Все, кто оступается - Беккет Сэмюел Баркли - Страница 1

Сэмюэл Беккет

Все, кто оступается

Действующие лица:

Миссис Руни (Мэдди) – очень старая дама

Кристи – возчик

М-р Тайлер – бывший биржевой маклер

М-р Слокум – служащий ипподрома

М-р Бэррелл – начальник станции

Мисс Фитт – дама средних лет

Женский голос

Долли – маленькая девочка

М-р Руни (Дэн) – муж миссис Руни, слепой

Томми – носильщик

Джерри – мальчик-поводырь

Сельские звуки: блеяние овец, мычание коров, пение птиц, петушиные крики. Они слышны сначала порознь, затем все вместе. Тишина. По проселочной дороге к железнодорожной станции идет миссис Руни. Шарканье ног. Из дома у дороги доносится тихая музыка: «Девушка и смерть». Шаги замедляются. Останавливается.

Миссис Руни. Каково ей одной в большом старом доме!

В тишине музыка становится слышнее. Шаги возобновляются. Музыка замирает. Миссис Руни невнятно напевает мелодию, потом и она затихает. Нарастающий стук колес. Подъезжает телега и останавливается. Шаги замедляются. Это ты, Кристи?

Кристи. Я, мэм.

Миссис Руни. Я и гляжу – знакомый лошак… Как твоя жена?

Кристи. Не лучше, мэм.

Миссис Руни. А дочь?

Кристи. Не хуже, мэм.

Молчание. Миссис Руни. Что же ты стоишь? (Пауза.) А я что стою?

Молчание.

Кристи. Чудесная погода для скачек, мэм.

Миссис Руни. Да, хорошая. (Пауза. С чувством.) Но сколько она продержится?

Молчание.

Кристи. Мэм… не понадобится ли вам…

Миссис Руни. Тсс! (Пауза.) Господи, быть не может, неужели это скорый?!

Молчание. В тишине слышно ржание лошака.

Кристи. Черта с два!

Миссис Руни. Слава богу! Я была уверена, что это он грохочет по рельсам… Выходит, лошаки тоже ржут. Что ж, это неудивительно.

Кристи. Не понадобится ли вам навоз, мэм…

Миссис Руни. Навоз? Какой навоз?

Кристи. Свиной.

Миссис Руни. Свиной… Да, Кристи, ты не церемонишься. (Пауза.) Впрочем, я спрошу мужа. (Пауза.) Кристи…

Кристи. Да, мэм?

Миссис Руни. Тебе не кажется, что я говорю как-то странно? Нет, голос у меня нормальный… (Медленно, после паузы.) А вот слова… (Пауза. Скорее, обращаясь к самой себе.) Произношу вроде бы простейшие слова, а выходит… И все-таки иногда выходит что-то странное. (Пауза.) Господи помилуй, что это с ним?

Кристи. Не пугайтесь, мэм, просто он застоялся.

Молчание.

(Лошаку.) Пошел! (После паузы, громче.) Пошел, черт тебя дери!

Молчание.

Миссис Руни. Он и не думает. (Пауза.) Навоз? На что нам навоз в наши годы? (Пауза.) Почему ты идешь пешком? Мог бы влезть на свою навозную кучу и ехать спокойно. Или ты боишься высоты?

Молчание.

Кристи (лошаку). Пошел! (После паузы, громче.) Пошел, черт тебя дери!

Молчание.

Миссис Руни. Стоит как вкопанный. (Пауза.) Ну ладно, мне пора идти, а то опоздаю. (Пауза.) Нет, надо же, только что ржал и бил копытом… а теперь не двигается. Хлестни-ка его хорошенько по заднице. (Удар хлыста. Пауза.) Да посильней! (Удар хлыста. Пауза.) Если бы со мной так обошлись, я бы не стала упрямиться. Надо же – смотрит прямо на меня. Какие у него огромные, влажные глаза, и сколько на них мух! Наверное, мне лучше отойти, чтобы он меня не видел… (Удар хлыста.) Нет-нет, довольно. Отверни его от меня, потяни за уздечку. Какие глаза! Ужасно! (Снова идет. Шарканье ног.) За что мне такое наказание? (Шарканье ног.) Ведь столько лет прошло! Нет! (Декламирует.) «Поведать о тра-та-та-та делах, давнишних и неправых». (Останавливается.) Нет, не могу идти. Если б плюхнуться на дорогу большой рыхлой блямбой, как желе из банки – и больше не двигаться. Большой грязной лужей, полной помоев и мух… Пришлось бы меня вычерпывать[1]. (Пауза.) Господи, опять почудилось… Скорый?! Что же мне делать? (Шарканье ног.) Знаю, знаю, я просто истеричка. Вечные несчастья, тоска, проповеди в церкви, претензии на хороший тон, наконец, мое бесплодие, ревматизм и ожирение превратили меня в развалину. (Пауза. Со слезами.) Минни! Малютка Минни! (Пауза.) Ведь я хотела того, на что способен любой здоровый мужчина, – хотя бы раз в день, лучше два. Какой нормальной женщине хватит одних нежностей? По утрам легкий поцелуй в щеку, вечером опять – чмок, чмок, пока не отрастет щетина… Вон опять этот чудесный ракитник [2].

Шарканье ног. Велосипедный звонок. Старый мистер Тайлер догоняет миссис Руни. Притормозив, он едет рядом с ней.

Мистер Тайлер. Миссис Руни! Простите, что не снимаю шляпу, – боюсь упасть. Божественный день для прогулки.

Миссис Руни. Ох, мистер Тайлер, вы меня до смерти напугали: подкрались сзади, точно охотник на оленей!

Мистер Тайлер. Не может быть, чтоб вы не слышали, миссис Руни. Я стал звонить сразу, как вас увидел.

Миссис Руни. Звонок – одно, а вы, мистер Тайлер, – совсем другое. Как ваша дочь?

Мистер Тайлер. Ничего, ничего. Они все удалили… всю… в общем, все приспособления. Теперь мне не быть дедом.

Шарканье ног.

Миссис Руни. Господи, как вы виляете! Слезьте, ради бога, или уж езжайте дальше.

Мистер Тайлер. Миссис Руни, а что если я легонько обопрусь о ваше плечо? (Пауза.) Вы позволите?

Миссис Руни. Нет, мистер Руни, то есть мистер Тайлер, мне до смерти надоели легкие старческие руки у меня на плечах и прочих бесчувственных местах. Я от них устала. Господи, Конноли на своем фургоне! (Останавливается. Шум автофургона. Фургон приближается, со страшным дребезжанием проносится мимо и удаляется.) С вами все в порядке, мистер Тайлер? (Пауза.) Где же он? (Пауза.) Ах, вот вы где! (Идет дальше. Шарканье ног.) Чуть не задавил!

Мистер Тайлер. Я вовремя соскочил.

Миссис Руни. Самоубийство – выходить из дома! Но какой смысл сидеть, никуда не выбираясь? Медленно умирать… Ну вот, теперь мы с головы до ног в пыли… Простите, что?

Мистер Тайлер. Ничего, миссис Руни, ничего. Просто проклинаю людей и бога… Шепотом, конечно… И еще тот дождливый субботний вечер, когда меня зачали. Заднее колесо опять спустило. Накачал ведь перед самым отъездом, шина была как камень. И вот теперь я на ободе.

Миссис Руни. Досадно!

Мистер Тайлер. Если б переднее, еще бы ничего. Но заднее! Смазка! Втулка! Тормоза! Передача! Нет… Это слишком!

Шарканье ног.

Миссис Руни. Мы очень опаздываем, мистер Тайлер? Я никак не решусь взглянуть на часы.

Мистер Тайлер (с раздражением). Опаздываем! Да я с самого начала опаздывал. Теперь и подавно. Лучше бы уж я не останавливался.

Шарканье ног.

Миссис Руни. Кого вы встречаете?

Мистер Тайлер. Харди. Мы с ним частенько ходили в горы. Как-то раз я его даже спас. (Пауза.) Никогда не забуду.

Шарканье ног прекращается.

Миссис Руни. Постоим немного, пусть эта мерзкая пыль снова покроет этих мерзких червей.

Молчание. Сельские звуки.

Мистер Тайлер. Какое небо! Какой свет! Все-таки благодать в такую погоду не быть в больнице. Все прямо-таки оживает.

Миссис Руни. Оживает?

Мистер Тайлер. Ну не совсем все…

Миссис Руни. Говорите за себя, мистер Тайлер. Я ни капельки не оживаю. (Пауза.) Что мы тут стоим? Вряд ли пыль осядет при нас. А если и осядет, проедет какая-нибудь машинища и снова поднимет ее до небес.

Мистер Тайлер. Так мы идем?

Миссис Руни. Нет.

Мистер Тайлер. Пойдемте, миссис Руни…

Миссис Руни. Идите, мистер Тайлер, идите, оставьте меня. Я хочу слушать воркованье горлиц. Если увидите моего слепого Дэна, скажите ему, что, когда я шла его встречать, на меня опять нахлынуло. Скажите, что жена просила ему передать, что на нее снова нахлынуло и… (дрожащим голосом) она просто вернулась… Сразу вернулась домой.