвост на макушке. Его одежда была темнее, чем обычно, — темный жилет и черные бриджи.

Позже Рис понял, что ошибся. Бриджи только в темноте казались черными, на самом же деле они были темно-красного цвета.

Монаху стало любопытно. Он пошел к могиле, нарочно наступая на ветки и шурша листьями, чтобы кендер мог заранее его услышать.

Уловив непривычный запах, Атта ни на шаг не отходила от хозяина.

— Привет… — начал Рис.

К его удивлению, кендер вскочил на ноги и спрятался за высокое надгробие.

— Уходи, — сказал он. — Мы не хотим, чтобы здесь находился кто-то вроде тебя.

— Кто-то вроде меня? — переспросил Рис, остановившись. — Что ты имеешь в виду? — Он был удивлен — вряд ли кендер мог что-то иметь против монахов.

— Живые, — ответил кендер и замахал, словно разгонял цыплят. — Живых здесь нет — только мертвые. Уходи!

— Но ты ведь живой, — мягко произнес Рис.

— Я — другой, — сказал кендер. — И я не страдаю, — добавил он обиженно, — поэтому сотри со своего лица это жалостливое выражение.

Монах вспомнил, что слышал что-то о страдающих кендерах, но вот что именно…

— Я не жалею тебя. Мне просто интересно, — заверил он, огибая надгробия. — Я не собираюсь оскорблять мертвых или причинять им вред. Я слышал, ты разговаривал с ними.

— Я не сумасшедший, — настаивал кендер из-за камня, — если ты об этом.

— Вовсе нет, — дружелюбно произнес Рис.

Он удобно устроился возле могилы Симона Хлебороба, открыл котомку и вытащил кусок вяленого мяса. Отдав часть Атте, монах принялся жевать свою порцию. Острый запах специй наполнил ночь. Нос кендера дернулся. Губы зашевелились.

— Странное место для пикника, — заметил кендер.

— Хочешь немного? — спросил Рис и вытащил еще кусок.

Кендер колебался, с опаской поглядывая монаха:

— Ты не боишься подпускать меня к себе? Я могу что-нибудь украсть.

— У меня нечего красть, — ответил Рис с улыбкой, протягивая кендеру мясо.

— А как насчет пса? Он не кусается?

— Атта — девочка и нападает только на тех, кто угрожает ей или тем, кого она защищает.

Медленно и осторожно, не сводя недоверчивого взгляда с собаки, кендер выполз из-за камня, выхватил из руки монаха мясо и жадно вгрызся в него.

— Благодарю тебя, — пробормотал он с набитым ртом.

— Еще хочешь? — спросил Рис.

— Я… да, хочу, — Кендер уселся рядом с монахом и взял еще один кусок мяса и ломоть хлеба.

— Не ешь так быстро, — предупредил Рис. — Иначе живот заболит.

— У меня живот болел два дня, — сказал кендер. — А мясо очень вкусное.

— И когда ты нормально ел в последний раз?

Кендер пожал плечами:

— Трудно сказать. — Он протянул руку и робко погладил Атту. Та приняла ласку. — У тебя хорошая собака.

— Прости меня за то, что говорю такое… — начал Рис. — Я не хочу тебя обидеть, но обычно твой народ с легкостью добывает еду и все, что ему хочется.

— Ты имеешь в виду — одалживают, — сказал кендер добродушно. Он удобно устроился рядом с Аттой и гладил ее. — Правда в том, что я в этом не силен. У меня «нога за ногу цепляется», как говаривал мой отец. Думаю, это потому, что я все время провожу здесь. — И он кивнул на могилы. — С ними легче поладить. Ни один из них не обвинил меня в том, что я что-то у них взял.