Жизнь вдребезги - Утгер Майкл - Страница 36

— Очень трудно не ошибаться в чужой стране!

Коттон едва не сказал: «в чужой шкуре». Но из-за того, что он следил за своим акцентом, он успел поймать себя за язык.

— Не огорчайтесь. Здесь вас знают единицы. Но вскоре ваша слава прогремит громом над страной.

— Боюсь, что слава приходит раньше времени. Сегодня днем какой-то репортер снял меня на пленку в гараже.

— Из какой газеты?

— Меня это не интересовало.

— Хорошо. Я подключу нужных людей, и огласки не будет. Вы довольны своим благоустройством?

— Вполне миленькая квартирка!

— Квартирка? Но мы можем предоставить вам любое поместье вдоль берегов Лонг-Айленда.

— Нет необходимости. Я предпочитаю жить в Лос-Анджелесе.

— Вы правы. Там чудный климат. Бауэр встал и подошел к встроенному в стене сейфу. Набрав нужный код, он открыл дверцу и извлек их хромированного ящика увесистую книгу в кожаном переплете и перевязанную тесьмой. Сверху лежало несколько листов машинописной бумаги, свернутых вчетверо.

— Вот наш каталог. Я рад, что он переходит в надежные руки. Титанический труд. Да что и говорить, вы сами это прекрасно знаете. Рами проделан такой же. А это реестр картин для экспозиции. Сто восемь, наименований. «Метрополитен» выделяет нам девять залов. Этого достаточно. Вы можете откорректировать реестр. Вычеркнуть или внести туда нужные работы. Ваше слово для нас закон. Сообщите мне о вашем решении за два дня, чтобы мы успели доставить картины в Нью-Йорк. Они разбросаны по всей стране. А дальше ваш королевский ход!

— Реестр соответствует теме или…

— Только по вашей рекомендации. Импрессионисты и постимрессионисты Мане, Ренуар, Дера, Моне Писарро, Сислей, Сезанн, Ван Гог, Гоген, Тулуз-Лотрек. Такой экспозиции и Европа не помнит.

Коттон встал.

— Я очень признателен, доктор Бауэр. Ваше доверие мне льстит.

— Это мы польщены вашим согласием на сотрудничество.

После долгих изнурительных взаимных поклонов дельцы распрощались.

Возвращаясь в Нью-Йорк, Коттон думал только о ключе. Том самом золотом ключе, который сейчас прожигал ему карман. По дороге он заглянул в аптеку и узнал из телефонного справочника адрес Айрон-Сити Банка. Через сорок минут он находился в восточной части Манхэттена на Мейсон-стрит возле небоскреба А.С.Б.

Коттон действовал четко, как его детектив из фильма «Мишень»..Для начала он узнал условия у клерка, как стать владельцем сейфа на неограниченный срок. Ему объяснили, что в этом нет проблем и долгосрочникам делаются скидки. Он получает ключ, и никаких имен, росписей, пропусков. Хранить можно все, кроме взрывчатых веществ, но абонентная плата была значительно выше той, которую «Метрополитен» платил за его квартиру в центре города.

Коттон поднялся на второй этаж, где находился зал с индивидуальными сейфами и уперся в железную дверь. На звонок ему открыли, на предъявление ключа сто пропустили. Это был не зал, в коридор, как в отеле, но узкий, и двери были железными, Такую картину Коттон рисует, когда описывает тюрьму. Но здесь не стучали каблуки о ворсистый ковер, не звенели ключи, потому что он был один у Коттона, а второй у охранника, который шел впереди, а не сзади. Коридор ярко освещался, и стены были обтянуты голубым шелком.

У двери с номером 703026 охранник остановился и открыл тяжелую железную махину. Коттон вошел в небольшую уютную комнатушку без окон, но с двумя креслами, столом, на котором стоял телефон, и кондиционером.

— Когда закончите работу, нажмите на зеленый звонок, я вас выпущу, — сказал охранник, и дверь закрылась.

Коттону показалось, что он в ловушке. Ему давно уже казалось, чти он, повинуясь чужой воле, направился в темный незнакомый лес. Он шел и шел, а лес становился все более непроходимым, и, наконец, он забрел в болото. Кругом топь. Он с трудом выбрался на сухую почву и оказался на поляне. Когда рассвело, он увидел вокруг себя зеленую жижу тины. Коттон сидел на островке, посреди которого рос огромный ветвистый дуб, а с толстой ветви свисали капроновая толстая веревка с петлей на конце.

Коттона прошиб пот. Он взглянул на стальную полированную дверь, встроенную в стену. Золотой ключик вошел без усилий, замок щелкнул, и дверь распахнулась.

Золота здесь не было, бриллиантов и рубинов тоже. Здесь не было даже денег. В огромном, сияющем никелем, пространстве лежали три книги, или альбома. Точно такой же он держал в руках, полученный от Бауэра.

Коттон беспомощно опустился на кресло и долго и бесцельно смотрел на книги. Прошло немало времени, пока он осознал, что графу Монте-Кристо повезло больше. И вообще, он попал в чуждый ему жанр. Он не мог придумать ему название.

Коттон пролистал альбом и понял, что сюда занесены списки коллекций из Европы, в другом альбоме имелись имена коллекционеров из других стран. Самой крупной коллекцией обладал некий Клузо на Бразилии. В третьем альбоме были увеличенные снимки подписей художников. Этот альбом казался самым толстым. Кому-то все это нужно, но не ему. Коттон бросил в сейф подарок Бауэра, захлопнул его и нажал на зеленую кнопку. На сегодняшний вечер у него был билет до Лос-Анджелеса, и пора кончать с этой занудной историей. Самым любопытным из увиденного был конверт, в котором лежало свидетельство о браке между Робином Райнером и Марти-ной Казарес. Их обручили в церкви на Кипре год тому назад. Он был уверен, что Райнер не женат.

На улицу он вышел с пустыми руками. Мысль о том. что он вечером возвращается домой, придавала ему сил и энергии. В конце концов, он может сказать Синтии правду, и если она им заинтересовалась, то чем писатель хуже искусствоведа? То, что с ним происходило, ему не нравилось. Вся история, даже с убийством, не толкнула его к стоящей мысли по созданию нового сценария, или стоящего сюжета, за что можно было уцепиться. Он даже не мог слепить контур фигуры, из чего в дальнейшем обтесался бы образ, на который можно посмотреть со стороны и дать ему имя.

Погруженный в свои мрачные мысли, он сбежал по каменным лестницам к тротуару и по думал о том, что судьба должна преподнести ему сюрприз. Она обязана быть щедрой к нему. Но то, что судьба подарила своему талантливому баловню, ему не понравилось.